Дозвониться до небес

Арсений бродил по дому и размышлял.

Две мобилки – это не просто так. Это проблеск гениальности! А если набрать одновременно номер на обоих телефонах, то зло компенсируется добром. И никто не пострадает. Теоретически. На практике – будем считать, что пистолет пошел на пользу. Однозначно добрый поступок. Не совсем удачный, правда… И еще – в голове маячило какое-то школьное правило из математики, минус на плюс равняется чему? Арсений напрасно напрягал память – глубинный смысл ускользал от его понимания.

«Наверняка это неважно», – твердо решил он и перестал думать на математическую тему.

И без нее было о чем задуматься. Он не хотел признаваться, что неудача полностью на его совести. Искал себе оправдания. Находил тоннами, но легче не становилось. Девушка все-таки погибла. И Арсений не смог ее спасти. Как и Олю. Осталось привыкнуть к этой мысли.

«Ладно. Все равно я молодец. Герой! Не каждый так сможет. Я – сильный, волевой мужчина. Я – крутой. И почему мне, крутому, так фигово?»

Он покосился на кладовку, где в обувной коробке лежал пистолет.

«Приступим. Две трубки. Два звонка. Одновременно. Так. Кладем на стол рядом, чтоб меня услышали оба сразу. Блин горелый».

Арсений вытер пот со лба и посмотрел на свои трясущиеся руки. Адреналин пер лавиной. Успокоил нервы с помощью нехитрых упражнений типа приседаний. Порадовался, что его никто не видит. Зрелище еще то – одинокий потный придурок, пляшущий вприсядку по комнате. Против воли вырвался мерзкий смешок. Попытался скопировать народных танцоров, приседать с выбросом ноги. Грохнулся. Лежал на боку, дрыгая ногами. Нервный смех вырвался на свободу. Испугав мыша, который притих в подполе. Отсмеявшись, выкрикнул:

– Ух ты! Ах ты! Все мы космонавты! А делать что-то надо! – напоследок заорал Арсений, сел, обхватил голову руками.

Не исключено, что странный «шмяк» из недр подпола означал падение мыша в обморок.

Арсений попытался проявить большую рассудительность, чем обычно.

«Как поступить? Набрать номер одновременно на двух телефонах сразу? Или как в прошлый раз – поочередно? Надо попробовать оба варианта. Нет. Один я уже проверил, и он работает. Значит, надо попробовать одновременный набор. И посмотреть, что из этого выйдет».

Теперь нужно решить, чего он хочет больше всего на свете. Вариантов было либо слишком много, либо слишком мало. Что в данной ситуации примерно одно и то же.

Отогнав назойливые сомнения, Арсений честно признался себе, что, растекаясь молью по шерсти, он просто оттягивает время решающего шага. Сам презиравший нерешительных людей, он считал себя просто осторожным. Можно сказать, предусмотрительным. Не то что эти торопыги.

«Поступим на этот раз иначе. Надо сформулировать самое невинное, самое безболезненное желание. Такое, что, когда меня услышит тот, кто снизу, ничего поганого не стрясется. А когда звонок дойдет до Того, Кто наверху, чтоб мне на пользу. Ну, как-то так в этом роде».

Повеселев, Арсений решился и почти твердой рукой начертал: «Хочу понять, как все устроено».

– Тупо. Слишком расплывчато. Если мне прочтут занудную научную лекцию, я все равно не въеду, в чем фишка. И мне сильно повезет, если мне за это понимание ничего не будет. Надо быть аккуратнее. А чем плохо узнать, почему все так происходит? Блин. А что именно? Что такое «все»? На хрен мне знать схему работы черных дырок и прочей астрономической лабудени? Все – это и есть все. Надо ограничиться малым. Конкретным. Полезным. Для меня. Это как в загадке по логике: стражники, запертые двери, и кто-то врет, а кто-то всегда говорит правду.

Арсений загордился, вспомнив внутренний триумф при разгадывании простенькой логической задачи. А потом спохватился, сообразив, что только что снова разговаривал сам с собой. Но звук голоса как-то успокаивал. Поэтому он специально продолжил рассуждать вслух:

– Как их обжулить, я придумал. Эх, нехило бы выяснить, можно ли изыскать способ постоянно разговаривать с тем, от кого только сплошная польза и никакой подлянки. Но это нереально. Зато мой способ самый верный. Два звонка. Один из них точно по нужному адресу.

От переизбытка чувств Арсений провальсировал вокруг стола, но, сообразив, что ничего гениального не выдумал, остановился.

– Что мне надо? Любви? Вот уж фиг. С этой любовью одна морока. Привяжешься к какой-нибудь самодовольной смазливой твари на всю жизнь, и прощай, свобода. А если она привяжется, какой мне прок? Секс? Этого добра сейчас много и недорого. Денег? И так хватает. Развлечений? Знаний? Власти? Признания? Восторгов благодарных потомков?

Внезапно отбросив нерешительность, Арсений сосредоточенно настрочил на листке новую фразу, нажал обе кнопки вызова и, когда по бездонной гулкой тишине понял, что его слушают, громко произнес:

– Хочу узнать, для чего мне достался этот номер телефона!

Его услышали. И немедленно отключились.

– Я идиот! Убейте меня! – завопил Арсений, поняв, какую глупость только что сморозил.

Со стены с громким грохотом свалилось зеркало в деревянной черной раме. Вопреки законам подлости – не разбилось. Арсений смотрел на свое отражение, и оно ему сильно не нравилось.

Теперь он испугался по-настоящему. Два дня боялся. Прятался дома. Даже голову не мыл.

«У меня стресс. Если так будет продолжаться – начнется депрессия и прочие психические глюки».

Знаете, а судьба все-таки есть. В этот день я вдруг захотела позвонить ему. Не просто так. Проверить – жив ли он вообще. Не хотелось признаваться, но я действительно по нему соскучилась.

То, чем мне пришлось заниматься в последнее время, утомило и загнало в тупик. Ни одной дельной мысли. Ни одного стоящего направления. Куда бедной ведьме податься? Наш мир не тот, что мне нужен. Он прагматичен и испорчен прогрессом и цивилизацией. И соратников по разуму здесь у меня нет. Зато есть Арсений. С которым можно поговорить. И есть шанс, что меня даже смогут понять. Или – нет? Но ведь выслушают! А это уже немало. Признаюсь, я почти забыла, что он мне понарассказывал в прошлый раз. Пару раз вспоминала, но теперь его откровения казались полным бредом, не стоящим внимания.

– Ты что блеешь? Случилось что? Заболел? Может, лекарства какие надо?

Сказав, что сейчас же приеду, я не стала выслушивать отговорки и примчалась к нему домой.

Он стал другим. Успел измениться. Тощий. С воспаленными глазами. Почему-то грязный, словно вытирал собой пол. Испуганный. Но не так, как раньше. По-другому. Так ведут себя спортсмены перед стартом. Мандраж есть, но есть и нацеленность на победу. Хотя психи так тоже иногда выглядят. А потом кааак бросятся!

Попытка склонить его к сексу не удалась. Чтобы не выглядеть полной дурой, я сделала вид, что не больно-то и хотелось.