Драгоценности

— Тебе следует отдохнуть. — Он выглядел немного встревоженным, не переусердствовала ли она. То, что ей было двадцать три года, не имело значения, она прошла через тяжелые испытания, что всегда нелегко, и Вильям хотел, чтобы Сара отдохнула.

— Зачем? Ребенок может родиться еще только через неделю. Я чувствую себя как всегда и могла бы продолжать работать.

— Ты так и делаешь. Но может быть, ты не права? — Он пристально смотрел на нее, но она выглядела хорошо. Глаза ее сияли, щеки порозовели, и Сара подшучивала над ним и смеялась.

— Я прекрасно чувствую себя, Вильям, честное слово.

Они говорили сегодня о ее родителях и Джейн, о его матери и о доме на Лонг-Айленде. Родители проделали там большую работу, однако отец сообщил, что все будет восстановлено к следующему лету. Это был долгий срок, но шторм нанес огромные разрушения. Они все еще горевали по Чарльзу, но у них теперь был новый управляющий. Японец с женой.

Саре немного взгрустнулось, когда они гуляли по саду. Маленькие кусты стали разрастаться, и сад, так же как и они, казалось, был полон надежд и обещаний.

Наконец они вернулись в дом, и Сара, кажется, с удовольствием прилегла отдохнуть. Она немного почитала, потом встала, потянулась и выглянула в окно, освещенное лунным светом. Их новый дом был очень красив, и ей нравилось в нем все. Это была мечта всей ее жизни.

— Благодарю тебя за все, — нежно сказала она, стоя у окна, а он смотрел на нее из постели, тронутый ее лаской. Направляясь к постели, она взглянула на пол, потом на потолок. — Проклятие, откуда-то ужасно течет, должно быть лопнула одна из труб. — Она не могла понять, откуда течет, сверху, с потолка или со стены, но на полу была лужица.

Он, нахмурившись, встал.

— Я ничего не вижу. Ты уверена? — Она указала на пол, он посмотрел на пол рядом с ней, затем снова на нее. Он догадался раньше, чем она. — Я думаю, это у тебя лопнула труба, моя любимая, — сказал он нежно, улыбаясь, не уверенный, что он должен сделать, чтобы помочь ей.

— Прошу прощения! — Она выглядела ужасно обиженной, а он тем временем принес полотенца из ванной, которую они устроили рядом со своей комнатой, и вдруг в ее глазах появился проблеск понимания того, что произошло. Этого никогда не случалось с ней прежде. У нее отошли воды. — Ты думаешь, это началось? — Она огляделась вокруг, пока он вытирал лужу полотенцами, и заметила, что ее ночная рубашка влажная. Он был прав. Это были воды.

— Я позвоню доктору, — сказал он, поднимаясь.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Он сказал, что потребуется целый день, прежде чем что-то случится после этого.

— Мне будет спокойнее, если мы все же позвоним ему. — Но ему стало гораздо хуже после того, как он позвонил в больницу в Шамонт. Профессор уехал с тремя своими коллегами в Варшаву. Они решили помочь полякам, кроме того, в эту ночь в соседней деревушке случился ужасный пожар. Все медсестры были там, не хватало докторов. Отчаянно не хватало рук, и они не могли позволить себе заниматься обычными родами, даже для мадам герцогини. Первый раз абсолютно никто не обращал внимания на его титул.

— Родить ребенка совсем несложно, — отвечали ему.

Они предложили позвонить какой-нибудь женщине на соседнюю ферму или в отель, больше они ничем не могли помочь. Вильям просто не знал, что сказать Саре, когда поднялся наверх. Он чувствовал себя больным, корил себя, что ему следовало отвезти ее обратно в Лондон или по крайней мере в Париж. А теперь было слишком поздно. Если бы он принимал детей, но он не имел представления о том, как это делается, и Сара тоже. Она в этом отношении была даже более несведуща, чем он, если не считать того, что у нее произошел выкидыш, но тогда ей в основном давали обезболивающее. Вильям не знал даже, чем помочь ей при болях и как помочь ребенку, если бы возникли какие-то сложности. Внезапно ему вспомнились ее слова, что иногда может пройти целый день, прежде чем начнутся схватки. Он отвезет ее в Париж. Они были всего в двух с половиной часах езды, он нашел великолепное решение, подумал Вильям, поднимаясь в спальню. Но когда, вернувшись в комнату, он с тревогой посмотрел ей в лицо, то понял, что у нее начались настоящие схватки.

— Сара! — Он подбежал к постели, казалось, ей не хватало воздуха, и она боролась с болью, которая пронзила ее. — Доктора нет на месте. Ты сможешь доехать до Парижа?

Но при этом предложении она посмотрела на него с ужасом.

— Я не могу… Я не знаю, что может случиться… Я не могу ехать… Они все время приходят… и они ужасны.

— Я сейчас вернусь. — Он погладил ее по руке и бросился вниз по лестнице, решив посоветоваться с женщиной. Он позвонил в отель и спросил, не может ли там кто-нибудь помочь ему. Но девочка, которая взяла трубку, была дочерью владельца отеля, ей было только семнадцать лет, и она была очень застенчива. И Вильям понял, что от нее не будет пользы. Она сказала, что все, в том числе ее родители, ушли на пожар.

— Хорошо, если кто-нибудь вернется, любая женщина, которая считает, что она может помочь, пошли ее в замок. У моей жены начались роды. — Он повесил трубку и снова побежал наверх к Саре, которая лежала в постели, вся в испарине, тяжело дышала и застонала, когда он подошел к ней. — Все в порядке, дорогая. Мы сделаем это вместе.

Вильям пошел вымыть руки и вернулся обратно со стопкой полотенец, обложив ее ими. Он положил ей на голову прохладную ткань, и она начала было благодарить его, но боль была слишком сильной, и Сара замолкла на полуслове. Вильям бросил взгляд на часы, была уже почти полночь.

— Сегодня ночью у нас родится ребенок. — Он старался говорить бодро, держа ее за руку, а она пыталась сдержать боль, когда он смотрел на нее. Вильям не имел представления, что ему надо делать, чтобы помочь ей. — Попытайся тужиться вместе со схватками. Попытайся думать о том, что это поможет родиться нашему ребенку.

— Это ужасно… Вильям… Вильям… Останови это… Сделай что-нибудь!.. — Она вскрикнула, он беспомощно сел рядом с ней, желая помочь, но не зная как. Он не был уверен, что кто-нибудь мог здесь помочь, а Сара была поражена, как сильна эта боль. Было ужасно, когда произошел выкидыш, но сейчас она чувствовала себя намного хуже. Это превзошло ее самые худшие ожидания. — О Боже… О, Вильям… О… Я чувствую, это начинается!

Ему стало легче, что ребенок скоро родится. Если этот ужас продлится недолго, она вынесет это.

— Можно мне посмотреть? — нерешительно спросил он. Сара кивнула и шире раздвинула ноги. Когда он взглянул, то увидел головку, но не всю, покрытую светлыми волосами и измазанную в крови. Ему показалось, что через несколько мгновений ребенок родится, и он взволнованно воскликнул: — Я вижу его, дорогая, он выходит. Вытолкни его. Давай… помоги нашему ребенку… — Он подбадривал ее и скоро увидел результат ее усилий. Через мгновение ребенок уже был ближе, но потом снова скрылся. Это напоминало медленный танец, который продолжался очень долго и безрезультатно. Но наконец стала видна большая часть головы. Он обхватил ее ноги и прижал ступнями к своей груди, чтобы она могла тужиться сильнее, но ребенок не продвинулся. Сара выглядела ужасно, когда пронзительно кричала от боли, вспоминая слова доктора о том, что ребенок может быть слишком крупным, чтобы родиться обычным путем.

— Сара, ты можешь потужиться сильнее? — просил он ее.

Ребенок, казалось, застрял. А прошел уже не один час. Уже было больше четырех утра, а она пыталась вытолкнуть его с полуночи. И не было передышки между схватками. Всего лишь несколько секунд, чтобы перевести дыхание и снова тужиться. Вильям видел, что она начинает паниковать и теряет контроль над собой. Он снова сжал ее ноги и приказал: — Теперь снова' тужься… теперь… давай… вот так… сильнее! Сара! Тужься сильнее! — Вильям кричал на нее, и ему было жаль ее, но он не видел другого способа. Ребенок был еще слишком далеко, чтобы попытаться его вытащить. Когда он закричал на нее, он увидел, что голова ребенка продвинулась вперед еще немного. Было уже шесть часов, вставало солнце, а они еще не добились никаких результатов.