Доводы нежных чувств
Шрифт:
— Бесс, отстань, я спать хочу.
— Ты не сказал «Нет», — она ликовала. — Боже-Боже, я должна сходить к ней снова и обо всём расспросить! — девушка попыталась встать. В этот миг её обхватили за плечи сильные мужские руки и через секунду она оказалась прижата к кровати. Виктор нависал над ней, глядя прямо в глаза.
— Бесс, не смей.
— Но…
— Нет, я сказал, — повторил он тоном, не терпящим возражений. — Это дело прошлое и не стоит его ворошить. Если я всё ещё дорог тебе, забудь эту историю и не вспоминай. — Он отпустил сестру и снова улёгся на подушку, подтягивая к себе одеяло.
На минуту в комнате воцарилась тишина, затем Бесс проговорила.
— В твою защиту хочу сказать, братец: эта девушка помешана на своей работе и ничего, кроме неё, не воспринимает. Я таких достаточно повидала. Их
— На этом предлагаю закончить разговор. А теперь оставь меня в покое, я спать хочу.
Бесс некоторое время поглядывала на фигуру под одеялом с хитрым прищуром, потом снова хлопнула брата по бедру, с визгом подпрыгнула с постели, не дав ему возможности ответить ей тем же, и выскочила за дверь.
Что бы Виктор ни говорил, а спать ему уже не хотелось. Былую рану снова растравили, отчего опять стало гадко на душе. Его злило, что он, переживший столько боли, опасностей, поражений и невзгод, не в состоянии был выкинуть из головы события дня двухлетней давности, когда его отвергла любимая. Тогда он действительно полюбил Адалин и долгое время надеялся, что это наваждение пройдёт, но вот она снова попалась ему на глаза, а вместе с этим вернулись мечты и надежды. Когда в плену одеяла стало уже невыносимо жарко, Виктор резко поднялся с постели и сел. Он смотрел в пустоту, размышляя о былых ранах, но только теперь о тех, которые напоминали о себе болью не душевной, но физической. Он потёр бок, силясь вспомнить, когда последний раз посещал врача. Поднявшись с места, генерал подошёл к стулу у окна и подхватил с его спинки небрежно повешенные брюки. «Без шансов?» — пронеслось в голове мужчины. — «Как бы ни так».
Глава 27
С тех пор, как в больнице Святой Инессы начали работать женщины, жизнь её не сильно поменялась. Конечно, медучреждение обслуживало не только дам. Мужчины тоже приходили и довольно часто. Помимо доктора Хью, медсестёр и двух интернов здесь трудился ещё один врач — мистер Джордж Китен — молодой человек, недавно окончивший университет и уже успевший набраться опыта. Больных в стационаре обычно находилось немного. С ними в общем не бывало проблем. Чаще всего после регулярного обхода ежедневное общение врачей с ними заканчивалось, и пациенты переходили в ведение медсестёр.
В дни, когда врачи мужского пола по тем или иным причинам отсутствовали, джентльмены, коим требовалась медицинская помощь, чаще всего довольно сдержанно реагировали на дам в медицинской форме и соглашались на осмотр, хоть и без особого энтузиазма. Реже, завидев Патрицию или Адалин на месте врача, они сконфужено кланялись, разворачивались и уходили, бубня себе под нос что-то о приходе в другой раз. Совсем редко пациенты выказывали высокомерное пренебрежение в присутствии девушек и даже позволяли себе громко хлопнуть дверью при выходе. Как бы то ни было, интерны ко многому привыкли и готовы были ко всему. По крайней мере им так казалось. В тот день мистер Хадсон вместе с мистером Китеном вынуждены были отлучиться по домашним вызовам и оставить больницу на попечение девушек. Хью не переживал. Он знал, на кого можно положиться в случае опасности.
Мужчина в строгом дорогом костюме поднялся по ступеням больничного крыльца. Твёрдой поступью он пересёк холл и двинулся дальше по коридору. Никто его не останавливал, рядом вообще никого не было потому, что весь персонал был занят больше обычного в отсутствии главного врача. Мужчина остановился около двери и коротко постучал.
— Войдите, — привычным тоном отреагировала на стук Адалин.
Он вошёл. Девушка некоторое время не поднимала глаз от своей работы, но когда через несколько секунд взглянула на пришедшего, застыла на месте.
— Ты чего здесь забыл, Брукс? — спросила она, стараясь не выказывать страха и глядя прямо ему в глаза. Глаза эти не предвещали ничего хорошего.
— Чего ещё можно ожидать от грубой деревенской девки? — начал он, вальяжно прохаживаясь по кабинету и приземляясь на свободный стул. — Разве так врачи разговаривают с пациентами? — Он поставил локти на стол, нависая над ним.
— С каких пор ты пациент нашей больницы? — Адалин вжималась спиной в стул, буравя сокурсника
негодующим взглядом.— Смею напомнить тебе, что каждый гражданин нашего города имеет право на медицинскую помощь в любой из клиник.
— А ты что, разучился лечить? Сам себе помочь не в состоянии?
Парень усмехнулся.
— В таком деликатном деле, к сожалению, я никак не могу обойтись без твоей помощи. И раз уж ты назвалась врачом, будь любезна, исполни свою обязанность, — он медленно поднялся и обошёл стол, приближаясь к девушке. Адалин, повинуясь инстинкту самосохранения, тоже вскочила с места и попыталась создать препятствие между собой и незваным гостем в виде стула.
— У меня нет твоей истории болезни, — попыталась остановить его девушка. Во взгляде её уже читался испуг.
— Значит мы начнём новую историю прямо сейчас, — Питер подошёл к ней совсем близко и уверенным движением отставил в сторону стул, в который Адалин вцеплялась обеими руками. — Знаете, доктор, — продолжал он издеваться, — у меня вот в этой области, — он схватил её за руку и приложил ладонью к своему паху, — ощущается сильнейшее напряжение. Уверен, что помочь мне с этим можете только вы, — Брукс схватил перепуганную девушку за вторую руку и развернул к себе спиной. Адалин вскрикнула. Питер нагнул её над столом, упираясь промежностью в бедро девушки и принялся расстёгивать брюки, крепко ухватив её за талию. Она позвала на помощь и через секунду боковым зрением заметила в дверях другую фигуру. Девушка не успела обернуться, чтобы увидеть, кто это. Когда спустя мгновение она перевела взгляд на дверной проём, то увидела годовалую девочку, которая выглядывала из-за косяка, прижимая к себе тряпичную куклу. Внезапно хватка позади ослабла, послышался глухой удар и сдавленный стон. Когда Адалин, переводя дыхание, с ужасом обернулась назад, перед ней открылась картина, пугающая отсутствием логики: маленькая хрупкая Аямэ Хадсон в позе самурая, готового наносить удар, стояла перед распластавшейся на полу фигурой Питера Брукса. Парень находился в сознании и корчился от боли, прижимая колени к груди. Аямэ выпрямилась. Теперь к ней вернулся привычный вид и, встревоженно взглянув на Адалин, она спросила:
— Ты цела?
— Я, да. Но как…? — девушка пребывала в шоке и переводила взгляд со своей спасительницы на мерзавца, лежавшего у её ног. В это время малышка, прятавшаяся за дверью, подошла к матери и обняла её за ногу.
— Этот человек больше не придёт, — твёрдо, хоть и с сильным акцентом, проговорила Аямэ. — Ему здесь не рады.
— А я говорила, я предупреждала, Ада. Бить между ног надо было, пока не поздно! Ты почему меня не слушаешь никогда? — в дверях появилась Пати. — Пошёл вон, Брукс и если я тебя ещё раз увижу где-то рядом, ты на себе испытаешь, как можно причинить максимальный вред здоровью при минимальном расходовании высокотоксичных ядов.
Питер с трудом поднялся и, переводя злобный взгляд с одной девушки на другую, прихрамывая, направился к двери. Он не проронил ни слова. Пати великодушно отступила от выхода и, проводив суровым прищуром Брукса, заключила. — Думаю, выражу общее мнение, если предложу нам всем выпить чаю.
К концу рабочего дня Адалин остро ощутила, как она устала. Ей совсем не хотелось бороться с миром, который явно принимал её не до конца. Она всей душой желала работать и быть полезной людям, которые нуждаются в помощи. В Кэтлуэлле — этом райском уголке — ни у кого даже не возникало мысли отказаться от её услуг только потому, что она — женщина, никто не покушался на неё, не злорадствовал. Столкнувшись с жестокостью большого мира, Адалин думала и надеялась на то, что когда-нибудь привыкнет, но время шло, а испытания становились всё более изощрёнными. Она всё больше понимала Пати, которая, казалось, вызывала на бой каждого нового пациента мужчину своим твёрдым «Здравствуйте, проходите!». Пати точно бы не позволила Бруксу так с собой обращаться и эту встречу парень запомнил бы надолго, но Адалин всегда и до последнего верила в то, что происходящее не так опасно, как кажется и всё обязательно будет хорошо. С каждым новым неприятным событием её наивный взгляд на жизнь прояснялся, а блеск вишнёвых глаз становился резче. «Придётся что-то менять — не мир, так своё к нему отношение. Видимо, иначе, не выжить.» Девушка уронила карандаш и упала лицом на руку, лежащую на столе. Сил не оставалось, хотелось просто лечь и уснуть.