Драгоценный враг

— Спасибо за ужин, мама.

Я поднимаюсь и целую ее в лоб, прежде чем отнести свою тарелку в раковину. Мама не часто готовит. Обычно это замороженная пицца или что-то достаточно простое, что можно приготовить без особых усилий, но раз в неделю она набирает достаточно сил, чтобы приготовить еду в кастрюле. Я ненавижу, что не смогла доесть.

Я прячусь в своей комнате и проверяю телефон, чтобы найти несколько сообщений от Адрианы… и одно от Августа.

Прошло уже несколько дней, с тех пор как мы занимались сексом. И хотя я оставила тот клочок бумаги у его подушки, у меня не хватило смелости связаться с ним первой, чтобы продолжить. Мне нужно было оставить пространство между нами. Мне нужно было время, чтобы отдышаться, переварить случившееся.

Все было так… идеально.

А потом, по какой-то непонятной причине, он стал холодным.

Затаив дыхание, я нажимаю на его сообщение.

ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Мона Гиллеспи — ваша домашняя медсестра. Я перешлю тебе ее контактную информацию. Она начинает работать с понедельника.

Я протираю глаза и перечитываю еще раз.

Он сделал это.

После того как я не получила от него ответа сразу, часть меня не верила, что он выполнит свое обещание… часть была уверена, что меня разыграли.

Я: Спасибо.

Далее Август присылает скриншот с номером телефона Моны, и я еще немного смотрю на экран, ожидая, что он напишет что-то еще.

Что-то большее.

Но опять же, что тут можно сказать?

Я откладываю телефон в сторону и беру ближайший журнал из стопки, которую мне дала Адриана. Ее отец работает в отделе продаж в каком-то издательстве, поэтому она получает практически все журналы, которые только может пожелать, бесплатно.

Листая неоново-розовый номер Cosmo трехмесячной давности, пропускаю статьи «Как получить свой самый большой О» и «Как подарить ему ночь, которую он никогда не забудет» и сразу же приступаю к тесту в конце под названием «Увлечен ли он тобой?».

«Пишет ли он вам неожиданно?»

«Называет ли он вас какими-нибудь прозвищами?»

«Пытался ли он сделать шаг?»

«Он расспрашивает о вас ваших друзей?»

«Пытался ли он оставить вас наедине?»

«Флиртует ли он с вами?»

После десяти вопросов «да» или «нет» я набираю твердую восьмерку (потому что он никогда не присылал мне цветов и не писал стихов). А это, по мнению автора теста, означает: «Ты ему определенно нравишься, так что действуй, подруга. Чего ты ждешь?»

Я фыркаю и отбрасываю журнал в сторону.

Это пустая трата времени.

Я не хочу и не нуждаюсь в том, чтобы нравиться ему.

Это не должно иметь значения.

И мне должно быть все равно.

Я достаю из тумбочки наушники, подключаю их к телефону и включаю свой любимый меланхоличный плейлист, потому что, очевидно, я в настроении. На середине третьей песни раздается звук нового сообщения.

ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Хочешь зайти?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

АВГУСТ

Я думал, что это будет проблемой. Я действительно так думал. Честно говоря, я в шоке от того, что она здесь, что делает этот момент настолько же сюрреалистичным, насколько и приятным.

Расхаживая по моей комнате, собирая волосы в беспорядочный хвост, Шеридан рассказывает о своем отце, о том, как ненавидит, когда ей лгут, и как она не может понять, как он может быть таким двуличным по отношению к своей собственной семье.

Я даю ей выговориться, позволяю выплеснуть все это, чтобы мы могли продолжить. Мой совет здесь все равно не поможет. Я давно научился не возлагать на людей большие надежды. Это только настраивает вас на разочарование. Это тот урок, который человек должен усвоить сам.

К тому же, я мог бы сказать, каким жалким подобием человека был ее отец.

Я знал это всю свою жизнь.

Жаль, что Шеридан понадобилось почти два десятилетия, чтобы узнать ужасную правду о его жалкой заднице.

Не говоря ни слова, ныряю в свой потайной шкафчик с алкоголем, достаю две рюмки и полупустую бутылку виски с корицей, потому что я люблю, когда ее рот одновременно горячий и сладкий, а этой женщине нужно расслабиться, если она хочет получить удовольствие.

— Вот, — протягиваю ей рюмку. — Тебе это нужно.

Шеридан колеблется, прежде чем принять ее.

— Поверь мне. Это снимет напряжение, — я опрокидываю свою. Виски жжет, но это жжение, к которому я привык за последние пару лет.

Она кашляет. Типичный новичок. Но протягивает мне рюмку.

— Еще одну.

— Ты уверена? — приподнимаю бровь.

Шеридан кивает в сторону бутылки, руки на бедрах. Она пришла сюда не просто перепихнуться, она пришла сюда трахаться — и я здесь для этого.

— Я никогда не видел тебя такой возбужденной, — я передаю ей новую порцию. — Это довольно горячо…

Шеридан закатывает глаза, выпивает виски и стягивает футболку через голову.

— О, так мы делаем это? — поддразниваю я. — Эта девушка не хочет шутить.

— И так все ясно, — говорит Шеридан. — Я думаю, что ты мудак. Но ты действительно хорош в постели, и это единственная причина, по которой я здесь.

— Тебе не нужно ничего объяснять, — я уже знаю…

Придвинувшись, Шеридан хватает меня за пояс джинсов и притягивает к себе, прежде чем расстегнуть ширинку и стянуть их. Секунду спустя она стоит на коленях, мой член увеличивается у нее во рту, когда она заглатывает его на всю длину.

— Боже милостивый, — я стону, когда она сосет сильнее. — Я не знаю, чем я заслужил это, но я, блять, приму это.

Я позволяю ей довести меня до края, прежде чем вытащить член, а затем веду ее на свою кровать.

— Как бы горячо это ни было, я предпочитаю все контролировать. Снимай остальную одежду.

Не сводя с меня глаз, Шеридан снимает кружевной бюстгальтер, прежде чем спустить леггинсы и трусики по своим длинным ногам. Отбросив их в сторону, она перемещается в центр моей двуспальной кровати и ждет.