Драко Малфой и Невозможное счастье

— Ты правда готов мне позволить?..

Он не договорил, но Гарри его понял. И, сглотнув, кивнул.

* * *

Лето.

От жары пожухла трава и цветы, обмелели ручьи Малфой-парка, воздух дрожал, а небо выцвело. В такие дни люди всеми силами пытаются избежать контакта с другими такими же горячими и потными представителями человеческой расы… но есть мазохистский кайф в том, чтобы лежать рядом с кем-то очень-очень дорогим, чувствуя, что там, где ваши тела соприкасаются, кожа горит, как от ожога… Каждый вечер Гарри утверждал, что заниматься любовью в такую жару невозможно.

Каждую ночь они, тем не менее, занимались любовью.

Сольвейг болела. Однажды, когда дом снова был полон разнообразными Уизли, а также представителями семейства Люпин-Блэк, она уломала родителей разрешить им купаться в озере. Дети плескались до позднего вечера, а взрослые расположились на берегу, хотя Драко и считал, что пикник — это ужасно, а еда с муравьями — отвратительна. Кстати, никаких муравьев не было — наверное, их тоже сморила жара.

Потом, когда они возвращались домой, Сольвейг прижалась к Драко. Ее слегка качало.

— Ты чего, зайчонок? — встревожился Гарри.

— Устала, — пробормотала девочка. — И жарко…

— Ты вся горячая, — резко сказал Драко. — Поттер, иди вперед, свяжись со Снейпом. Она заболела!

У Гарри вертелось на языке, что Снейп вовсе не является их семейным врачом, но он ничего не сказал, а молча скрылся в сумерках. Драко же подхватил Сольвейг на руки и понес домой. Притихшие гости шли следом — никто не отважился ни советовать, ни комментировать. По отношению к Сольвейг Драко был настоящей мамашей-крокодилицей, которые, как известно, самые заботливые родительницы в животном мире.

Снейп успокоил Гарри и Драко, сказав, что это обычная простуда, приготовил зелье и велел усилить в доме охлаждающие чары.

— Только не переусердствуйте, — добавил он.

На следующее утро Гарри ушел на работу, а Драко напоил дочь зельем и сел у окна в гостиной. Ему было тоскливо.

Жара была жуткой. Какой-то апокалиптичной. Может, это от жары его сердце так неприятно сжималось? А он даже не мог развеять тоску, занимаясь или играя с Сольвейг… Он пробовал читать, но ему не читалось. Он сидел у постели Сольвейг, но она мирно спала, окруженная Охлаждающими чарами, и в Драко не нуждалась.

Тогда он велел Добби позвать его, когда Сольвейг проснется, и спустился в подземелья, где было холодно всегда.

Драко был исследователем, возможно, смог бы стать значительным ученым, если бы не его родовое имя, которое оказывало на большинство волшебников неблагоприятное впечатление. В последние несколько лет он занимался тем, что изучал магическое воздействие ароматов, изобретал новые сочетания, усиливал известные… Гарри как-то заметил, что Драко вполне может открыть свое производство парфюмерии. Драко высмеял его, но идея оказалась захватывающей, и вот уже несколько месяцев он в своей лаборатории корпел над серией ароматов, которые собирался назвать «La fraicheur a la chaleur d'ete» [8] . Разумеется, по-французски — все духи должны носить французские имена.

8

Свежесть летней жары

В лаборатории он забывал обо всем — о жаре, о времени, о дочери и даже о Гарри. О последнем, впрочем, ненадолго.

Две руки обвились вокруг талии, к шее сзади прижались губы. Драко едва не утопил черпак в котле и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Не делай так больше, — мягко попросил он.

— Прости, — отозвался Гарри. — Я по тебе соскучился.

— Ну да, — сардонически отозвался Драко. — Мы же не виделись целых восемь часов!

— Десять, — вздохнул Гарри. — Сейчас восемь вечера.

— А Сольвейг? — спросил Драко.

— Проснулась, — ответил Гарри. — Она в порядке. Жара спала. Началась гроза.

— Это хорошо, — сказал Драко. — Идем ужинать.

— Подожди, — Гарри удержал его за руку. — Я должен кое-что тебе сказать…

— Что?

— Сегодня… — начал Гарри и замолчал. — Сегодня, — повторил он, — началась война.

Драко приподнял брови.

— Насколько мне известно, она идет давно.

— Нет. То есть, да, — Гарри кивнул. — Просто сегодня она началась в Англии. В колдовской Англии.

Драко с преувеличенной осторожностью положил черпак на стол, не сводя глаз с Гарри.

— То есть?

— Сегодня американские колдобоевики атаковали здание Министерства, — произнес Гарри. И поспешно добавил: — Мы их отбили. В Министерстве полагают, что это был десант. Сейчас на всей территории Англии установили Смертельный Запрет на аппарацию. Мы вступаем в войну.

— Так, — сказал Драко.

— Из лучших аврорских отрядов формируют боевые группы, — продолжал Гарри.

— Ты увольняешься, — тихо произнес Драко.

— Что? — переспросил Гарри.

— Ты увольняешься, — повторил Малфой. — И это не обсуждается.

— Я не могу, — покачал головой Гарри. — Это будет дезертирство, Драко.

— Все равно здесь тебя никто не достанет, — возразил Драко.

— Да ты рехнулся! — вскипел Гарри. — Я не буду всю жизнь прятаться! В конце концов, я командир, я отвечаю…

— Ты за свою жизнь отвечаешь! — выкрикнул Драко. — Передо мной и Сольвейг! И только!

— Ты все-таки ублюдок, — выплюнул Гарри, развернулся и вышел.

Атмосфера за ужином царила тяжкая. Гарри уныло ковырял вилкой мясо. Драко тянул вино. Сольвейг чертила узоры в своей тарелке. Когда она скрипнула вилкой, Драко рявкнул:

— Или ешь по-человечески, или уходи!

— Сольвейг, сиди и ешь спокойно, — моментально среагировал Гарри. В пальцах Драко лопнул бокал, а сам он, сдавленно всхлипнув, поднес ладонь ко лбу в тщетной попытке прикрыть лицо рукой.

— Драко! — Гарри подлетел к нему и схватил пораненную ладонь. — Ну, что ты, любимый? Ну так же нельзя!..

— Не смей… оставлять… меня… — сдавленным голосом проговорил Драко. — Тебя же… убьют…

— Нет. Никто меня не убьет. Драко, прекрати истерику, немедленно! Ты пугаешь Сольвейг!

— Оставь меня! — разъяренно выкрикнул Драко, вырываясь из рук Гарри.

— Так оставить или не оставлять?! — вышел из себя Гарри. — Будь последователен!

Драко вскочил, опрокинув стул, и вылетел из столовой.

— Истеричка! — крикнул Гарри вслед ему.

— Папа… — тихо позвала Сольвейг, когда он сел на место. — Что случилось?