Дождь

Интересно, какая она? Черные волосы, упавшие на плечи, голубые печальные глаза...

Статисточка музыкального театра... Или начинающая солистка... Ну, почему обязательно актриса? Может быть, она из наших кулуаров, какой-нибудь там корректор или даже литсотрудник, почему бы и нет? Впрочем, пусть будет врачом: белоснежный халат, легкий флер эфира, духов французских аромат - очень мило, и хмыкнул непрошеной рифме.

Но пусть она будет несколько беззащитна. В обществе она, конечно, независима: весела, раскованна; обыденные разговоры: мужчины, магазины, но, когда идет дождь, в ее уютной комнатке горят свечи, тихо крутится пластинка, и томик стихов упал в мягкий шелк пеньюара... и мысли витают в романтических грезах... и никто из знакомых не знает ее такой.

С ней должно быть неплохо в малолюдном кафе...

потягивать коктейль через соломинку... Или в подвальчике, где мороженое и соки, пожилой бармен и тусклый свет из оконца. Можно почитать и свое...

В девять она позвонила, и они договорились встретиться назавтра, в семь, у "Книжного мира".

Без пяти семь Климанов подошел к остановке троллейбуса и стал ждать серое пальто с красной сумкой. "Надо купить цветы", - решил он.

Он увидел ее ровно в семь. Длинные русые косы, светло-карие глаза. На вид ей было лет шестнадцать.

Она оглянулась по сторонам и нерешительно посмотрела на Климанова.

Климанов швырнул букет в урну, резко крутанулся, быстро пошел прочь.

Умная талантливая женщина, которая устала в одиночку воевать в этой жизни. И которой только ты, Климанов, можешь помочь.

...С утра над городом царило солнце. Климанов бегал по стройке, балагурил с рабочими, дотошно расспрашивал прораба.

Не заходя в редакцию, по телефону продиктовал сто строк стенографистке. Убрал квартиру. Перестирал носки и рубашки. Приготовил отменное сациви.

До вечера успел забежать в библиотеку, разобраться с письмами, отнести в журнал рукопись. Ночевать остался у старой приятельницы, отношения с которой были уже тем приятны, что были не обременительны.

Утром, едва заскочив домой за чемоданом, укатил на море.

Плавал на траулере, ел свежую рыбу, как заправский докер сновал в порту под кранами и, работая по четырнадцать часов в сутки, даже не успел толком поухаживать за эффектной секретаршей директора порта.

Через неделю с исписанными блокнотами, с ворохом адресов новых приятелей и с новыми идеями Климанов вернулся домой.

В городе моросил дождь.

Климанов поставил на проигрыватель фуги Баха в исполнении джаза и валялся на софе, наслаждаясь бездельем.

За окном темнело.

Шестнадцать лет, и неотрезанные косы... и это в наше o tempora, o mores. Сейчас они все такие... ранние.
– В мокром стекле мелькнул нечеткий силуэт. Качнулись косы.
– Нехорошо получилось. За что девчонку обидел? Мог хотя бы чашку кофе предложить. И не позвонишь, не извинишься - ни телефона не знаю, ни имени.

В тишине квартиры мерно тикали часы... белела стопка нетронутой бумаги... в голове крутились стихи... но все они уже были написаны другими...