Драко наносит ответный удар

Представители этой профессии постоянно дежурили в Министерстве, чтобы иметь возможность оказать экстренную помощь подследственным. Кроме того, именно они, пусть и под надзором сотрудника магического правопорядка, давали сыворотку правды, предварительно проверив её качество.

Другой был молодым клерком, отвечающим за судебное делопроизводство. Юджин Честертон — именно так его звали — готовил документы представителям обвинения для подачи в зале суда. Он должен был держать в своей папке и список вопросов для Дамблдора, одобренный накануне и согласованный с самим обвиняемым. Считалось, что так борются с включением вопросов, не имеющих отношения к делу. Такие вопросы в силу их личного характера могли навредить подсудимому, ведь тот, находясь под действием сыворотки правды, не мог отказаться на них отвечать.

С Юджином у Перси были общие черты характера — зашкаливающие честолюбие и амбициозность. Честертон восхищался карьерой Уизли и сам бы хотел, но не имел возможности сколько-нибудь подняться по служебной лестнице. Впрочем, если нельзя занять высокий пост, то обогатиться Юджин был не против, это Перси выяснил довольно быстро, как и то, что мистер Бриггс испытывает чувство вины, что его многочисленные отпрыски вынуждены довольствоваться малым.

Персиваль, заведя такие важные связи, не преминул рассказать об этом Драко. Решили, что он додавит каждого из своих новых знакомцев с тем, чтобы те пообещали оказать нужные молодым лордом услуги. Уизли, соблюдая мыслимые и немыслимые чудеса конспирации, встретился в неофициальной обстановке и с колдомедиком, и с клерком. Итогом этих встреч стали магические клятвы: у одного подменить флакон с министерским веритасерумом на тот, что был изготовлен профессором Снейпом, а у другого — официальный документ на пергамент со списком вопросов, отвечая на которые Дамблдор потопил бы себя сам.

Перси встречался с интересующими его волшебниками один на один, поэтому у него не было возможности требовать Непреложный обет, но он использовал гораздо более удобный вариант — клятва магией в том, что Бриггс и Честертон выполнят взятые на себя обязательства и не передумают, а также будут хранить молчание об обстоятельствах заключенного договора.

На первый взгляд, Драко не принимал участие в вербовке, но это было не так. Лорд Блэк выступал спонсором, ведь колдомедику нужно было выплатить — ни много ни мало! — десять тысяч галеонов, так как мистер Бриггс предполагал, что в случае малейшего подозрения ему придётся не только искать новую работу, но и эмигрировать, ведь после разоблачения ему вряд ли удастся избежать судебного преследования. Честертон согласился на четыре тысячи галеонов, но потребовал от помощника министра протекции — невзирая на опасность быть разоблачённым, он твёрдо намеревался карабкаться вверх по служебной лестнице.

Таким образом, к началу суда было подготовлено всё, что только можно было подготовить — сварено специальное зелье для Дамблдора и продуман способ, позволяющий напоить им Великого Светлого. Однако, стопроцентной гарантии того, что всё получится, не было.

Хотя колдомедик смог устроить у себя в Святого Мунго, чтобы его дежурство в Министерстве приходилось именно на тот день суда, когда бывшего Верховного чародея будут допрашивать при помощи сыворотки правды, всё равно существовала опасность, что чиновники переиграют всё в последний момент и Бриггса заменят. То же самое могло произойти и с Честертоном. Нет нужды объяснять, что настаивать на дежурстве именно в этот, а не в другой день, означало привлечь ненужное внимание и заранее поставить все планы под удар. Оставалось полагаться на то, что ничего непредвиденного не случится.

Именно поэтому Персиваль и сказал Гарри, что теперь от них по большому счёту ничего не зависит и им остаётся только ждать. Кстати, Поттер прекрасно знал о том, как его соратники собираются приступить к выполнению плана. Его совершенно не смутило, что они будут кого-то подкупать, он был готов нарушить закон, лишь бы волшебник, который считал, что даже его ошибки всем во благо, получил по заслугам.

***

Драко не стал принимать ванну, а ограничился душем — надо было поскорее лечь спать, они и так засиделись, а завтра будет такой важный день! Молодые лорды, обсудив всё, что было нужно, никак не могли расстаться и в конце просто болтали о пустяках. Видимо, сказалось напряжение, которое хотелось снять хотя бы так. Хотя и Персиваль, и его молодые друзья понимали, что до победы ещё далеко, они не утерпели и поделились друг с другом красочными картинками того, как Альбус Персиваль слушает свои бесчисленные имена в обвинительном приговоре, а затем отправляется в Азкабан. Хорошо бы, конечно, чтобы приговором был поцелуй, но на это рассчитывать не приходилось.

Размышляя о благоприятном исходе — только так, иначе зачем всё это затевать? — Драко повязал полотенце на талии и подошёл к зеркалу, разглядывая обожжённую руку.

Ожог драконьим пламенем занимал довольно значительную часть предплечья, напоминая Драко тёмную метку, такую же, как у отца или у крёстного. К счастью, в результате своевременно начатого лечения кожа на руке была мягкой, а покраснение уменьшилось. Он мог теперь спокойно надевать рубашки с длинными рукавами, ткань которых при соприкосновении с раной больше не причиняла беспокойства. Но, самое главное, Северусу в конце концов удалось сварить для Драко особый состав, применяя который Малфой мог надеяться на то, чтобы со временем шрам полностью исчезнет.

Зелье, способное убрать шрам от ожога, нанесенного магическим животным, Снейп разработал опять-таки на основе яда василиска. Первоначально профессор собирался использовать ещё один рецепт Салазара, который он надеялся обнаружить в Тайной комнате, однако жизнь распорядилась по-другому.

Драко знал из рассказов крёстного и Гарри, что Тайная комната не открылась последнему, когда они после первого испытания Турнира пытались вместе попасть туда. Но после того, как все дела с гоблинами были улажены, Гарри снова получил доступ в подземелья Слизерина.

Теперь проход открывался не просто при произнесении пароля на языке змей, а при использовании волшебной палочки лорда Слизерина, магическую сигнатуру которой гоблины ввели в заново настроенную систему охраны.

К счастью, Гарри не лишился умения говорить на парселтанге, чего поначалу боялся, после того, как он перестал быть носителем крестража. Дамблдор, который сейчас притих и затаился из-за надвигающегося на него судебного процесса, не знал, что в Мальчике-Который-Выжил больше нет частицы Волдеморта. Гарри было выгодно, чтобы тот и дальше оставался в неведении.

Вероятно, это редкое умение он унаследовал так же, как древний род Салазара — по праву победителя. При всей опасности крестража возможность понимать парселтанг была очень важна: какой же лорд Слизерин без языка змей! Поттер, получив титул и возможность читать редкие книги Салазара на парселтанге, был доволен тем, что обладает таким уникальным даром.

Но на втором курсе он пострадал от знания парселтанга, нечаянно открыв Тайную комнату и выпустив василиска, чем напугал других учеников, которые тут же от него отвернулись. Тогда Гарри был не слишком рад тому, что он — змееуст. Но для Поттера история с крестражем закончилась очень удачно: он получил достойное вознаграждение и понимал это. Как бы то ни было, теперь парень был убеждён, что преимуществ от владения языком змей в придачу к титулу было куда больше, чем недостатков.

Представители банка, после того, как Поттер впервые заявил о своих притязаниях на род Слизерин, поначалу не сочли его достойным, но их правила гласили, что, если предпринимаются попытки проникнуть на охраняемую ими территорию, защиту необходимо включить. Однако, для этого необходимо было расходовать магическую энергию и тратить камни-накопители, поэтому гоблины не стали включать охранные чары на полную мощность. Поэтому, когда Гарри хотел попасть в Тайную комнату, проход открывался через раз.

Когда кольцо лорда признало Гарри, гоблины первыми узнали об этом благодаря специальным артефактам, которыми они владели. Им по долгу службы необходимо было следить за волшебниками, чьи капиталы они хранили. Почувствовав скорую уплату долга, представители банка отправили новому лорду письмо, в котором сообщали об условиях, при которых он сможет попасть на свою территорию. Однако, Рон Уизли, перехватив письмо, помешал Гарри вовремя узнать об этом, в результате чего Гринготтс активировал чары, чтобы новый лорд не смог попасть к себе домой, не уплатив долг.