Драго. Том 2

Неоднозначное, надо сказать, планируемое применение ресурсов государства, потраченных на воспитание и подготовку высококлассных бойцов. Слив ресурсов, можно даже сказать. Нет, на гипотетическом чистом поле, предполагаю, призрак-снайпер один-в-один без вариантов проигрывал призраку-рейнджеру. Вот только ни одно боестолкновение не происходит на гипотетическом чистом поле.

И судя по специфике локальных войн и конфликтов этого мира, такой костюм первыми должны были разработать японцы, и назвать его более подходяще – «Камикадзе». Или, если бы разработкой руководили конфедераты, можно было бы его назвать «Голый штурмовик».

Но, американцы успели первыми. Зато большие деньги прокрутились, сколько людей наверняка работой обеспечены оказались; экономике плюс опять же – хмыкнул я своим мыслям.

В общем, охотников за призраков на полях боев не наблюдалось (хотя может быть я не прав и их просто не видно), а изготовленные для них костюмы остались. Оказавшись весьма востребованы, по своей специфике, в корпоративных войнах. Тем более что Трансатлантическое содружество весьма тесно на государственном уровне сотрудничало с корпорациями, так что невостребованные бронекостюмы разъехались по всему миру. После некоторой модернизации, а также облегчения и так легкой брони: в новом, корпоративном варианте костюма, не предполагалось ни шлема, ни перчаток, ни даже полноценной кирасы.

Открыв крышку, я внимательно осмотрел элементы доспеха. Ну да, облегченный вариант, который и не доспех почти – практически контактный комбинезон, помассивней лишь немного. Причем такой, что его, в принципе, можно носить под обычный деловой корпоративный костюм. Который здесь также был – аккуратная стопка из пиджака, брюк, и белой рубашки с расширенным воротником стойкой.

Понятно почему и деловой костюм комплекте идет – мой костюм, в котором я сюда прилетел, по размеру не подойдет. Этот же, который в комплекте, на размер, если не на два, побольше. И под меня сшит, судя по сопроводительной записке – которая отображалась на дисплее открытой крышки транспортировочного кейса.

Когда переоделся, оценил – не наврали, точно под меня делалось: легкий бронекомбинезон даже подстраивать не пришлось. Деловой костюм корпората тоже отлично подошел. И теперь только высокий воротник бронекостюма, выглядывающий из воротника-стойки пиджака, да темная, словно змеиная кожа на тыльной стороне ладоней, говорила о том, что у меня под деловым костюмом суперсовременная боевая экипировка.

Едва застегнул последнюю пуговицу рубашки, услышал, как едва слышно гудит, разгоняясь, генератор силовых полей. Его максимально уменьшенные батареи были встроены на боку слева (справа место для скрытой подмышечной кобуры) и на спине, вдоль поясницы.

Кобура в комплекте тоже была, а вот оружие в контейнере отсутствовало – пустые слоты. Это все потому, что оружие, в отличие от экипировки, я обязан получить у оружейника корпорации, под роспись – оповестило меня сообщение, всплывшее в дополненной реальности.

Двигаться, кстати, по-прежнему было тяжело и непривычно. Новые возможности организма, к которым я еще не привык, новые скорости, новое мироощущение. Приходилось постоянно себя контролировать, буквально каждое движение. У меня от этого, еще пока переодевался, голова начала гудеть, а под бровями уже формировался и давил на глаза словно тяжелый ком грядущей головной боли.

Переодевшись, я отодвинул на периферию зрения многочисленные полупрозрачные окна оповещений, в которых был показан ход интеграции систем бронекостюма и моего личного терминала. После чего подхватил пустой транспортировочный кейс и вышел наконец из операционной лаборатории.

Вышел в новую, так сказать, жизнь. Причем с проблемами и вопросами гораздо более масштабными, чем тогда, когда почти пять часов назад я заходил сюда.

Эх, верните мне мои четыре утра, или во сколько я сюда прилетел – хмыкнул я.

Накамура в лаборатории отсутствовал. Видимо покинув операционную, направился в конвертоплан. Валера и Николетта нашлись в соседней комнате, с чашками кофе. Внешне ожиданием не утомлены; но, когда я зашел, оба выжидающе вскинулись, глядя на меня. Вопросов никаких задано не было, но у меня сразу в голове зашумело – настолько сильно воспринимал эмоции обоих.

Крайнее удивление, пристальное внимание, неподдельный интерес, долгожданное облегчение от окончившего ожидания – эти самые яркие ощущения, которые принадлежали и Валере, и Николетте, мешались в моем восприятии. И явно выделялись среди массы их других самых разных, как общих, так и нет, эмоций.

Когда на меня лавиной восприятия навалилось сколько всего, я едва сохранил бесстрастный вид. Очень уж сильно меня шибануло многократно усилившимся восприятием. Как громкая музыка в машине, которая басами долбит так, что раскидывает мысли в разные стороны. Мне пришлось даже чуть прикрыть глаза, и быстрым ментальным упражнением собственное восприятие приглушить, закрывшись от окружающего мира практически полностью. При этом действии я почувствовал слабый укол в безымянном пальце.

Да, определенно это все перстень. Про который я, пока разбирался с костюмом, даже и забыл немного. Он словно батарейка, разгоняющая мне по энергетическим каналам живой огонь…

Так, стоп.

– Ничего что… – произнес Валера, показав двумя пальцами себе на глаза, после перекинув жест в мою сторону.

Вот и причина удивления. Видимо на это, на стихийный отсвет в глазах, и отреагировали удивлением Валера и Николетта.

– Светится, да? – догадался я.

– А ты сам не, не чувствуешь?

Сам я не чувствовал. Наверное потому, что у меня нанолинзы от Парагона, спектр зрения в нормальный вид подстраивают. Быстро найдя настройки, я отключил корректировку, и смотрел теперь на мир, который был чуть подкрашенный оранжевыми отсветами. Корректировку зрения снова включил, только теперь уже обратную – так, что нанолинзы привели мои глаза в привычный человеческий вид уже для сторонних наблюдателей.

– Вот, теперь как раньше, – прокомментировал изменения Валера. Он хотел еще что-то сказать, но увидев мой взгляд, промолчал. Я же сел за стол. Процесс изменения организма закончен, теперь нужно думать, что делать.

И принимать решения.

Причем думать и принимать решения надо так, чтобы потом не было больно за совершенные ошибки. При мысли об этом появилось понимание, что именно здесь и сейчас та самая точка невозврата, переломный момент. И именно сейчас мне нужно выбрать путь и решить, что и как делать дальше. После будет поздно.

Голова, кстати, болела все сильнее, а тупой груз под бровями все больше давил на глаза. Николетта вдруг поднялась, обошла меня с другой стороны. Села, придвинулась ближе, взяла меня за левую руку – и о чудо, от ее касания по всему телу прошла словно прохладная волна, а головная боль тут же отступила.

«Спасибо» – мысленно поблагодарил я девушку.

Не знаю, как она это сделала, но сделала очень вовремя.

– Пять минут, – это уже вслух, в ответ на вопросительный и озадаченный взгляд Валеры. – Пять минут, пожалуйста, мне нужно подумать, – еще раз повторил я.