Драфт. Часть первая: build

С не очень приятной мыслью, что если внесенные изменения не дадут должного эффекта, то придется ему самому браться за эту работу, он и покинул Братьев.

Глава 2 Кэтрин

2 (0)

Уже три года Кэти жила на Земле.

Ньютвер, как собственно и все города-монолиты, был построен в эпоху катастроф и представлял собой единый массив зданий из нескольких периметров, расположенных один внутри другого, и стоящих на едином, уходящем вглубь на несколько километров, основании. Биозащитный купол, укрывающий город и появившийся над ним столетия на полтора позже, на сегодняшний день уже не казался чем-то инородным, а был вполне привычен и глазу, да и всему восприятию городов-монолитов в целом. Никто из ныне обитающих в них людей уже и не представлял себе свое жилище по другому. Серые прямые линии строений, прозрачный, чуть радужный, как мыльный пузырь, купол над ними, а еще выше вечно предгрозовое небо в тяжелых чернеющих тучах, смерчевых завихрениях и всполохах молний.

Впрочем, и эту картину воочию могли наблюдать далеко не все. Многие, как рождались в одном городе, так и жили в нем, не выезжая из него и на день. А зачем? Если и семья рядом, и карьера строится удачно, и с жильем проблем нет. Да и куда ехать? В другой город? Что там не видели? Они все, города то есть, как близнецы — строились-то по одному принципу. Да и развивались тоже.

Были, конечно, еще Луна, Марс, малые планеты астероидного пояса и спутники Юпитера и Сатурна. Но там размещались в основном только научные базы и предприятия по добыче сырья. Так что, без великой нужды или желания заработать туда и соваться было незачем.

Вот так и получалось, что для большинства людей город, в котором родился, как был домом родным… таковым, так и оставался.

Вот и Ньютвер был, собственно, таким же — по большей части тесноватым, в центре и по низам шумным, а поверху, в какой-то степени, даже благонравным.

Единственное, что можно было бы отнести к его особенностям, хоть чем-то отличающим Ньютвер от остальных одиннадцати монолитов, что растянулись цепочкой по самой устойчивой, серединной части Евразийской плиты, это то, что он был крайним из них. А вот дальше, на запад, шли уже или полностью затопленные территории, или частично просыхающие, превратившиеся в непроходимые болота.

Поселение предков, в честь которого был назван этот город, находилось где-то недалеко и даже, кажется, не было затоплено. Но для современников Кэтрин это, похоже, не имело никакого значения — все эти старые города, с их непонятными названиями, были лишь далекой историей, которая никак не влияла на сегодняшнюю жизнь. Тем более что грандиозные города — монолиты, которые были привычным безопасным домом для них, не имели ничего общего с теми раскиданными под открытым небом поселениями древних. Где странные, расположенные прямо на земле жилища, часто предназначенные для проживания всего одной семьи, с нерациональным использованием территории вокруг и открытых любым порывам капризной природы, просто пугали своей незащищенностью.

Было так же известно, что древние строили и высокие многоэтажные здания, но как они не боялись жить в домах, основания которых были так малы в сравнении с их высотой? Неужели не страшно было жить в таком неустойчивой, вечно трясущейся коробке? Так ведь глупые, еще и наружные стеклянные окна в них делали! Главное, было совершенно непонятно, как можно вообще существовать в таком непредсказуемом бесконтрольном пространстве?

Или, когда строили такие дома, еще не было постоянных землетрясений и ураганов?

Да ладно! Что разбираться в этой древности…

А глупость и безалаберность предков в этом вопросе вызывали недоумение, да что там — полное непонимание у большинства современников Кэти. Ведь они с полным правом могли судить об этом — Мир Ксандер предоставлял им такую возможность. Возможность попробовать пожить, для разнообразия или развлечения — неважно, в условиях какие были до периода катастроф.

Но вот существовать постоянно в таких условиях в реале и зависеть от неподдающихся никакому просчету случайностей? Никогда!

Лишь небольшая группа людей, по сложившемуся общему мнению «с жиру бесящихся» богачей, отваживалась периодически жить и даже иметь собственность — там, на просторах грязной, раскуроченной многовековыми катаклизмами планеты.

Ах, да! Жили там еще какие-то люди… потомки тех, кто в давние времена не захотел переселяться в Города и предпочел выживать среди руин. Ну, таких было не много, да и одичали они совсем, наверное…

Да пусть живут! Кому еще, скажите на милость, взбредет в голову желание поселиться среди болот или на ходящих ходуном землях? Кому захочется жить в постоянном страхе, что крышу над тобой может в любой момент сорвать ураганом? В здравом разуме — никому!

Подобное мнение уже несколько веков превалировало в умах современников Кэти, можно сказать, даже царствовало, но вот сама она, будучи привычной к роли «странного человека», не особо заморачивалась по этому поводу.

Девушка знала, чего хотела.

Чего именно? Да вот как раз того самого домика прямо на земле и для себя одной. Да что бы рядом ни одной живой души на расстоянии не менее сотни метров! Что же касается непрекращающихся катаклизмов… то тут, как говориться, каждый верит в то, что лично его устраивает.

Почему? И откуда такие странные желания у совсем молодой женщины? Думается, рассказ о Кэтрин надо начать с ее раннего детства.

Так вот, детство это было безоблачным, наполненным теплом и благополучием, а ее саму в то время можно было считать абсолютно счастливым ребенком. Конечно, принято считать, что детство априори счастливая пора. Но, как правило, осознание безмятежной счастливости этого времени приходит именно в тот определенный момент, который и заканчивает его, переворачивая жизнь с ног на голову.

Собственно, так случилось и с Кэти. С самого рождения и почти до восьми лет, у нее было все, что нужно ребенку для счастья. А возможно, даже и больше чем у любого другого малыша. И тем больнее и жестче был удар от потери этого счастья.

А были у девочки и нежность родителей, и заботливость бабушки, любящей баловать внуков, и, самое главное, с ней всегда рядом находился самый близкий ее человек — брат близнец. Их понимание друг друга было столь полным, что какие-либо слова или действия, предпринимаемые людьми, что бы договориться, им были не нужны. Так, всего лишь взгляд, брошенный мельком, или краткий жест, выданный мимоходом, и второй из них договаривал начатую фразу или подхватывал незаконченное движение. А порой и этого всего не нужно было — хватало одной направленной мысли.

Да, говорят так обычно и бывает у близнецов.

И пусть они были лишь полуидентичными близнецами, но возможно из-за неординарных способностей их милой парочки, мир, заключающий в себе всего двоих, был полон и так, не требуя никаких дополнений извне.

А потом…

Тот год глубокой бесформенной рытвиной оставил в памяти Кэти черный след провала. Наверное, детская травмированная психика выставила какой-то защитный блок, потому что даже теперь, спустя много лет, память выдавала из того ужасного времени только какие-то фрагменты, не стыкующиеся между собой, когда как из тумана выныривали лишь отдельные мизансцены, фразы, люди…