Доспехи демона

— Во сколько ты начала путешествовать?

— В восемнадцать лет. Два года назад.

Все встало на свои места. Особенно положение Ордена в этом мире. Если раньше он казался сборищем небесных ангелов, что хранят на грешной земле мир и покой, охраняя куски потустороннего демона, то теперь стало очевидно — это скорее секта. Возможно, орден и создавался как благое начинание, но сейчас, спустя шестьсот лет, мозги у орденцов явно скособочились и из тайного общества, главной защитой которого от внешних факторов была та самая тайна, они превратились в сборище конспирологов. В любом действии всех, кто не состоит в ордене они видят заговор, в любом представителе власти — злодея и нелюдя, а в любом проявлении неподчинения этой власти, напротив — глоток свободы и правды.

А ведь реальной правды они и не видят. Мешают шоры, которые даже не надевают на них — выращивают с младых ногтей, вдалбливая родившимся в ордене детям те истины, которые им удобны. Чтобы на выходе получались такие адепты, как Тора — готовые умереть за свои идеи и принципы, готовые за них же — убить. Считающие всех чужих врагами по умолчанию, а потому — никому не доверяющие, а значит — никому не рассказывающие никакой тайной информации.

Удобно, но… Как-то подло. Напоминает рассказы про ассасинов, про тех, которые реально существовали и гашишем обдалбливались, почему их и дали такое название — хашишины. А, может, и не обдалбливались — тут разные источники любят поспорить друг с другом как относительно этимологии названия, так и касательно истории ассасинов в целом.

Я скосился на Тору и на всякий случай спросил:

— А вы в ордене ничего не курите?

— Курите? — не поняла Тора.

— Ну это когда дым вдыхаешь. — я приложил два пальца к губам и сделал вид, что затягиваюсь, хотя сам никогда не курил.

— Нет. — Тора помотала головой. — Знаю, на востоке кто-то так делает, но не мы.

— А, может, что-то глотаете? Таблетки… Хотя откуда у вас тут таблетки. Может, какие-то ритуалы с листьями там, или живыми жабами?

С каждым предположением глаза Торы становились все больше и больше, пока она не прервала меня поднятой ладонью:

— Макс… Мы — Орден Серебряной Печати. Мы не Общество Больных На Голову. Мы не жуем листья и тем более не едим жаб.

Ну насчет больных на голову можно и поспорить.

Можно. Но я не буду. В конце концов, я все еще так мало знаю об этом мире.

Наконец Тора нашла то, что искала — рынок. Настоящий огромный рынок, совсем не похожий на то, что называют рынками в городах моего родного мира. Там была какая-то своя инфраструктура, там все было пусть криво и косо, но поделено по типам продаваемых вещей, в конце концов, там стояли шатры, а иные рынки и вовсе являли собой настоящие огромные здания, под бетонными крышами которых вечно гуляло эхо от гомона продавцов, что зазывали к себе покупателей.

Здесь не было ни стен, ни крыш, ни рядов. Просто огромная, никак не меньше квадратного километра, а, скорее, даже больше, — площадь, на которой в хаотичном порядке стояли ларьки, фургоны, палатки, шатры, лотки, витрины, лари, сундуки, и хрен его знает, что еще. Свежая рыба, плещущаяся в огромной деревянной бочке, продавалась рядом с коврами из верблюжьей, по громким заверениям продавца, шерсти. Этот же самый продавец очень недовольно косился на своего соседа со съедобным товаром, а тот, в свою очередь, сверлил взглядом своего соседа — продавца рыболовных сетей и всяческого похожего стаффа. Собачник с поджарыми гончими в клетках косился на старушку-продавщицу маленьких миленьких котят, продавец ножей и ножниц — на оружейную палатку по соседству, в которой ножниц не было, но ножей явно хватило с избытком, да и по размеру они явно были вне конкуренции. Лекарь-аптекарь в шатре, увешанном связками высушенных ароматных трав, недовольно чихал, когда его носа касался запах пахучих круглых желтых, как сам солнце, сыров с прилавка напротив. Продавец всяких побрякушек и украшалок, мимо которого Тора прошла и глаза не скосив, фыркал каждый раз, когда ему на глаза попадалась вывеска лавочки напротив, гласящая, что здесь продаются "энчины и другие магические предметы".

А вот эта вывеска уже привлекла внимание Торы, но все что она сделала — это лишь постояла немного перед дверью, задумчиво теребя узелок из рубашки на плече, но зайти так и не решилась. Денег-то все равно нет.

А еще на рынке, само собой, было ужасно шумно. И людно. Но больше шумно — настолько, что даже говорить друг с другом здесь было проблематично. Каждый продавец старался перекричать другого, и даже все равно, что торговали они все разным товаром — в отсутствие вывесок и какой-либо другой рекламы, приходилось надеяться только на силу собственных голосовых связок. Как-то иначе рассказать потенциальному покупателю, что именно здесь есть то, что ему нужно, тут было невозможно.

Вот и вопили они на все лады:

— Пироги-и-и-и! С зайчатиной, с голубикой, с сыром и укропом, с абрикосами!.. Горячие, только из печи!..

— Лучшие клинки с севера Андрады! Звонкие, резкие, острые, как взгляд обиженной девицы!

— Успокоительные сборы, успокоят даже грифона! Бодрящие смеси, пробудят даже мертвого!

— Обереги от демонов! Из костей одержимого мертвеца! Защитите себя и своих близких!

— Обмен денег! Вклады и сбережения! Подходи, не обманем!

— Вор! Держи вора! Карманник! Ловите его!

— Целебные порошки из календулы и одуванчика! Заживляющие мази из барсучьего жира и лесных грибов! Средства для мужской силы из медвежьих клыков и когтей!

Возле последнего продавца, почти в самом центре рынка, Тора и остановилась с довольным лицом. Перекинулась парой фраз, сделала недовольную моську, сложила руки на груди и постояла несколько секунд, хмуря бровки и недовольно постукивая ножкой. Продавец не выдержал и спрятал руки за спину, покорно опустив голову.

От меня не укрылось, что на самом деле он это сделал, чтобы скрыть хитро блеснувший взгляд.

Тора отдала ему клыки и когти медведя, которого убила в лесу, он долго цокал языком и вертел в руках обломанный клык, но в итоге взял все и отсыпал в ладошку Торы горсть каких-то монет.

Надо же, у нас теперь есть деньги. Интересно, сколько? И главное — на что она собирается их потратить?

Тора обернулась, махнула мне рукой и пошла вперед, ввинчиваясь в толпу, как штопор в винную пробку. Я за ней не поспевал — слишком уж много людей тут толкалось и пихалось. Казалось бы — я не маленький, довольно активно всех распихиваю и лезу вперед, но все равно — тора прошивала толпу как игла — материю. Не толкаясь, не возмущаясь, а легко скользя между людьми, периодически поворачиваясь боком там, где было совсем узко. Буквально минута — и я потерял ее из виду.

К счастью, она почти сразу вернулась, нашла меня взглядом, бесцеремонно схватила меня за руку и потащила за собой.

И сразу же ее способность скользить в толпе будто бы распространилась на меня — люди как-то сами обтекали меня, словно стараясь не касаться. Будто я какой-то больной или вонючий, или еще чего, непонятно. При этом они все отводили взгляд, чтобы не встретиться со мной взглядом, все поголовно. Снова магия?

Надо будет не забыть спросить. Потом, когда выйдем с рынка.

Но Тора заговорила первая:

— Теперь у нас есть деньги.

При этом она улыбалась и глаза ее сияли, будто бы она на первой в своей жизни рыбалке поймала во-о-о-от такого здоровенного язя!

— И что мы будем с ними делать? — улыбнувшись, спросил я.

— Снимем комнату, переночуем с комфортом. Поедим. А завтра…

Тора стрельнула глазами по сторонам, словно боясь, что нас подслушивают, и многозначительно мне подмигнула.

Я ничего не понял:

— Что завтра-то?