Доверие

Напряжение тут же возвращается. Алиса видит это по распрямившейся спине и неосторожно звякнувшей об край тарелки ложке. Вот только дядя всё так же не поворачивается. Молча, наливает себе порцию и закрывает кастрюлю крышкой. Алиса слышит, как та бренчит и не выдерживает.

Да что ж такое?!

— Только сначала скажи, что случилось? — просит, тихо, так чтобы не усугублять и так непонятную ситуацию.

— Всё в порядке.

Только вот Алиса по голосу слышит, что тот врёт.

— Выкладывай. Иначе не буду есть.

Желудок тут же урчит, словно просит смилостивиться и всё-таки наполнить его.

— Я просто думал, как бы не возникло проблем… — наконец-то отзывается дядя, занимая место за столом, и Алиса замирает, вслушиваясь в его голос. — Ты так до конца и не вернула себе способность перекидываться и контролировать это. Вдруг бы что случилось? На фоне новых событий, леса, активности. Выброс в кровь адреналина такая штука…

За то, что вчера Алиса из-за своей обиды ничего не рассказала дяде, становится ещё больше стыдно. Даже кончики ушей начинает припекать.

— Прости, я вчера не сказала… Я в принципе об этом и хотела поговорить… — Алиса проворачивает ложку в пальцах, старательно не глядя на дядю. Она поднимет взгляд чуть позже, вот только скажет и обязательно… — Проблемы больше нет. Лука помог вернуть контроль.

— Ты ему рассказала?

— Нет, — Алиса всё-таки поднимает взгляд. Смотрит твёрдо и уверенно, так чтобы он понял: пока она рассказывать никому и ничего не собирается. — Этого не потребовалось. Смотри.

Алиса меняет уши, позволяя им, заостриться и обрасти шерстью. Разрешает коротким жёстким шерстинкам прорасти на лбу и висках.

— Прости, что вчера не сказала.

Из дяди, словно какой-то стержень вынимают. Он весь обмякает на стуле, на мгновение прикрывая глаза, а потом ворчит:

— Ешь, давай, тихушница.

Только звучит это настолько мягко и нежно, что Алиса улыбается.

Глава 22

Напряжённый день перетёк в точно такой же вечер. Макару постоянно приходилось мысленно одёргивать брата, когда он ступал на опасную тропу и оказывался в непосредственной близости от раскрытия общей тайны. Договорились же не говорить ничего Глебу, как минимум пока. Но у Кости вечно язык без костей.

Так что Макар только с облегчением выдыхает, когда они наконец-то оказываются дома в собственной комнате. Ведь это значит, что теперь Костя точно угомонится и ни с кем кроме него контактировать не будет. Можно не следить за его словами и расслабиться. А ещё лучше — поспать.

Вот только сбыться этому желанию, похоже, не суждено. По крайней мере, не так быстро. Потому что Костя на своём втором ярусе возится как веретено. То ли устроиться никак не может, то ли просто сон беспокойный. Макар не знает, так как предпочёл снова закрыть «дверь» в сознании. Хоть ненадолго. Ровно до тех пор, пока брат нормально уснёт, а сам Макар перестанет прокручивать в голове мысли по кругу.

«Команда, да?»

Дневной разговор оказался интересным. Новая информация, частичное раскрытие карт. Хотя Макар бы предпочел чтобы брат всё же попридержал язык за зубами, но чего не случилось, того не случилось.

«Мстители? Люди Икс? А я тогда кто?»

Лука, как оказалось, видит ауры и призраков и, судя по тому, что он что-то делал, когда они пришли, не только это. Алиса… Усиленное обоняние и слух? Тоже отлично.

Макар хмурится, вспоминая странное удивление на лице Алисы, когда брат рассказывал про свои способности. Недоверие, будто такого быть не может.

«Она могла считать, что оборачиваться можно только в волка».

Тут же он вспоминает фантастические фильмы и книги, где присутствовали собаки, пантеры, львы и другие звери. И поправляется: «Ну, или млекопитающее».

Про брата и вовсе говорить нечего. Крылья команды. Оборотень.

И он сам…

«Аутсайдер».

Неприятно горчит на языке разочарование.

У него, кроме собственных мозгов и этой пресловутой, странной связи с братом, ничего больше и нет. Не наградила судьба. Как только в команду попал?..

Брат наверху тяжко вздыхает, в очередной раз переворачиваясь с боку на бок. Что-то тут же протяжно скрипит, так что впору, наверное, испугаться, что когда-нибудь Костя просто на него провалится. А потом сверху доносится жалобное:

— Макар, ты спишь?

И в полутьме комнаты, на фоне чуть более светлого окна, вырисовывается силуэт растрёпанной головы. Свесился-таки.

«А скрипел видимо многострадальный бок».

— Сплю и тебе советую, — давя в себе желание просто не отвечать, отзывается Макар. — Завтра в школу.

— Да ладно тебе, высплюсь, — бодро заявляет тот, а потом добавляет чуть тише: — Я приоткрою окно? Жарко и душно…

«Полнолуние что ли?» — чуть не ляпает Макар. Но вовремя прикусывает язык, вспоминая, что у Кости изменения вроде бы не зависят от фазы луны.

— Немного только.

Макар наблюдает, как осторожно, даже и не думая спускаться, Костя тянется к заветной цели.

Несколько раз щёлкает, открываясь в нужном положении окно, и тут же начинает поддувать. Тянет свежим воздухом, напоминая, что после прошедшего дождя стало холоднее, и Макар заворачивается в одеяло. Это Косте прохлады не хватало, не ему.

«Нет суперсил, стану мозгом команды» — отворачиваясь к стене, решает Макар и тут же начинает прикидывать, что можно и нужно подтянуть, чтобы хоть как-то соответствовать остальным.

На втором этаже наконец-то становится тихо и спокойно. Костя то ли притаился, то ли, получив желаемую прохладу, быстро уснул. Да и у Макара начинают слипаться глаза. Словно с принятием решения организм успокоился и решил наконец-то дать своему хозяину отдохнуть.

Смаривает быстро. Единственное, что Макар успевает сделать, прежде чем провалиться в черноту сна, — это снять блок, чтобы их странная связь с братом могла функционировать как надо.

* * *

Ветер подхватывает его, стоит только расправить крылья и ухнуть в пустоту за окном.

Всего несколько взмахов, чтобы выровняться, и можно некоторое время ни о чём не перешивать, планируя и радуясь свободе.

Брат просил не летать, однако… Это сильнее его. Внутренняя сущность так и просится на волю, требует расправить крылья и почувствовать лицом потоки воздуха. Брат просто не знает, каково это — летать. Когда под тобой и над тобой только воздух и он поддерживает, словно кто-то заботливый и когда-то очень знакомый, но внезапно на время позабытый.