Драко наносит ответный удар

Теперь понятно, почему Уизлетка, стоит Гарри только переступить порог, напяливает эти магловские тряпки: короткие юбки и ничего не скрывающие маечки! В тринадцать лет девочке есть что показать, вся в мать.

Поттер не унаследовал состояние Блэков, но он и так богат, вам ничего не достанется. Гарри и сам не прочь от вас всех отделаться, а уж если попросить Гермиону… Она, судя по ее демаршу в Большом зале, не откажется. Как бы еще забрать ключ от сейфа Поттера?

Последнее слово останется за Драко Малфоем, лордом Блэк. В этом ему помогут его партнер, Гарри Поттер, друзья и соратники. А пока то, что он забыл сделать, когда посещал свою «летнюю резиденцию».

— Прощай, Нора! — выкрикнул парень, напугав Кричера, появившегося из кухни с полотенцем.

Успокоив домовика, который поспешил вернуться к готовке, — хозяин будет ужинать дома, — Драко направился к портрету Вальбурги. Надо расспросить бабушку о заседаниях Визенгамота, на которых он как лорд Блэк имел право присутствовать.

Глава 24. Сливовая мантия

Три дня со времени похода в Нору пролетели как один час. Драко постоянно был занят. Утром он шел на уроки, после них готовил домашнее задание, и нельзя было ни на минуту расслабиться, чтобы сбавить темп. Времени и так не хватало. Это он понимал особенно остро, когда засиживался допоздна в библиотеке Блэков или в хранилище Гринготтса, полном таких вещей, что Отдел тайн мог удавиться от зависти.

В среду пришло письмо от мадам Боунс, в котором сообщалось, что в результате служебной проверки авроров Рейнольдса и Стенсила вскрылись многочисленные нарушения в их работе. Обоих отстранили на время расследования; если подозрения подтвердятся, их уволят. Что ж, мадам Боунс не просто извинилась, скорее, сделала реверанс лорду Блэку за то, что творил министр с попустительства её отдела по отношению к Драко Малфою.

В четверг после уроков Драко отправился в Большой зал перекусить, а заодно показаться на глаза, после чего он намеревался отправиться ночевать на Гриммо, чтобы в пятницу шестнадцатого сентября появиться в Визенгамоте, воспользовавшись правом лорда Блэка. Придется завтра прогулять уроки, ничего не поделаешь, интересы рода. То, что он пропустит ЗОТИ, было особенно приятно. Муди, очухавшись, невзирая на смешки коллег — авроров и преподавателей, — приступил-таки к ведению своего предмета.

Только Малфой наложил себе гарнир к отбивной, как к нему подошел староста школы и передал, что директор ждет его прямо сейчас в своем кабинете. Пароль Драко прослушал: он совершенно точно не собирался идти на встречу с Верховным чародеем, с него хватит и завтрашней сессии. Не закончив есть, Драко кивнул Теодору, предупрежденному о его предстоящей отлучке заранее, и пошел в покои Северуса.

Однако просто воспользоваться камином не удалось. Зельевар караулил там Драко со словами:

— Я так и знал, что ты не пойдешь к директору!

— О чем мне с ним разговаривать? — недовольно спросил Малфой.

С момента объявления о его титуле Дамблдор не появлялся в его поле зрения, и это было в высшей степени удачно. Сомнительно было, что их встреча пройдет в теплой и дружественной обстановке. Драко опасался, что его блэковская половинка не утерпит и выскажет старому волшебнику все, что накопилось.

— О том, о чем директор пожелает поговорить с Драко Малфоем, учеником своей школы! Драко, не веди себя как ребенок!

— То есть ты полагаешь, что я могу игнорировать вопросы директора, если они будут противоречить интересам рода Блэк?

— Именно! Иди, постарайся не возбуждать подозрений Альбуса. Будем надеяться, что твоя обработка потенциальных союзников не привлекла его внимания и он не ждет тебя завтра в Министерстве.

По совету Вальбурги, давшей внуку список старейшин, которые могли быть полезны лорду Блэку, Малфой написал им письма. В них молодой лорд выражал надежду на плодотворное сотрудничество, ничего более, и, естественно, никакой конкретики по поводу причины, по которой Драко собирался выступить в Визенгамоте. Леди Блэк подсказала, что для знающих волшебников этого будет достаточно.

Из шестнадцати судей ему ответили двенадцать; из сказанного между строк читалось обещание поддержки. Хватит ли ему голосов, чтобы оправдать Нарциссу, юноша не знал. Он лишь надеялся, что Тиберий Огден со своей стороны тоже подключился к вербовке союзников.

«Дамблдор все-таки что-то подозревает», — подумал Драко, выходя через полчаса от директора. Разговор был абсолютно ни о чем. Старик с видом искренней заинтересованности спрашивал о том, как его ученик справляется с таким тяжким бременем, как руководство родом. Драко вежливо отвечал, что у него все хорошо, ощущая, как кольцо лорда нагревается, усиливая ментальную защиту. Закончив допрос контрольным «Ты ничего не хочешь рассказать, мой мальчик?», Дамблдор отпустил слизеринца. Впервые Драко пожалел, что послушался крестного: приходить явно не стоило.

Попав, наконец, на Гриммо, Драко приступил к последним приготовлениям. Дело в том, что месть Амбридж он назначил на день заседания Визенгамота. Ну не мог же он пропустить такое зрелище!

Кричер разбудил его ночью.

— Я принес! — сказал домовик, передавая тряпицу с завернутой в неё драгоценностью.

Накинув мантию, Малфой вызвал по камину крестного. Северус, дремавший в кресле в ожидании, сразу встрепенулся.

— Достал? — спросил он, оказавшись в Блэк-хаусе.

— Да, ты был прав, у нее в доме есть чары против проникновения магов, а вот против домовиков никакой защиты.

Пройдя в кабинет лорда, где на столе лежала толстая книга в кожаной обложке, Драко раскрыл её на месте, где лежала закладка, и передал Снейпу. Тот внимательно прочитал отмеченные части.

— Ты ведь справишься, Северус? Я не смог, несмотря на поддержку магии рода. Сил хватает, а вот концентрации — нет.

— Конечно, справлюсь, — флегматично заверил Снейп. — Заклинание на две страницы, только и всего! Жаль, я не увижу результата воочию, но ты мне покажешь в думосборе.

Снейп, взяв у крестника кольцо, принадлежавшее Амбридж (умелый Кричер снял прямо со спящей, с этим перстнем Долорес не расставалась даже в кровати), нараспев начал произносить заклинание. Темной магии в нем не было, на первый взгляд, конечно.

Когда все было закончено, Кричер вернул кольцо, Снейп отправился в Хогвартс, а Драко лег досыпать. Как там написано на карте Мародеров? Вот-вот, завтра и он скажет помощнице министра: «Шалость удалась!»

Как будто издеваясь над его решительным настроем, ночью Драко приснился кошмар.

Он увидел себя четырнадцатилетнего, в мантии лорда Блэк, сидящим рядом с Артуром Уизли в зале суда. Судили Нарциссу, а Люциуса уже увели.

Он ясно все видит, но не слышит ни слова из речей Фаджа и Амбридж. Вот Дамблдор ставит вопрос на голосование, а Драко, в недоумении, что ему не дают слова, как члену Визенгамота, пытается встать, но Артур, как три года назад, удерживает его. Малфой пытается вырваться, но безрезультатно — становится отчетливо слышен голос Дамблдора: «Нарцисса Малфой приговаривается к пожизненному заключению за попытку пересмотра дела…»

Драко проснулся в поту, сердце бешено колотилось. Наколдовав воды, он залпом выпил стакан. Это сон, и он ничего не значит! Поспать еще? Время есть, заседание назначено на десять утра. Но возможность увидеть еще раз в своем сне Дамблдора, выносящего приговор матери, изощренный, как и все, что делал этот волшебник, заставила его сразу отмести эту мысль.

Без аппетита позавтракав, Драко послонялся без особой цели какое-то время по особняку, заходя то в библиотеку, то в кабинет, то в хранилище, пока Кричер не позвал его одеваться.