Достаточно одной таблетки

Очки встал и не спеша направился к двери.

– Шевелитесь, мужчина, не задерживайте очередь! – прошипела его оппонентка Шаль. – Я просто уверена, что у него простатит! А это на полчаса! – Шаль нетерпеливо заерзала на кожаном диване.

Леонидов побагровел. Это еще одна особенность поликлиник: вслух обсуждать физиологические особенности организма с самыми неприятными подробностями. И никто не обижается.

– Петрова? Вы сколько выпили воды? – раздалось в подтверждение его мыслей.

– Полтора литра, как вы сказали.

– Посидите полчасика.

– Как?! Еще полчаса?! – аж подпрыгнула Шаль. – Но я не вытерплю! Мне хочется в туалет!

– Не мочиться! – строго сказала куратор Петровой. – Слышали, что врач сказал? Сидите, ждите. Терпите.

«Не вытерплю я, – подумал с тоской Алексей. – Ненавижу больницы!»

– Саш, а что тебе будут исследовать? – с опаской спросил он у жены.

– Щитовидку.

– А зачем?

– Ком в горле может стоять оттого, что она сильно увеличена, – пояснила Саша и добавила: – Я ведь никогда не исследовала щитовидку.

– Это быстро, – сказала все та же Шаль. – Мочевой пузырь гораздо дольше. Или гинекология. Он там один.

– Кто один? – вздрогнув, спросил Алексей.

– Врач. Он проводит ультразвуковое исследование, он же и пишет заключение. Заключение ждать дольше, – пояснила она.

– А почему не дать ему в помощь медсестру?

– Так праздники же, – удивилась Шаль.

– Как? И здесь праздники? За деньги?

– Скажите спасибо, что хоть так! – сердито сказала Шаль. – Сразу видно, что вы здоровы!

«Да уже, кажется, нет, – с тоской подумал Алексей. В правый бок кольнуло. – Печень наверняка увеличена», – похолодел он и посмотрел на дверь в кабинет УЗИ. – «Зайти, что ли?»

– Леша, я боюсь! – Саша крепко сжала его руку.

– Не бойся, все будет хорошо. – «А вдруг у меня цирроз?!»

– А вдруг у меня узел? – Саша вздрогнула. – А если два?

– И что?

– Это же опасно! И загорать нельзя, – потускнела жена. – А я так люблю солнце! Мы на море летом собирались.

– Погоди. Еще ничего не нашли.

– У меня точно щитовидка! – Саша взялась рукой за горло. – Она меня душит! Леша! Она увеличена! Я это чувствую!

– А раньше ты это чувствовала?

– Раньше? – Саша задумалась. – Раньше нет. Я почувствовала, когда врач сказал мне, что это, скорее всего, щитовидка. У меня круги под глазами, по утрам отеки. Вид нездоровый, руки холодные, кожа сухая. В общем, все симптомы.

Алексей почувствовал, как боль в боку усилилась.

– Что с тобой? – спросила Саша. – Ты побледнел!

– Я, пожалуй, сяду, – Леонидов опустился на диван рядом с Ираидой Осиповной. Та опасливо отодвинулась. – Не жалеете, что пришли в «Медрай»? – спросил у нее Алексей. – Такие деньги потратили, в долги влезли. А все равно приходится сидеть в очередях.

– По крайней мере, я знаю, что меня примут. А в моей поликлинике только по записи, а записаться нереально.

– Давно вы болеете?

– Не надо притворяться, – попросила Ираида Осиповна. – Не делайте вид, что вы мне сочувствуете. Вам нужно от меня только признание.

– А вы что – преступница?

– Я несчастная больная женщина. Которой просто не повезло.

– Пичугин предложил вам взятку, так? Он набил на дисплее какую-то сумму. Сколько, Ираида Осиповна?

Та вздрогнула.

– Не хотите называть сумму, не надо. Скажите мне только: что он скрывает? Что у Пичугина были за дела с бабой Аней?

– Спросите у него сами.

– Ведь это он вышел вчера утром из подъезда, вскоре после убийства?

– Нет!

– Мы найдем и других свидетелей.

– Ищите.

– Значит, улица была пуста. Иначе вы бы не стали его покрывать. Вы уверены, что свидетелей, кроме вас, нет. Вы сидели на вахте, как обычно... Скажите, а почему вы работаете в праздники?

– У меня график... – замялась Ираида Осиповна.

– Э, нет! Я уточнил: вы часто меняетесь. Предпочитаете работать в выходные дни и в праздники. Суббота, воскресенье, Новый год, Восьмое марта, Пасха... Вы почти все рождественские каникулы записаны на дежурство. Почему?

– В выходные и праздники надбавка, – тихо сказала Ираида Осиповна.

– Вы знаете об уголовной ответственности за ложные показания? – мягко спросил Алексей. – Неужели это того стоит, Ираида Осиповна?

История болезни Глухарева И.О.

Все глупости на земле совершаются от бедности. А от большой бедности совершаются большие глупости. Что уж говорить о нищете! Нищета доводит человека до отчаяния, до состояния, когда он перестает контролировать свои поступки. В голове у него только одна мысль: деньги. Его занимает только одна проблема: где взять деньги? И у него есть только одно желание: разбогатеть.

В молодости к бедности относятся проще. Впереди еще целая жизнь, деньги – дело наживное, сил полно, здоровья тоже, по утрам еще не мучают боли, вечером они же, но с новой силой, а любовь скрашивает даже самые серые, самые хмурые будни. Недаром говорят: с милым рай в шалаше. А где молодость, там и любовь. Трудности влюбленными переносятся легко, и отсутствие денег не кажется такой уж большой проблемой. Нет, так будут!

Но когда тебе за пятьдесят и у тебя нет солидного счета в банке, о будущем начинаешь задумываться всерьез. Потому что болячками к этому возрасту обзаводятся все, и богатые и бедные. И бесплатно лечить тебя никто не будет. Да, есть страховой полис. Но на первом бесплатном приеме врач сразу предупреждает: готовьте деньги. Операция платная и обойдется вам, ну, скажем, тысяч в сто. А где взять?

Единственным богатством Ираиды Осиповны, три года назад скромно отметившей полувековой юбилей, была однокомнатная квартира на Алексеевской, родительское наследство. Ни счета в банке, ни высокооплачиваемой работы она не имела. Приехавшие из провинции в Москву – покорять гордую неприступную столицу – всерьез мечтают только о жилье. «Эх, была бы у меня квартира...» Им кажется, что это первое и единственное условие для того чтобы горы свернуть, порою так и получается. А коренные москвичи мечтают, чтобы к этой квартире была бы работа, позволяющая поддерживать достойный уровень жизни в одном из самых дорогих городов мира. И им обидно, когда приезжие их обходят, скупают лучшее жилье, получают лучшую работу, ходят в лучшие рестораны и отовариваются в лучших магазинах. Поэтому, как бы тщательно это ни скрывалось, к «понаехавшим» москвичи чувствуют неприязнь и стараются чинить им препятствия. И делают это не от злого умысла, а инстинктивно, отстаивая то, что получили по праву рождения. Свой город, в котором сами хотят пользоваться лучшим.