Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга

Я хочу сказать, что мы с Дорой много думали об этом, ведь следовало принимать серьезные решения. Не погрузить ли всех ребят в фургоны и не двинуться ли обратно через бастион? Оставить старших у Медики или у кого-нибудь еще, а потом вернуться домой с младшими? Или вообще без детей? А можно воспеть хвалу Счастливой долине, ее красоте и изобилию и привести за собой отряд поселенцев, чтобы избежать в будущем подобного кризиса.

Я был, пожалуй, излишне оптимистичен, ожидая, что другие последуют за нами через год, два или три, поскольку оставил за собой удобную колею для фургонов. Но я не из тех, кто будет злиться из-за пролитого молока, тогда как у него украли лошадь. Что толку раздумывать над тем, что могло быть, а что – нет, когда надо было поразмыслить, как поступить с входящими в пору детьми.

Не стоило заводить речь о "грехе", даже если бы я оказался способным на подобное ханжество, но я никогда не умел лицемерить, особенно с детьми. Нельзя было и продать идею. Дора была бы недовольна, а убедительно лгать она не умела. Не желал я и забивать детям головы чушью; их мамочка – истинный ангел – была самой счастливой и всегда готовой сластолюбкой во всей Счастливой долине куда в большей степени, чем я и козлы. И не думала скрывать этого.

А может, сдаться и позволить природе следовать своим древним путем? Смириться с тем, что наши дочери скоро, пожалуй, чересчур скоро, станут женами наших же сыновей, и приготовиться выплачивать цену? Ждать, что один из десятерых наших внуков окажется дефективным? Я не мог рассчитать вероятность точнее, поскольку Дора ничего не знала о своих предках. А я кое-что знал, но все-таки этого было недостаточно. Оставалось полагаться лишь на древнее и крайне неточное правило большого пальца.

Поэтому мы тянули время.

Мы прибегли к другому незыблемому правилу: никогда не делай сегодня то, что можно отложить на завтра, поскольку ситуация может улучшиться. И поэтому мы переехали в новый дом, который еще не был достроен, однако там была спальня для девочек, спальня для мальчиков и комната для нас с Дорой, к которой примыкала детская.

Мы не стали обманывать самих себя, надеясь, что проблему удастся легко разрешить. А вместо этого мы постарались, чтобы старшие дети поняли, в чем заключается проблема, чем мы рискуем и почему лучше воздержаться. Мы не запрещали знакомиться с проблемой и младшим; просто не обязывали их слушать, когда технические вопросы начинали перевешивать их скромные – по молодости – познания.

Дора вспомнила, что Элен Мейбери сделала для нее двадцать лет назад, и сообщила, что, когда у крохи Элен начнется менархэ, мы объявим праздник и повеселимся, провозгласив Элен виновницей торжества. И ежегодно будем отмечать "день Элен". Так будет с Изольдой, Ундиной и так далее. У жаждой девочки будет свой праздник, свой день.

Элен не могла дождаться, когда же она из детей перейдет в девицы. А когда через несколько месяцев, событие наконец случилось, была невыразимо довольна. Перебудила нас всех воплями: "Мама! Папа! Поглядите, наконец-то! Зак! Энди! Вставайте! Вы только посмотрите".

И если она плохо себя чувствовала, то помалкивала. Возможно, все и было в порядке: сама Дора не испытывала недомогания во время менструации, и никто из нас не говорил девочкам о том, что этого можно ожидать. Стараясь не растекаться мыслью, воздержусь от комментариев относительно той теории, которая утверждает, что подобное недомогание обусловлено воспитанием. Я не думаю, что в этом вопросе имею право на собственное мнение... лучше спроси у Иштар.

В результате ко мне явилась делегация – двое, Зак и Энди.

– Видишь ли, папа, – сказал Зак, – мы полагаем, что все это великолепно и наша сестра Элен заслуживает, чтобы ее день был встречен с радостью и весельем. Но если честно, сэр, мы считаем...

– Давай-ка покороче.

– А как насчет мальчиков?

Бог ты мой, а ведь я заново учредил рыцарство!

Это было не внезапное вдохновение. Зак задал сложный вопрос, и мне пришлось достаточно попрыгать вокруг него, прежде чем удалось придумать разумный ответ. Безусловно, существуют обряды взросления и для мужчин, и для женщин; они существуют в каждой культуре, даже тогда, когда общество считает, что лишено подобных обрядов. Когда я был мальчиком, переход во взрослое состояние знаменовался разрешением носить длинные брюки. Но существуют и такие культуры, где посвящение во взрослые связано с болью, с убийством какого-нибудь ужасного животного, – и так без конца.

Но все это не годилось для наших мальчиков. Некоторые обычаи мне не нравились, другие были немыслимы, например обрезание. У меня самого благодаря второстепенной мутации крайняя плоть отсутствует. Это связано с игрек-доминантой, и я передаю ее всем моим отпрыскам мужского пола. Мальчики знали об этом, но я вновь начал именно с этого факта, рассказывая им о бесконечном разнообразии способов, которыми иногда отмечается переход юноши во взрослое состояние. А сам тем временем пытался обдумать главный вопрос.

Наконец я сказал:

– Ребята, вы оба знаете о размножении и генетике, я вас учил. Вы знаете, что означает "день Элен". Так ведь? Энди, ты понял?

Энди не ответил. Ответил старший:

– Ну, конечно же, он знает, папа. Это значит, что у Элен теперь тоже могут быть дети, как и у мамы. Ты знаешь это, Энди? – Энди кивнул, округлив глаза. – Нам теперь обо всем известно, папа, даже малышам. Вот только не знаю, как Айвор, он слишком мал. Но Изольде и Ундине известно. Элен сказала им, что собирается догонять маму и немедленно заведет своего первого ребенка.

Я почувствовал, как у меня по коже пробежали мурашки. Короче, я не стал говорить, что идея не слишком разумна, но долго втолковывал им то, что они знали, но еще не обдумывали, как то: что Элен не может заиметь ребенка, если никто из них не поместит его в нее: что Элен еще слишком мала и не справится с воспитанием ребенка. И о том, что "день Элен" в сущности означает лишь то, что теперь она сделалась уязвимой. И даже когда Элен через несколько лет повзрослеет, то, если она заведет детей от кого-нибудь из своих братьев, возможна трагедия и речь придется вести не о тех прекрасных младенцах, которые каждый раз получаются у мамы. Впрочем, они все рассказали мне сами. Глаза Энди округлялись все больше и больше, а я только задавал ему наводящие вопросы.

Помогло мне и то, что наша маленькая кобылка Плясунья достигла первого эструса, но ей, как я полагал, еще было рановато к жеребцу. Я велел Заку и Энди отогнать ее, но она пролезла в дыру в заборе и получила то, в чем нуждалась: Лукаро покрыл ее. Конечно же, ей было рано, и потом мне пришлось вмешаться и доставать все кусками. Обычная скорая ветеринарная помощь, однако на двух мальчишек кровавое зрелище произвело большое впечатление, к тому же во время операции им пришлось помогать отцу удерживать кобылу.

Нет, нет, конечно, они не хотят, чтобы с их Элен случилось что-то подобное. Нет, нет, сэр!

Минерва, я немного схитрил. Я не сказал им, что Элен – девочка развитая во всех отношениях, и это заставило семейного доктора – то есть меня – сделать вывод, что она будет куда лучшей производительницей младенцев, чем ее мать, и сумеет благополучно родить первенца пораньше, чем Дора – Заккура. Я не сказал им, что у брата с сестрой больше шансов на здорового ребенка, чем дефективного. Я намеренно не стал этого делать.