Довольно Странные Истории

«Я ем варенье, потому что оно у меня есть» – думает Ёжик, отправляя в рот очередную ложку с липко поблескивающей горкой. – «Но если бы не было варенья, как бы я знал, что есть я? Надо найти поросенка и пригласить его в гости. Он будет пить чай и есть варенье. Тогда он тоже будет существовать». Над его головой проносится шустрый детский топоток. Глухой удар. Хлопок и шелест, как будто на пол упала стопка журналов. Детский плачь, искренний и обиженный, режет слух. Утешающие голоса взрослых звучат как монотонное бу-бу-бу. Пахнет жареным луком.

Отставив пустую банку, Ёжик подходит к окну, прижимается носом к холодному стеклу. От жаркого дыхания поросенка, смотрящего на него с другой стороны, стекло запотевает. «Поросенок» – говорит Ёжик, – «я съел все варенье, извините». Глаза поросенка грустны, как будто он извиняется, что не смог прийти раньше, когда варенье еще оставалось. Окна соседних домов гаснут парами, погружая колодец двора в снежно-синий сумрак, из которого одинокому фонарю, светящему самому себе и стаям снежинок, его не вытащить. Отделившись от торца дома, алой кометой чертит дугу сигаретный окурок.

«Если вы не торопитесь, может быть, все-таки зайдете? Я заварю чай. Кажется, в холодильнике была баночка сгущенного молока. Нет? Тогда можем просто постоять вот так. Мне полезно стоять. Сидячий образ жизни, мало двигаюсь. Вы, судя по вашим щекам… Извините, что я такое тут несу, простите. Вы не обиделись?» – Ёжик виновато улыбается. Поросенок отвечает ему ободряющей улыбкой.

Снегопад прекратился. Синее небо над крышами коробок домов посерело. В квартире снизу запищал будильник. Ёжик зевнул, попрощался с поросенком и, потирая замерзший нос, пошел спать.

Странность №3: Матрица Манукяна

Матрица – зеркальная копия печатной формы, служащая для отливки стереотипов.

Толковый словарь Ожегова

Сергей Манукян имел особенную страсть – он обожал ездить с включенным левым поворотником. Мигая лампочками, он старался ввести в заблуждение как можно больше участников дорожного движения, поэтому никогда, даже в случае крайней необходимости, не поворачивал налево. Только прямо, направо и задним ходом (если условия позволяли).

За страсти нужно платить, поэтому ближе к тридцати годам Сергей обнаружил себя на узкой португальской улочке с односторонним движением и без всякого понятия, как вернуться в Москву. Манукян, привыкший к себе почти как к родному, бездумно глянул на приборную панель (левый поворотник исправно мигал) и поехал прямо. Улочка закончилась сваями и дощатым настилом набережной, пустынным портом, криком чаек и запахом рыбы всех возможных степеней свежести. Справа сгрудились корпуса доков. Влево убегали параллели железнодорожных рельс и гравийная дорожка. Сергей выругался, поскреб щетинистый подбородок, заглушил двигатель и вылез из машины. Пнул колесо, ударил кулаком по горячему капоту, подобрал камешек и швырнул его в сидящую на свае чайку. Еще раз выругался. Дорожное движение отсутствовало, вводить в заблуждение было решительно некого.

Сергей никогда не задумывался, хочется ли ему в Марокко, но паром доставил его именно туда. От Танжера до Тетуана Сергей доехал на одном дыхании, пяти баках бензина и одной замененной лампочке в заднем блоке фар (естественно, левом). Но тут случилось непоправимое – автомобиль Сергея решил, что полумиллионный пробег для него достижение знаковое, и заглох с тем, чтобы не завестись никогда. Заряда аккумулятора хватило еще на несколько часов, поворотник мертвой машины мигал до наступления сумерек.

Денег на покупку нового автомобиля не оказалось, так же как денег вообще. Манукян даже не смог вспомнить, на какие средства покупал бензин и ел ли сам что-нибудь последние несколько лет. Будто бы назло, справа высились снежные шапки гор Риф. Глядя на вершины, Сергей подумал, что всякая вершина до того оказывалась исключительно по левую руку от него. «Прав был Чехов» – Сергей невесело усмехнулся. – «Всякая вершина терзает ум, как гвоздика в петлице». Матрица достижимости сработала, показав отсутствие путей между парой вершин.

От ограниченности, которую женщинам заменяет безысходность, порождающая мудрость, Сергей принял решение перейти к матрице смежности. Теперь, мучительно медленно двигаясь строго по часовой стрелке, увеличивая радиус с каждым витком, не заботясь о заблуждениях, но и не изменяя страсти, он поднимался к вершине.

Странность №4: Мясоуборочная машина

Нужно ли мыть мясо перед приготовлением? Не надо. Не делайте так никогда. Никогда не ополаскивайте сырую говядину, свинину, баранину, курицу, индейку или ягнятину!

Блог мясника

Честность на грани глупости все же скорее глупость, чем честность.

Подтверждая эту аксиому, в военной Германии прошел открытый государственный конкурс на лучший проект архитектурного оформления крыльца берлинской канцелярии. Выиграл конкурс (о чем было честно сообщено общественности) творческий дуэт, состоящий из инженера Исаака Козака (ударение на о) и штурмбанфюрера СС Йоргана Шульца. Проект оказался сколь дорогостоящим, столь и поражающим воображение своей необычностью и размахом. Слева, развернутая лицами к пятидесяти ступеням подъема, тянулась вереница из шестнадцати обнаженных атлантов, поддерживающих наклонный свод над крыльцом. С правой стороны напротив каждого атланта располагалась женская фигура. Если все атланты были выполнены одинаковыми (натурой, с которой были вылеплены их мускулистые тела, послужил все тот же Исаак Козак), то женщины разнились как лицами, так позами и костюмами. Еще больший контраст с однотонными мраморными гигантами достигался за счет того, что женщин покрывала пестрая эмаль, делающая их практически неотличимыми от живых. Кроме того, женские фигуры стояли свободно, не обремененные поддержанием крыши, которая будто бы по волшебству нависала над их головами.

Инженерное чудо-крыльцо также было оснащено фонтанами, струи которых били из эрегированных фаллосов атлантов, серебристыми дугами проносились под сводом и попадали в улыбающиеся рты женских фигур.

После торжественного открытия нового крыльца множество споров велось о символическом смысле композиции, ее архитектурной сомнительности и хитрости устройства замаскированной струями арматуры, не позволяющей крыше, имеющей видимую опору лишь с одной стороны, обвалиться. Но, так или иначе, все разговоры сводились к тому, что над крыльцом канцелярии из-за фонтана вечно моросило, какие бы погоды ни стояли. Сырость делала ступени скользкими для поднимающихся и спускающихся людей и идеальным местом для проживания и размножения одноклеточных водорослей, мхов и грибков.

Во время одной из бомбежек Берлина крыльцо сильно пострадало. Снаряд попал точно в центр наклонной крыши, которая в результате обвалилась, погребя под собой ступени. Но, как ни удивительно, обезвоженные атланты (падающая крыша обломила мраморные фаллосы у основания) и пересохшие от жажды женские фигуры остались стоять друг напротив друга.

Незадолго до конца войны Йорган Шульц явился к останкам своего детища, забросал атлантов ручными гранатами а после застрелился. По одной версии, тщедушного штурмбанфюрера доконала зависть к Исааку Козаку, по другой – он не мог видеть изваяния своего любимого друга оскверненными оскоплением (красавец и атлет Исаак Козак к тому моменту уже давно подавился газом и покоился в котловане, вырытом недалеко от Мюнхена). Женским фигурам повезло больше. Уцелевшие после взрыва упавшего снаряда и гранат Шульца, вывезенные из Германии в СССР они прождали почти десять лет, чтобы стать хороводом фонтана на выставке достижений народного хозяйства.