"ДПП" - Дневник Простого Попаданца

Шестое помещение, очень просторное помещение, явно принадлежало трем девушкам и, судя по всему, из этого помещения их вытурили на сверхзвуковой скорости, не дав собрать свои вещи, которые забивали шесть с половиной шкафов… И это только в одной — общей — комнате, а еще были шкафы в личных покоях и "чистбля" отказывался наводить в них всех, порядок.

Пришлось пообещать, что я этим займусь, на досуге.

Седьмое помещение…

С ним было все совсем не понятно.

Меня тянуло в него со страшной силой, но через полчаса пребывания, я вылетал оттуда дерганным, уставшим, болезненным и чуточку более сумасшедшим, чем всегда.

Хотя, по образному выражению Марушки, такое ровное поле она бы не отказалась заполучить в свой лазарет, а зашедшая в гости Аннабель-Николь четко и откровенно посоветовала мне любыми путями перебраться в это жилище.

Так и сказала — ЛЮБЫМИ!

Наверное, именно сегодня и наступило то самое время "досуга", тем более, что "Чистюля" уже трижды аккуратно ронял метелку, намекая, что пока я валяюсь в кроватке, время уходит!

Пришлось вставать, умываться и плестись на третий этаж.

Потом спускаться вниз и впускать топчущуюся на пороге "Мадам Парузз", решившую именно сегодня навестить меня в моем доме.

Увидев, чем именно я решил заняться, паучиха предложила свою помощь и, получив разрешение, просто наводнила все три этажа своей многолапой родней.

Которая демонстративно отказалась заходить в комнаты "трех девиц" и и их соседей, от которых у меня болела голова.

Ковыряясь в принесенных вещах, Мадам время от времени радовала меня короткими историями, из которых я и узнал, что на первом этаже обитали "те самые" Марс-Зевс-Афина и их более поздние копии, особой чистоплотностью не отличавшиеся.

Один и его "детки" обустроились на втором, рядом с ними, по словам паучихи, точно жили смуглые, вспыльчивые и чуть диковатые люди, странные в своей жажде свободы и чести.

Комнату, в которую меня так тянуло, заселяли невры или киммеры.

Вечно обороняющихся соседей мадам называла странными именами, из которых я понял только согдов, да и то из-за книги, прочитанной в детстве.

По словам Мадам, от Земли, в разные времена, было максимум сто человек, одновременно. Бывало так, что некоторые сбегали с середины обучения, чтобы потом вернуться и доучиться, а бывали и такие, что умудрялись пройти обучение за пару лет.

Нет, таких "уникальных", на самом деле, было много в любых измерениях.

Были и тупые, куда уж без этого.

Мадам Парузз снова замерла перед дверью "трех девиц" не решаясь войти.

Пришлось распахивать дверцы и приглашать войти по строгому ритуалу, отработанному за тысячелетия существования магии в обитаемых мирах.

Открыв шкафы — присвистнул.

Судя по одежде, одна из студенток была крепким колобком, поперек себя шире, а две других…

Я пребывал в некотором замешательстве, рассматривая богато вышитые туники, покрытые камнями шали и платки с золотыми нитями.

"Колобок" так вообще выделялась среди своих подруг количеством драгоценностей на квадратный сантиметр!

По незримой и неслышной команде паучихи, ее мелкая родня принесла добрый десяток сундуков, в который и начала складывать одежды, отделяя "дорогое" от "дешевого".

Принимая во внимание, что прямым наследником всего этого богатства был я, как единственный представитель народа населяющего планету, то…

Бедняком, по окончанию шараги я явно не останусь!

Паучки, аккуратно встряхивая шмотки, доставали из потайных карманов разные амулеты, амулетики, амулетишки и складывали вдоль стены.

Пару амулетов не признать было довольно сложно — по крайней мере анкх я опознал без особого труда.

По мере увеличения рядов вдоль стены, Мадам дергалась все сильнее и сильнее, а потом и вовсе потребовала пригласить Николь.

Ну, а мне то что?

Я всегда слушаюсь тех, кто старше и мудрее.

А уж с женщинами и вовсе не спорю!

Пока мелкий паучок бегал за директрисой, мы успели "отработать" три из шести шкафов и плотно перекусить у меня в комнатушке, чем послала кухня по просьбе восьмилапого препода.

Пока шевелили челюстями, успели мило обменяться мнением по поводу бывших жильцов моего дома, придя к мнению, что с некоторым вполне можно было сварить кашу.

И даже без топора.

— А вот с некоторыми… — Парузз покрутила в лапах прихваченный с "разбора" амулет с синим, здоровенным камнем и тяжело вздохнула. — Лучше даже рядом срать не садиться…

Что же…

Эмоционально, но…

Я с ней был согласен.

А уж после того, как Николь, пройдя вдоль стен и отчаянно проматерившись, взяла с меня слово молчать о находках, хотя бы пару недель, понял, что предки древних не-пойми-кого, вылетели из шараги не просто так…

Совсем не просто так!

Интермедия, мля-я-я-я-я…

Я привык по жизни либо быть свидетелем чудес, либо их непременным участником — ну, жопа у меня такая, она не то чтобы неспокойная, но приключения любит, как редька — растительное масло!

Так было "ТАМ" и здесь лучше не стало.

"Там" меня обвиняли, что все рассказанное мной — выдумка чистейшей воды, обвиняли так, что пришлось заткнуться и не пытаться предъявлять всяческим… чудакам, неопровержимые свидетельства, тут же объявляемые злокозненной подделкой.

А здесь…

Здесь несколько иначе и само отношение к студенту-первокурснику, колеблется от утонченно садисткого — "пошел-ка ты, брат-студент, на профильное обучение", до слащаво-ванильного — "а бывает еще и вот так!"

От первого меня гарантированно уберег возраст — я и сам могу кого хочешь послать и на "профильное" и на "не профильное" — тем более!

А вот к "слащаво-ванильному" я, как-то, не привык.

Вот и попался на "искреннюю заботу", хорошо хоть "расплывшуюся от нежности душу" быстро поставил на место мозг.

К сожалению, не достаточно быстро.

И вот теперь я сижу и думаю, а куда, собственно говоря, тевать дело?!

Сколько раз я твердил себе — "Не вытворяй добра, не верь в добро, не будь добрым!", но снова и снова меня возят мордой об асфальт, за всю мою доброту!

Вот и "вытворил", блин, точнее — бл..! — на свою голову!

Помог, называется, девушке в беде!

Ага-ага, эта девушка, таких лошков, как я, в неделю как пыли собирает!

И собирает, и обирает!

Так что, мое великодушное заступничество превратилось в ма-а-а-а-а-а-а-аленькую, но глобальную для меня, катастрофу.