Дождь
Шрифт:
В панике я вскочила с кровати и подбежала к выключателю. Лампочка замерцала, а после осветила комнату теплым светом. Я подбежала к телефону. 3:15. Слёзы полились из моих глаз, обжигая щеки и подбородок.
– Что происходит?
– Ты правда хочешь знать? – прозвучал холодный, пронзительный хор голосов из-за двери, которую я раньше не замечала. То была входная дверь. Меня
– Я здесь, чтобы помочь.
– Кто ты?! – пытаясь сдерживать плач, сказала я.
– Я сила! Я решение! Я часть тебя.
– Пошел ты!
– Как грубо, барышня. Ты сама меня призвала.
– Да кто ты такой? – истерически прокричала я, меня окутала паника. Что это за место? Кто за дверью? Почему я? Я сплю?
– Не спишь.
– Ч… Что?
– Сон это благость. А это круг.
– Ах-ха-ха-ха-ха.
– Пока не вспомнишь, круг не прекратиться.
– Помогите, пожалуйста! Помогите мне!
Вся в слезах, сжавшись калачиком на полу, я молилась чтобы всё закончилось. Страх сковал меня, и вот уже через секун…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Проснувшись, я закричала что есть мочи. Воздух заканчивался, а горло начало болеть. Я почувствовала, как надрываются связки. Крик сменился плачем, а плач истерикой. Слюни, сопли и сорванное горло – полный пакет беспомощности.
Я не помню, сколько я плакала, но помню лишь, что…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно
гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.Начался новый круг…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Ещё пару кругов я просто лежала, надеясь, что всё закончится. Собеседник не проронил ни слова за все эти круги, а на часах всё так же стояло 3:15.
– Почему ты молчишь?
– Мне показалось, что лучше дать тебе время, чтобы ты успокоилась. – вкрадчиво и уверенно сказал собеседник.
– Ха, конечно! – саркастично процедила я.
Минуту стояла глухая тишина.
– И почему ты сейчас замолчал? – я выпалила слова, даже не подумав. Его голос раздражал меня, но тишина и дождь раздражали больше.
– Всё та же причина.
– Да будто бы здесь можно быть спокойной? Я не знаю, где я, не знаю, кто ты, я ничего не могу сделать! – рявкнула я.
– Вы не верите мне? Или не верите в себя?
– Иди нах…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
– Что это за место?
На секунду собеседник задумался.
– Это знание вам не поможет. – проронил он. – Лучше спросите, что вам нужно сделать. Произнесло существо из-за двери. Его голос больше не звучал оглушительным многоголосым хором, что впивался лезвиями в мою голову. Наоборот, вкрадчивый, спокойный, но холодный тон, мог расположить к себе, в других обстоятельствах.
Конец ознакомительного фрагмента.