Дождливое лето

Домой я возвращаюсь уже ночью. От асфальта на шоссе тянет теплом, бензином. По временам, ослепляя фарами, проносятся мимо тяжелые грузовики, обдают ветром и летящими из-под колес колючими песчинками.

А на дороге к Ужболу тихо и темно. Здесь ощущаешь прохладу земли. В темноте лежат пустые и холодные осенние поля. Рядом слышится шумное дыхание, похрустывание, — это по ту сторону дорожной канавы, в кустах, пасется отбившаяся от табуна лошадь. Я останавливаюсь возле полосатого шлагбаума, освещенного керосиновым фонарем. В слабом его свете отчетливо видны белые и черные полосы, поблескивающие рельсы, мокрая от росы щебенка полотна… На моих часах без четверти одиннадцать. Едва я миновал второй шлагбаум, как со стороны Васильевского донесся бой часов — одиннадцать. Поторопился тамошний пожарник. Дома в четверть двенадцатого стал вдруг отбивать часы дежурный нашего депо — те же одиннадцать ударов. Этот, должно быть, проспал.

* * *

Шесть часов утра. Сквозь запотевшие окна просвечивает солнце. Обильная роса на траве, на деревьях. Земля потемнела от росы. А с крыш так даже каплет. Небо над Ужболом излучает желтый свет.

Та сторона улицы, что напротив, вся в тени.

А на нашей стороне ослепительно сияет пруд у дороги.

Слышно, как у переезда требовательно гудит машина, — шлагбаум опущен, а сторожиху в будке, должно быть, сморило сном. Машина — за нами.

Сегодня я уезжаю из Райгорода. Надолго ли!