Доверяя свою душу

Последним из лифта вышел еще кто-то, и я не могла его сразу рассмотреть. Было неудобно за разговорами и столпотворением мужчин, окружавших маленькую меня. Господин Мустафа подозвал его на своем языке. И когда он вышел вперед, мне пришлось высоко поднять голову, а мое сердце… Не остановилось. Нет. Продолжало стучать, но почему-то показалось, что кровь стала бежать в обратном направлении, заставляя организм работать иначе.

Неописуемая красота арабских черных глаз. Они смотрели на меня, изучая и улыбаясь. Колоритность этого мужчины выделялась на фоне остальных. Он был другим, неземным, нереальным и таким… экзотическим. Единственное слово – запретным. Я бы смогла запечатлеть его на картине, будь я художником, или же вылепить статую. Все, что мне оставалось это запомнить его в своей голове. Внести в отдельную папку «особых впечатлений». Я не могла пошевелиться, что-либо сказать или моргнуть. Не хотела.

– Ася Андреевна, познакомьтесь, – мужчина протянул руку к молодому человеку и похлопал по плечу, – мой сын Айяз эль-Хоир.

Красавчик улыбнулся и протянул руку. Я как в тумане поправила шарф и протянула свою, мечтая скорее к нему прикоснуться. Когда я почувствовала тепло его ладони, мне показалось, что все окружающие увидели мои мурашки, такими огромными они были. Что это? Откуда это покалывание на коже?

– Приятно познакомиться, – мне пришлось взять себя в руки и продолжить заниматься работой.

Такой мужчина определенно знал, какой эффект производит на женщин. Это чувствовалось в его взгляде, ленивом движении тела, словно он не планировал охмурять, но так вышло. Я не знаток мужчин, но и неглупа. Наверное, я слишком долго пребывала в трансе, но стоило услышать его голос и вовсе потерялась.

– И мне, А-а-ася, – не знаю, показалось или нет, что он протянул мое имя. Может быть, это получилось из-за явного акцента, но я резко вырвала свою руку. На меня словно охоту объявили все органы чувств.

На мое резкое движение он лишь усмехнулся. Альфа-самец. Просто метит территорию.

– Прошу всех в зал переговоров. Я предоставлю вам отчеты и графики прибыли, а также цифры на следующие полгода.

– Женщина, разбирающаяся в деньгах? Это повод для беспокойства любого мужчины, – прозвучало сзади, когда мы двинулись в указанном мною направлении.

Его низкий, грубый голос впитывался в мои барабанные перепонки.

– Поверьте, я помогаю вам заработать, а не пытаюсь ограбить, – было легко шутить и услышать тихий смех сзади идущих мужчин.

– За это мы вам благодарны, но я бы побоялся такую женщину иметь в семье.

– Поэтому я предпочитаю быть сама по себе. Хозяйка жизни. Дабы не ранить вашу мужскую психику своим умом.

Открыла двери в зал и стала пропускать вперед себя остальных. Последним входил младший господин, ухмыляясь и при этом внимательно меня осматривая. Затем он наклонился к моему уху и сказал так, чтобы слышала только я:

– У тебя слишком острый язычок, А-а-ася, – блин, это что тест на мою выносливость?

– Как минимум чашку кофе, ужин и беседу по душам вы, – специально выделила я, – пропустили, прежде чем перейти со мной на «ты».

Он был слишком близко, чтобы я могла мыслить разумно. Этот мужчина меня волновал, а знаю я его лишь пять минут.

– Да, – сказал он задумчиво, словно не мне, – слишком острый. Интригует.

Улыбнулся и пошел дальше.

Стало неловко, но я прекрасно понимала, что это всего лишь попытка, напомнить, кто тут главный, и блеснуть своим остроумием.

Закрывая за собой двери, я сделала глубокий вдох и направилась к своему месту во главе дубового овального стола. Света уже принесла напитки и слушала дополнительные просьбы о кофе и чае от наших главных гостей.

Мой секретарь вышла, и я прошлась по залу, раздала планшеты с необходимой информацией. О том, что у господина Мустафы будут иные цифры, я никому не сказала, а стикер на экране о просьбе молча изучать их и не подавать вида был приклеен заранее. Он поднял на меня взгляд, и я, выдержав его, поняла, что донесла до мужчины свои пожелания.

В переговорной стояла тишина. Мне ничего не оставалось, как рассматривать наших гостей. Все смуглые, темноволосые, но с той или иной степенью седины. Смотрится красиво, так по-мужски. Думала, что Айяз станет вести себя развязно, уж очень непохож он на делового человека, но ошиблась.

Когда мимо меня стали проходить некоторые бланки с оплатой, я насторожилась. Отчетные цифры, сделанные мной и командой, были разными. Но убедительные замы все четко объясняли. Выше них был только Мустафа, находившийся в другой стране, и не было ни единого шанса связаться с ним в надежде быть услышанной и главное – остаться правой без огласки. Финансовый скандал – это последнее, что нам нужно, но… Это было преступление, а я не глупая девочка и, видимо, на это и был расчет. Я прекрасно понимала, что все шишки упадут мне на голову, и стала просто все анализировать, записывать и сохранять даже самую кажущуюся незначительной информацию. Мне было стыдно перед своими людьми. Посыпались несправедливые выговоры за неправильный отчет, не те цифры. Стоило рискнуть, и я это сделала сейчас.

Я документировала все нестыковки, каждая приплюсованная сумма в итоге уложилась в нехилые десять миллионов обманным путем списанные со счетов компании и это только за год, что я стояла во главе отдела. Все это в краткой форме сейчас наблюдал у себя на экране наш генеральный. В то время как остальные любовались красивым враньем на своих лэптопах.

После пяти минут я написала на листочке, что разговор будет необходимо осуществить внерабочей обстановке, так как тут свои уши натыканы всюду.

– Господин Мустафа, вам понятны отчеты? Это только короткие данные, поэтому я могу вам объяснить, прежде чем приступлю к представлению вам наших ожиданий и планов на следующий квартал в небольшой презентации.

Мужчина сразу понял мои намеки и попросил подойти.

Я немного склонилась над ним, взяв в руки девайс, крепя бумагу.

Речь, заготовленная мной, была прямой и доступной. Никто ничего не понял. Только тот, что пристально наблюдал за мной вместо того, чтобы сделать вид, что заинтересован в предоставленных данных, догадывался обо всем, к тому же сидел рядом с отцом. Соколиный взгляд не отрывался, но губы упрямо молчали, не задавая вопросов, и я была ему благодарна за это.

Встреча прошла, ожидаемо хорошо. Вопросы обрели ответы, и начальство уехало на свой этаж удовлетворенное и не очень. Айяз вошел в лифт последним и подмигнул, зная, что этого никто не увидит кроме меня. Я не смутилась и не улыбнулась, так как на меня было направлено еще десять пар глаз.

Оставшись один на один с собой, я смогла выдохнуть и в тишине подумать о том, что я удивительным образом впервые обратила внимание на мужчину, но настолько недосягаемого и не подходящего мне, что стало вдвойне обидно. Мое по-прежнему юное сердце и не тронутое горечью любови, хотело биться, но я не могла себе позволить такую роскошь. Я стала бояться боли, разочарования или потери, и не смогу пройти это вновь. Потому что с ним не будет просто, он другой и слишком чужой, чтобы вдруг стать моим. А я не пью шампанское и не рискую.