Доверяю, как себе

Прошло не менее получаса, прежде чем Снейп смог отвлечься.

– Если тебя все еще это интересует, то варю я антиликантропное зелье, - обратился зельевар к терпеливо ждущему другу.

Малфой усмехнулся:

– Надо же было как-нибудь начать разговор?

– А как же: «Добрый вечер, Северус. У меня к тебе вот такой вопрос?», - хмыкнул зельевар.

Люциус пожал плечами:

– Добрый вечер, Северус. У меня к тебе вот такой вопрос: почему я не знал, что ты анимаг?

Снейп затушил огонь под котлом, наложил консервирующее заклинание и только потом вновь повернулся к Люциусу.

– Знаешь, - улыбнулся он другу, - я сам с собой поспорил, продержится Драко сутки или нет. Представляешь, проиграл!

Малфой пропустил остроту мимо ушей и безмолвно оперся о стол в своей коронной позе «Я жду ответа». Северус приподнял бровь. Люциус ухмыльнулся.

– Это родовая форма Принцев. Ее принято скрывать.

– Почему?

– Люциус, не глупи.

Северус надеялся, что друг его поймет. Люциус не был силен в легилименции. Это предпологало, что об анимагии Снейпа с большой вероятностью узнает Темный Лорд, а, значит, еще один путь к отступлению, в случае непредвиденных обстоятельств, будет закрыт.

– Я понимаю, - кивнул Малфой, - но мне мог бы сказать. Поставил бы блок, существует нерушимая клятва, в конце концов, - стараясь не выглядеть обиженным, проговорил он.

Возможно, если бы это был кто-нибудь другой, то Северус и поверил бы, но он слишком хорошо знал Малфоя. Совесть Снейпа подняла голову и напомнила хозяину, что Люциус - единственный друг, человек, пять раз спасавший ему жизнь.

– Честно говоря, я хотел сказать, но так получилось, что не смог, - начал Северус, и тут его настигло осознание того факта, что он жалко оправдывается.

– Не переживай, я понимаю, - ответил аристократ.

– Мы с тобой, как семейная пара, - заметил зельевар, усмехнувшись.

Переглянувшись, оба засмеялись. Люциус - звонко и переливчато, Северус - глухо и тягуче.

Отсмеявшись, Снейп понял, что смотрит собеседнику прямо в глаза.

* * *

Поединок серых и черных глаз все продолжался. Северус, как зачарованный, сделал шаг вперед.

Люциус бы все отдал, чтобы слышать эмоции друга в тот момент. Ему казалось, что тот хочет его поцеловать.

«Еще и фантазировать о несбыточном, как подросток, не хватало», - подумал Малфой.

Вдруг Снейпа будто что-то стало душить. Он схватился за шею и прохрипел сквозь зубы:

– Отойди.

Люциус сделал несколько шагов в сторону:

– В чем дело?

Дыхание Северуса было хриплым, но впечатления, что его душат, больше не было. Зельевар посмотрел на него зло:

– Спрашиваешь, в чем дело? Дело в деньгах. Неужели ты думал, что я ничего не понимаю? Что я настолько глуп, чтобы после твоего признания и рассказа Драко о том, что ты в кого-то влюблен, не сложил два и два? Я и рад бы быть тебе более чем другом. Не любовником, нет. После Лорда я на это решусь не скоро. Но… Я не могу. Люциус, уйди, пожалуйста.

– В каких деньгах?
– спросил Малфой и попытался подойти поближе, вызвав этим отступление зельевара.

– Люциус, уйди. Прошу…

Блондин остановился. Глубоко вдохнув, он предложил:

– Давай просто не будем поднимать эту тему, но я не уйду.

Северус бросил взгляд на стену и покачал головой:

– Сейчас без десяти семь, а к семи я ожидаю Поттера ко мне на отработку. Так что тебе все равно пора.

– Он не придет, - махнул рукой Люциус.

– На отработку ко мне не опаздывает, не то что не приходит, даже ТВОЙ сын.

– Не знаю, не знаю, - хитро улыбнулся Малфой, - за полчаса до визита к тебе я заходил к Драко, они так увлеченно целовались.

– Кто целовался?

– Мой сын и твой сын.

Северус, выругавшись, схватился за стол. Люциус даже испугался, что у него начался новый припадок.

– Только бы не успел, - прошептал брюнет.

– Северус, этим вечером я тебя плохо понимаю. Не успел что?
– недоуменно посмотрел на него Малфой. Снейп сел на стул и ответил:

– Не успел рассказать Поттеру, что я анимаг.

– Почему тебя это пугает?

– Сын знает свою анимагическую форму. Если он узнает, что такая же у меня, у него возникнут подозрения.

– Ты же все равно хотел ему все рассказать.

– Да, но сам и позже, - покачал головой Северус.

Понимая, что Снейп не собирается его прогонять, Люциус присел, трансфигурировав один из колченогих стульев в кресло.

– Я думаю, вряд ли эти двое ближайшие пару дней будут в состоянии о чем-либо разговаривать, - саркастично заметил Малфой, искривив губы в презрительной усмешке. Он был горд собой, ведь первый камень в фундамент счастья сына заложил он.

Северус бросил взгляд на друга и смутился. Люциус прекрасно чувствовал это, даже без эмпатии. И такое положение вещей ему нравилось. Его манера сидеть всегда «цепляла» Снейпа. Когда Малфой был помоложе, он просто оседлывал стулья, складывая руки на спинке. Став старше и солиднее, он перестал это делать, но в присутствии Северуса поза не менялась, только вместо спинки стула он стал использовать трость.

– Люциус, ты говорил с сыном?
– склонив голову на бок, спросил Снейп.

– О чем?

Брюнет закатил глаза:

– О том, что с Поттером нужно быть помягче.

– Нет, я думал, что это была просто шпилька в мой адрес, - развел руками Малфой.

– И часто я себе такие позволяю?

Люциус понял, что Северус с каждой секундой злится на него все больше и больше.

– Мой сын боится. И ты в курсе, почему!

– Он, по крайней мере, борется со своими страхами, - резко ответил Малфой и понял, что перегнул палку: Северус был в ярости.

Одновременно с его фразой скрипнула дверь.

* * *

Гарри остановился у двери в лабораторию и попытался отдышаться. Он уже и так опоздал, причем сильно, и, с внутренним ужасом, представлял реакцию на это Снейпа.

Тихонько постучав, Поттер толкнул дверь.

– …своими страхами, - донесся до него голос Люциуса Малфоя.

Гарри остановился у порога. Подняв голову, он встретился с просто ледяным, со сверкающими искорками гнева где-то в глубине, взглядом черных глаз. А потом - с неожиданно теплым - серых. Внезапно ему захотелось, чтобы и Снейп смотрел на него так же тепло.