Достаточно трёх. Поиск души. Книга 2
Шрифт:
– Ты такая вкусная, когда кончаешь, – заурчал, накрывая своим телом. – Кричи громче, Рыжая.
Я кричала, горела, извивалась, взрывалась всю ночь. Не помню, как провалилась в сон. Проснулась с ломотой в теле, одна в комнате отдыха на терминале. Мой капитан сбежал, не оставив ничего от себя, кроме боли, разрывающей сердце и потерянности, пропитывающей чернотой душу.
Глава 5
Александр
Чёрт! Зачем я полетел на эту планету! Она всегда была для меня закрыта, я жёстко отказывался от любого предложения в сторону Ганзалеона. Этот груз пришлось взять в ответ на угрозы,
Мне было шесть, когда сестёр вывели из дома, а мама рвала волосы на голове и выла. Неделю просидел у окна, ожидая, что сёстры вернуться, слушая мамины всхлипы и проклятия отца. Потом мама затихла. С того дня я не услышал от неё ни одного звука. Отец ударился в алкоголь, перестал возвращаться домой, а мать медленно угасала, молча, в тишине. Два года я наблюдал за прозрачным телом, передвигающимся по дому на автомате, два года я слушал пьяные крики отца, призывающие мать проснуться. Она не спала. Она умирала. Ложась спать, надеялась не проснуться, и не проснулась однажды, оставив меня в тишине.
В тот день я просидел тихо на кухне, дожидаясь, когда она встанет и приготовит завтрак. К обеду зашёл к ней в спальню, увидев остывшее тело. Она улыбалась. Спустя два года, она улыбалась. Её улыбка на восковом лице до сих пор стояла перед глазами. Отец протрезвел и вернулся на полгода. Вернулся не ко мне, вернулся к оплакиванию мамы. Он перестал пить, перестал работать, перестал жить. Неделями сидел в тёмной спальне и проклинал Ганзалеон. Через полгода он повесился в спальне, где провёл самые счастливые годы в своей жизни, пока она не разбилась.
Меня забрала старшая сестра. Спасибо ей конечно, что не отправила в детский дом, но муж у неё был полное дерьмо. Шесть лет он изводил сестру за пригретого ублюдка, жрущего его хлеб. Шесть лет я терпел удары исподтишка и слёзы сестры. В четырнадцать поступил в звёздную академию и с радостью покинул ненавистный дом.
В академии пришлось отвоёвывать свою свободу силой, злостью и кулаками. Синяки не сходили с лица, а костяшки рук не успевали заживать. Но я вырвался из этой клоаки, стал лучшим на курсе и в двадцать три управлял кораблём. Лучшие годы моей жизни. Я молод, красив, покоряю просторы вселенной и женщин своей и чужих планет. Уже и не помню, сколько баб перетрахал, пытаясь забыть искорёженное детство и восковую улыбку матери. Все мысли вертелись только на конце члена, удовлетворяя похоть. Единственная цель, к которой я шёл много лет, сбылась в тридцать лет. Собственный корабль и возможность выбирать груз и направление самостоятельно.
И вот к чему привела меня возможность выбора. Я лежу, смотрю на рыжую копну волос, рассыпанных по подушке и тонкой, белой спине с россыпью бледных веснушек на плечах. Зачем она ворвалась в мою жизнь? Зачем я её поцеловал? Таларри. Она порвала мою душу на части, наполнила собой и снова порвала. Не стал бриться, боясь смыть её сладкий запах, пытался вспомнить слёзы сестёр и матери, чтобы возненавидеть, но закрывал глаза и видел взгляд цвета стали в обрамлении тёмного кольца, чувствовал запах, оставленный на щетине её губами, искал в себе силы улететь и больше не возвращаться.
Всё бы закончилось на этих виденьях, но она появилась на пороге спальни. Глупая девчонка. Наивная и глупая. Хотел её запугать, отвадить, наговорил грубости. Но она стояла, не шевелилась, молчала, распыляя мой гнев. Не выдержал, сорвался, решил наказать. От гнева очнулся, прорвав девственную плеву. Боялся пошевелиться, проклиная себя и эту планету. Тепло плоти сводило с ума. Какая она узкая и горячая. Каждой веной на члене чувствовал её пульсацию и сдался. Не мог насытиться поцелуями, как путник в пустыни, добравшийся до воды. От свечения
исходило радостное тепло, обволакивая безграничной нежностью. Таких ощущений не испытывал никогда, такой оргазм убивал своей силой, смещая центр мировоззрения. Таларри вывернула меня на изнанку, заклеймила, поработила.Бежать! Быстрее и подальше! Бежать, пока она меня не сломала, пока я не стал жидкой лужицей у её ног! Долго не думал. Оделся, заверну разомлевшее от секса тело в покрывало, отнёс в пустую комнату терминала, положил на диван и отдал приказ взлетать. Да! Я поступил, как сволочь! Единственное оправдание – спасал свою жизнь! Тусклую после Рыжей, лишённой ярких красок, но свою! Слишком много у меня забрала эта сволочная планета! Слишком мало осталось у меня, чтобы лишаться и этого!
Первый раз улетал, тоскливо провожая взглядом удаляющуюся точку. Первый раз цедил из бокала шток, сидя на капитанском мостике, гоня воспоминания прочь. Мои руки пахли ей, смешиваясь с парами алкоголя, моё тело пропиталось её умопомрачительным запахом, её вкус помнит мой рот, цедящий шток, смывающий память.
Ничего. Вернусь на Землю, завалюсь на неделю к Галине. Её умелые руки и губы вытравят Рыжую из памяти, сотрут ласки, прикосновения, поцелуи. Закрыл глаза, представляя, как Галя обхватывает член губами, щекочет языком набухшую головку, всасывает в рот сантиметр за сантиметром, пока не упрётся в горло, мычит, вибрируя связками по всей длине. Расслабился, улыбка расползлась на лице, пока у Галины не порыжели волосы и не посерели глаза. Млять! Мой член заглатывает Таларри, с любовью смотря в лицо, постанывая и светясь, окутывая теплом и нежностью. Так хорошо не было с Галиной. Так хорошо не было ни с кем. Чуть не кончил от минета в мечтах. Нельзя закрывать глаза. Нельзя, пока не доберусь до Гали, пока она не вытравит Таларри.
Три недели страстного секса во сне. Три недели поглощение литрами штока. Моё настроение срывалось на команде. Столько дрочить не приходилось даже в пубертатном периоде. К концу перелёта меня всё бесило, команда сторонилась, алкогольные пары не выветривались.
К Галине нагрянул грязный, небритый, злой. Надо было видеть её оторопелые глаза. Отмокая в ванне, попивал вино и причмокивал от предвкушения разрядки и избавления мучительных видений. Женщина ждала в соблазнительном неглиже и с бокалом красного вина. Рубиновая капля на пару секунд задержалась в уголке губ, и медленно поползла по подбородку, слетев на увесистую грудь. Галина была очень красивой. Высокая с длинными ногами, большой грудью и покатыми бёдрами. Чёрные волосы волнами спадали по спине, а глаза цвета крепкого кофе смотрели в душу, затягивая в ад.
Последние два года мне вполне хватало её, по крайней мере на Земле. Галя ждала, что станет первой женой, а в глубине души надеялась быть единственной. Я не разделял желание осчастливить всех женщин, заполонивших по вине старого правительства Землю. Я был против полигамного брака, во всех его проявлениях. Моим идеалом являлись родители, пока не пришла беда. Отец всегда с нежностью смотрел на маму, а она с трепетом завязывала каждое утро ему галстук. Галина в эту идиллию не вписывалась. Слишком жёсткая, слишком жадная. Она была хорошей любовницей. Не больше.
– Ты скучал по мне, мой капитан? – томно пропела Галя, поведя плечом. Грудь колыхнулась в такт плеча, и капля вина скатилась к животу.
– О, да, – подошёл, опустился на колени и слизнул с живота сладкую дорожку.
– Я истосковалась по твоему члену, – прошептала, сползая на мои колени.
Впился в её губы, сминая руками грудь и ягодицы. Хотелось жёстко, без прелюдий, нагнуть и вдалбливаться до потемнения в глазах. Хотелось многого, глазами и руками, но член сказал нет. Он безжизненно висел, не реагируя на женские ласки. Час Галя старалась его реанимировать, но он срать на неё хотел. Рыжая сука! Околдовала и прокляла!