Довести Хабиба

– Хаби-и-иб…– тихо и жалобно. В носу защипало. Глаза зажгло от подступающей влаги. Меня накрывало все сильней с каждой секундой, – Стой, пожалуйста, стой! Мы врежемся сейчас!

Поджал губы, пауза. И как заорал:

– Да заткнись тИ, блят! ТихА сиди! Поняла?!

Словно по лицу наотмашь. Я подавилась собственной истерикой, наворачивающиеся слезы от шока моментально высохли. Вжалась в кресло и прикрыла глаза. Только ресницы еще нервно трепетали, щекоча кожу. Я ничего не изменю. Умрем так умрем. Он знает, что делает. Много раз тут ездил. Он знает. Я доверяю…У меня выбора нет! Доверяю ему.

Открыла глаза, когда туннель уже кончился. Шумно, рвано выдохнула.

Хабиб ничего не сказал, лишь бросил сердитый взгляд на меня исподлобья. Ему некогда было расслабляться. Метель всё усиливалась. Видимость стремительно скатывалась к нулевой. Серая непроницаемая стена вокруг и лишь намек на тусклый свет фар впереди едущей машины. И это на подъем, по серпантину. Меня снова охватила удушающая слабость, стоило только посмотреть за лобовое стекло. По коже поползли крупные противные мураши, собираясь дрожью вдоль позвоночника. Появились ложные позывы в туалет и тошнота…

Какая я дура! Как бы я ехала тут одна??? Я пару раз водила на серпантине. Но это было лето, день и дорога была в два раза шире. И я почему-то решила, что теперь всё могу!

Сглотнула ком и вновь прикрыла глаза. Так лучше. В голове шумело, слух обострился. Я ловила напряженное дыхание Сатоева, сидящего рядом и отвечающего за наши жизни. Отслеживала каждый его вдох. Вот чуть задержал воздух, и у меня тут же сердце переставало биться. Что не так? Выдыхал – и меня отпускало вместе с ним. Ощущала каждую пробуксовку колес, каждый поиск сцепления с дорогой, каждое нажатие на педаль тормоза.

Через какое-то время горячая ладонь легла мне на колено и легонько потрепала.

– Смотри, Мадинка, красиво.

Я послушно распахнула глаза. Оказалось, мы проезжали высокогорную долину. Никаких обрывов. Снег здесь почти не шел и не мешал видимости. Наверно, облака цеплялись за окружающие это место горы и не подступали сюда. Нормальная двух полосная дорога и раскинувшаяся деревенька в низине, весело и уютно светящаяся огнями в окнах. Как новогодняя картинка. Игрушечные домики, желтые гирлянды горящих лампочек, девственный снежный покров вокруг и величественные горы на заднем фоне. От восторга перехватило дух. Особенно на фоне пережитого только что животного ужаса.

– Мы приехали? – дрожащим голосом спросила.

– НЭт, – в голосе Хабиба сквозила усталость, – Нам выше. Скоро опять серпантин.

Я кивнула. Что ж, спасибо и за такую передышку.

Как только мы выехали из долины, вновь прикрыла глаза, откидываясь в кресле. Мне было так легче – не видеть. Лишь чувствовать.

Восприятие обострилось до предела и в тоже время я словно в дремоту погрузилась. Время перестало течь, застывая в моменте. Существовали только тикающие звуки дворников, скребущих по лобовому стеклу, шорох крутящихся колес, неровное покачивание машины, напряженное дыхание сидящего рядом мужчины и его запах, сладковато- терпкий мускусный, тяжелый, проникающий в мои легкие и действующий как наркотический седативный препарат.

Кажется, я и правда задремала…

– Мадин, приехали.

Сиплый мужской голос ворвался в затуманенное сознание, и я с трудом приоткрыла глаза. Тут же села ровнее и завертела головой, озираясь по сторонам. Снег так и валил, не переставая. Но вокруг были дома! Двух- и трехэтажные, однотипные, в баварском стиле, с широкими верандами и балконами. Гостиничный комплекс, наверно. Вокруг припаркованные машины. Вдалеке стояла какая-то компания в лыжных костюмах, доносился оживленный разговор и девичий, немного пьяный смех. Заулыбалась во весь рот, не в силах поверить.

Что, всё? Всё?! Я приехала???!!!

Сердце сладко и быстро затарахтело, разнося радостное возбуждение по венам. Не верилось. Я щелкнула ремнем безопасности, отстегиваясь и продолжая вертеть головой в попытках осмотреться. Привстала с сидения и…

Наткнулась на тяжелый, густой взгляд Хабиба. Замерла под ним как кролик перед удавом, ещё не понимая, что к чему, но инстинктивно ловя его настрой. Медленно сглотнула моментально выделившуюся во рту слюну. Где-то в районе затылка стало жарко. Сатоев тоже отщелкнул свой ремень, не сводя с меня черных глаз, лениво развернулся всем корпусом в мою сторону, кладя левую руку на руль, и хищно улыбнулся одним уголком четко очерченных губ. Открыл рот, собираясь что-то сказать.

Но я непроизвольно качнулась в сторону от него. И, вместо слов, Сатоев вдруг подался вперед и резко дернул меня на себя. Будто хищник среагировал и напал на почувствовавшую опасность добычу. Моё бедро больно проехалось по торпеде, бок стукнулся о руль, в плечах зажгло от вдавившихся в них сильных пальцев. Но это лишь мгновение…И в следующую секунду я уже сидела на мужских бедрах, и рвано наполовину возмущенно, наполовину ошарашенно дышала ему в лицо.

– Ты ч-чего? – просипела не своим голосом.

Я правда не ожидала. Тело затрясло мелкой дрожью. Слишком тесный и внезапный контакт.

Сатоев только улыбнулся, смотря мне в глаза. Сыто и как-то издевательски.

– Благодарит будиш, – прохрипел с усилившимся акцентом, зарывая пальцы мне в волосы и притягивая к себе, жестко давя на затылок.

В груди всколыхнулся жгучий протест. Ну не так же…С ума сошел что ли??? Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, напрягла мышцы до боли. Бесполезно…Он будто вообще не чувствовал! Его лицо становилось всё ближе, черные, затуманенные глаза начали расплываться. Терпкое шипровое дыхание коснулось моей кожи, щекоча её.

– Пусти, Хабиб, пусти, слышишь? – зашептала сбивчиво, уже практически ощущая касание губ, тепло чужого тела ожогами покрывало чувствительную кожу.

– Пусти-пусти! – ударила кулачком в быстро поднимающуюся от участившегося дыхания могучую грудь, с лихорадочным трепетом чувствуя, как мужская пятерня жадно сминает мое бедро, – Пусти! Не понимаешь, что ли??

– НЭ понимаю, – хмыкнул Хабиб с сарказмом, черные глаза в миллиметре от меня опасно и пьяно блеснули, – ВащЭ русский плохо понимаю…Я ж борЭц отбитый, помнишь?

7.

Я растерянно хлопнула ресницами, отпрянув от Сатоева, насколько это было возможно. Попыталась заглянуть в черные непроницаемые глаза и разглядеть в них ответы.

Так это он что сейчас? Не отпустил тот наш разговор? Решил доказать что-то мне и себе? Да просто утереть мне нос таким способом? Нет! В животе скрутило холодом. Так я не хочу тем более! Просто, чтобы чье-то самолюбие потешить?!

– Пусти-и-и! – прохрипела зло, отталкивая его с новой силой.

Кровь зашумела в ушах. Дыхание превратилось в тихое рычание. И оборвалось, когда Хабиб врезался в мой рот, беспощадно вжимая в себя. Наши зубы стукнулись, моя нижняя губа болезненно заныла, во рту разлился ржавый привкус крови.