Драго. Том 2

«Извинений?» – шибануло моей фразой по восприятию администратора, вновь, уже в третий раз, оборвав начало его спича.

Он, кстати, я это чувствовал, всерьез боялся.

– Ты чего моргаешь, чучело? – еще больше ошарашил я опешившего администратора. – Твои долбоящеры на воротах не хотели нас пропускать, даже не пожелали посмотреть приглашение. Кучу времени отняли! Кучу времени у меня отняли!!! – повысил я голос до крика.

– Извините, сэр, ваше поведение на входе…

– Рот закрой! – сделал я ладонь уточкой. – И сюда слушай, гамадрил. Я себя не на помойке нашел, чтобы как последняя шушера топтаться на входе оттого, что кто-то не может наладить работу контрольно-пропускной службы. Проваливай отсюда, и без владельца клуба или без полагающихся извинений не возвращайся. Или я свяжусь с госпожой Маевской и сообщу ей о том, что вы плевать хотели на нее, плевать хотели на ее приглашение, плевать хотели на ее репутацию, плевать хотели на сэра Джона Холдена и на правила поведения в приличном обществе! Ясно тебе?! Давай, давай, вали отсюда! – прикрикнул на него я, после чего администратор попятился.

Пока пятился, он с горячей надеждой косился на ребят из Томми, но они вмешиваться пока не собирались. Очень сильно расстроившись данным фактом, администратор в бабочке торопливо покидая границу круга тишины.

Седой и краснолицый Вольфганг Вернер громко хмыкнул. Видимо, он рассчитывал что я начну козырять статусом корпората, но так глупо подставляться я не собирался. Но никаких неудобств главный из троицы Томми не испытывал. Более того – происходящее, судя по смешинке в глазах, его ничуть не смущало, а даже доставляло удовольствие. Есть такой тип людей, которые в чужих неурядицах, когда остальные испытывают смущение или даже испанский стыд, видят повод для собственного искреннего веселья.

– Так что, парни? Компанию составите? – поинтересовался я еще раз.

– Угощаешь? – поинтересовался Вернер.

– Да за счет заведения, – махнул я с барского плеча.

– Ну если за счет заведения, то тогда мы не против, – широко улыбнулся он. – А заведение в курсе, что за его счет?

– Это абсолютно маловолнующий меня фактор. Пива?

– Пива, – кивнул Вернер.

Говорил он, кстати, несмотря на немецкие имя-фамилию, с гнусавым акцентом техасского реднека. И единственный из торицы Томми демонстрировал человеческие эмоции – двое румяных из ларца сохраняли полную невозмутимость.

Заказал я пару десятков бокалов, которые почти сразу принесли трое официанток. У одной из них была таких внушительных размеров грудь, которая, когда она расставляла бокалы рядом со мной, так интересно качалась налитыми перевернутыми куполами, что я невольно засмотрелся. Девушка, едва заметив мое внимание, начала действовать показательно и специально медленно.

Еще, рассматривая ее, думал о том, что для того, чтобы прикрыть грудь краской, создавая видимость светящегося бюстгальтера, большинству официанток было достаточно одного отпечатка обычной ладони. Для того, чтобы сделать это для груди этой дивы, краски и отпечатков требовалось мно-ого больше.

Василий, кстати, на грудь обслуживающей меня красавицы тоже смотрел. Даже пялился, как заметил я краем глаза. А вот на Василия, хорошо видя направление его взгляда, в свою очередь очень внимательно смотрела Лиззи Джей.

Кстати, явно умная девушка. Она, как я раньше замечал, в естественной среде обитания никогда не сдерживалась от того, чтобы открыть рот и высказать собственное мнение по любому поводу. Причем делала это с громкостью, которая способна заглушить сирену пожарной машины. А вот сейчас молчала. По глазам и эху эмоций я прекрасно видел и чувствовал, что Лиззи готова устроить выяснение отношений прямо сейчас. Но, чтобы не подвергать сомнению авторитет Василия перед свитой уважаемых людей, сдерживала свою горячую натуру всеми силами.

Да, кого-то сегодня вечером ждет очень тяжелый разговор. Причем тяжелым он может быть в буквальном смысле – мне почему-то кажется, что Лиззи Джей Василию и перемкнуть может так, что мало не покажется.

– Господин желает что-нибудь еще? – положив одну грудь мне на плечо, в самое ухо прошептала обслуживающая мой край стола дива.

– Господин желает мир во всем мире, счастья для всех даром, и чтобы никто не ушел обиженным.

Смысл фразы дива не поняла, но вариант действий выбрала беспроигрышный: томно вздохнув, чуть наклонившись, она аккуратно прильнула ко мне, так что я сильнее ощутил тяжесть ее груди. При этом, опять же краем глаза, я заметил, как дернулся кадык сглотнувшего Василия, и как одновременно с этим полыхнули сдерживаемой яростью сощурившиеся глаза Лиззи Джей.

Продолжать беседу с официанткой я не стал, просто поднял руку и едва шевельнул пальцами. Она поняла моментально – тяжесть груди с плеча исчезла, и томная дива направилась прочь. Коротко проводив ее взглядом, я вернулся в реальность происходящего.

– Зачем ты прострелил ноги охране? – поинтересовался у меня Вернер, задумчиво покручивая бокал пива на полированной столешнице.

«Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде», – подсказал мне внутренний голос.

В этот момент со стороны бассейна, преодолевая даже шумовую завесу, раздался громкий крик Чарльза Спенсера младшего. Что он кричал, я не расслышал, но крик Спенсера, на фоне его недавних действий с парапета, навел меня на определенный лад поведения.

Не отвечая Вернеру сразу, я взял бокал с пивом и выпил его в несколько глотков. Объем детский, 0,33, так что получилось вполне легко, хотя газы ощутимо в нос ударили. Было бы 0,5, оказалось бы много сложнее.

Грохнув бокалом об стол, я посмотрел на сидящего напротив Вернера.

– Хочешь анекдот расскажу? – вопросом на вопрос, причем невпопад, ответил я. – Смотри. В баре, перед стойкой появляется парень и привлекает внимание бармена.

Тут я поймал взгляд Вернера и пощелкал пальцами, нативно показывая, как именно привлекает внимание парень.

– Бармен на него оборачивается, а тот парень такой говорит: Бармен, я хочу с тобой поспорить. Давай забьемся на триста фунтов, что я…

Мы с Вернером сидели через стол, и я резким жестом отправил свой опустошенный только что стакан по столешнице. Вернер его легко поймал, остановив прямо перед собой.

– …нассу в тот стакан, вон туда, и не пролью при этом не капли мимо, – закончил фразу я, и вытянув вверх руку, словно бросая баскетбольный мяч, показал сверху вниз через стол на пустой бокал перед Вернером.

Тот, явно не дурак, чувствуя, что стал не субъектом в рамках ситуации, а объектом моего бенефиса, едва-едва сощурил глаза. Но прерывать мой спич не стал.

Молчал, в ожидании.

Да, похоже он гораздо опаснее, чем я думал. Ну да ладно, не прерываться же на полуслове.

– Бармен озадаченно смотрит, а до стакана на столе метра три, не меньше. И бармен такой говорит: Значит, ты собираешься нассать в тот стакан, – еще раз показал я жестом-дугой на стакан около Вернера, – стоя здесь? И говоришь, что не прольешь при этом ни капли? И ставишь на это триста фунтов? Я тебя правильно понял? – добавив мимики к рассказу, сделал я круглые глаза.

– Именно так, отвечает парень. Бармен довольно улыбается, переглядывается со своими двумя вышибалами, – быстрым жестом показал я на голубоглазых братьев из ларца. – Те, конечно, что-то помычали невнятно в предвкушении, и бармен такой говорит: молодой человек, считай что мы забились. Окей, тогда начнем, говорит парень и поднимается.

Вслед за словами я тоже поднялся и продолжил. Штаны расстегивать я не стал, просто показывал, оставляя остальным додумывать в меру собственного воображения.