Драгоценности

Потрясенный Марсель поднялся.

– Вы допустили ошибку, мсье, – бросил Скаппа. – «Тезори» будет расти, с вами или без вас, и рано или поздно проглотит вашу фирму.

– Возможно, но я готов рискнуть. До свидания.

Клод вывел Марселя из комнаты.

Полчаса спустя отец и сын Ивересы сидели у озера на террасе небольшого ресторана. Они ни разу не коснулись темы, волнующей их обоих. Но когда подали кофе, Марсель взглянул на отца.

– Ты должен был сказать мне. Давно ли?.. – У него дрогнул голос.

– Год, как говорят. Может быть, меньше.

– Боже мой! – Марсель вздрогнул. – И все это время ты позволял мне думать, что назначением в Нью-Йорк я обязан своим талантам.

– Так оно и есть.

– Но этого не случилось бы, будь ты здоров.

– Возможно. Но ведь я отказался от предложения Скаппы. Разве я поступил бы так, если бы не верил в твои силы?

Марсель невидящими глазами смотрел на озеро.

– Не знаю, – прошептал он.

Его очень обрадовало назначение в Нью-Йорк, однако Марсель, боясь ответственности, предпочел бы какое-то время просто наслаждаться жизнью.

– Сможешь ли ты за год взять все дела в свои руки? – спросил Клод. – Мне жаль, что приходится требовать от тебя ответа, но если нет, нам следует продать фирму, хотя и не Антонио Скаппа.

– Почему ты не принял его предложение?

– Тайна драгоценных камней в том, что эти твердые и вечные субстанции полны внутреннего света и огня. А в сердце Скаппы царит холод, и мне невыносима мысль, что такому человеку достанется дело всей моей жизни.

– Но Антонио Скаппа стал легендой в кругах ювелиров. Никто еще не богател так быстро, как он. Возможно, Скаппа прав, и «Тезори» скоро поглотит нас. Только посмотри, как высоко он прыгнул всего за двадцать два года.

– Не так высоко, чтобы достать «Дюфор и Иверес».

Проводив Ивересов, Антонио Скаппа сидел за своим огромным столом и что-то подсчитывал в блокноте.

Он был разгневан. Ему и в голову не приходило, что Иверес откажется от предложения. Антонио потратил уйму времени и денег, чтобы найти единственное слабое место соперника и сломать его волю.

«Тезори» нуждался в слиянии с такой старой и почтенной фирмой, как «Дюфор и Иверес». Открыв свой магазин, Скаппа стал преуспевать. Но этого ему было мало. Скоро на рынок выйдут большие деньги – он предчувствовал это и не желал упустить свою долю.

После сегодняшней встречи уже нельзя рассчитывать на Ивереса. Скаппа, хорошо зная людей, понял, что отказ окончателен. Черт побери этого аристократишку!

В офис вошла Андреа.

– Ну? – спросила она. – Что будем делать?

– Ничего. Мне не удалось убедить их продать мне фирму.

– Я так и думала. Мне очень жаль.

Антонио и не подозревал, сколько правды в этих словах. Хотя всех поражала красота Андреа, девушка была не только хороша собой, но очень умна и честолюбива. Она обладала прекрасной деловой хваткой и врожденным талантом к ювелирному делу. Андреа знала, что действительно поможет отцу, если только он даст ей шанс. Однако Антонио его не давал. Дочери он отводил роль приманки. Вот и сегодня Скаппа потребовал, чтобы она надела красное платье и держалась полюбезнее с Марселем Ивересом.

На свои возражения Андреа получала один и тот же ответ:

– Если хочешь мне помочь, выходи замуж за одного из тех миллионеров, что пялятся на тебя в магазине. Тогда ты станешь моим лучшим партнером.

Что еще хуже, отец всячески привлекал к делу Франко, брата Андреа, позволяя ему заниматься тем, в чем отказывал дочери. А Франко, благослови его Боже, проявлял полное равнодушие ко всему этому.

– Ивересы не нужны тебе, отец. – Глаза Андреа сверкнули. – Вместе мы превратим «Тезори» в самую крупную фирму мира. Я могла бы…

– Довольно, – оборвал ее Скаппа. – Бизнес – не для женщин. А сейчас отправляйся в этом красивом платье туда, где принесешь больше пользы, чем здесь.

Она вспыхнула от гнева.

– Когда-нибудь, отец, – ее голос дрожал от ярости, – я создам свое дело. И тогда ты пожалеешь о том, что отказал мне.

Андреа надеялась, что, купив «Дюфор и Иверес», отец привлечет ее к управлению сети «Тезори», но этому не суждено было сбыться.

Что ж, есть еще один путь…

Марсель видел во сне Пет д'Анжели в роли леди Годивы на белой лошади. Внезапно в его видения ворвался резкий телефонный звонок.

– Да, – пробормотал он в трубку.

– Мсье Иверес, – сказал женский голос, – надеюсь, я вас не разбудила?

– Нет. – Он попытался вспомнить голос. Женщина усмехнулась, и от этого звука у него по спине побежали мурашки. Марсель вспомнил.

– Мадемуазель Скаппа.

– Я ведь разбудила тебя, не так ли? Извини. Но я хотела бы поговорить с тобой об очень важном деле.

Марсель уже совсем проснулся. Дело?

– Я всегда готов побеседовать о делах с прелестными дамами.

– Не сомневаюсь. Скажем, минут через пятнадцать в баре гостиницы?

– Скажем, минут через десять.

Ответом был тихий смешок.

Когда Марсель спустился в бар, Андреа уже ждала его. Она сменила красное платье на менее яркое, но такое же вызывающее. И он захотел ее еще больше, чем раньше.

Увидев его, Андреа встала.

– Я предпочла бы прогуляться с тобой по прохладному ночному городу.

Марсель улыбнулся:

– Когда мужчина видит такую женщину, ему необходим холодный воздух.

Марсель взял ее под руку и вывел на улицу.

Они молча шли по набережной, чувствуя себя при этом очень свободно. Внезапно Марсель заметил, что от пристани вот-вот отойдет прогулочный паром для туристов.

– Ты сказала, что у тебя есть предложение для меня. А я всегда считал, что предложения лучше делать на воде.

– Многое лучше делать на воде, – согласилась Андреа, и они поднялись на палубу.

Паром отчалил. Марсель и Андреа, устроившись на палубе, заказали устрицы и шампанское. Поев, они перешли в танцевальный зал. Прижав девушку к себе, Марсель ощутил жгучее желание. Он не сомневался, что она чувствует то же самое. Они покачивались в такт музыки, не в силах оторваться друг от друга.

И молчали… Тишина казалась частью игры. Марсель не сомневался, что Андреа предложит ему секс.

Паром причалил, они сошли на берег, быстро направились к гостинице Марселя, пересекли холл и вскочили в лифт.

Двери с тихим шелестом закрылись.

– Спасибо, Господи, за автоматические лифты!

С этими словами Марсель заключил Андреа в объятия, припав к ее губам в поцелуе и лихорадочно гладя роскошное тело. Одной рукой он скользнул ей под юбку, нащупал заветное местечко… и застонал. Под поясом для чулок она не носила трусиков, и треугольник волос был чуть влажным, как кожица зрелого персика.