Драко-няня, или Целительница для Черного Дракона

– Гарри задала мне хороший вопрос,- Альдис пригубил свой бокал. – Дело в том, что я знал, что маг, которого боялась моя покойная супруга, погиб. Она… Она получила письмо из дома и сильно этому обрадовалась. Так что… Я, как и ты Гарри, просто сделал предположение.

– Значит, Сапфировый Пик пытался приобрести карманного менталиста,- Хейддис нахмурился,- играли втемную.

– Общий враг пал,- Альдис тяжело вздохнул,- настало время драконьих распрей.

– Я, конечно, не скорблю о Лькарине,- хмыкнула Миттари,- но было бы хорошо как-нибудь объединить Пики!

– Вопрос в том – как,- развел руками Альдис.

На море бушевал шторм, а мы сидели на террасе, пили и молчали. Щиты Острошпиля защищали нас от порывов ветра.

Сгустившаяся темнота обещала скорое наступление вечера, затем ночи, а после… После будет новый день. И он будет гораздо лучше сегодняшнего!

Эпилог

Последние полгода были настолько насыщены, что сегодня я просто отказалась выходить из наших с Альдисом покоев. Мой дракон, виновато вздыхая, притащил целую корзину кисло-сладких ягод и несколько свежих островных газет.

А все почему? Все потому, что Фенпраута у нас пытались забрать. Владыка Сапфирового Пика, посыпая голову пеплом и причитая, уверял, что он позаботится о своем вассале.

Оказывается, Сапфиры умудрились так заморочить измученного менталиста, что тот сам не понял, как дал кровную клятву служения. И мы действительно должны были его вернуть. Но! Но Фенпраут сошел с ума. Он исписал свой каземат своей же кровью, а после выжег себе мозг. Нам потребовалось очень много времени, чтобы разобрать его каракули и…

Вышло так, что моя магия вернула ему разум. Разум, который он утратил под пытками в Лькарине. Его хотели использовать против собственных собратьев, и менталист предпочел сойти с ума, но не стать предателем. Затем тот бой, после которого все запасы драконита были изъяты и пленных драконов начали освобождать. Вот только безумный дракон не верил никому и предпочел бежать.

Попади он куда-то в другое место, может и смог бы найти себя. Но он попал к владыке Сапфирового Пика. Дал ему кровную клятву служения, а после, едва приведя себя хоть в какое-то подобие нормальности, запечатлелся на юную леди Бьереми.

Вот только драконица такого счастья не оценила, а дальше… Дальше все было закономерно. Лишившись своего якоря, менталист окончательно попрощался с разумом. Он рванул следом за ней, пытался обратить в свою веру и свел с ума. Держался за связь с Ее детьми, чтобы чувствовать отголоски ее силы и ауры. И одновременно представлял, что она еще жива. Из-за этого перед самыми страшными приступами малыши видели свою маму.

Я помогала Альдису и каждое «Мое солнце», «Мой смысл», «Мой якорь» было мне как ножом по сердцу. То, что сделал Фенпраут непростительно. Сотни погибших и порабощенных, но… Истинную ответственность за это должен понести лорд Бьереми. Но нет, ему за это ничего не будет.

Ну, кроме того, что мы с Альдисом постарались распустить слухи о том, что на Сапфировый Пик работал менталист и сейчас все остальные Пики пересматривают свои договоренности. Но на мой взгляд, этого недостаточно.

С другой стороны, лорд Бьереми потерял обеих дочерей – Сесилия отказалась возвращаться домой. Когда ее разум очистился, она с горечью признала, что «награда по заслугам». Ее драконица уснула, а магии в девушке едва хватит, чтобы светильник разжечь.

Зато мы славно погуляли на свадьбе Фанндис и капитана Горреля. Устав от боли и безумия Фенпраута, мы на долгие три дня погрузились в атмосферу праздника. Гулял весь Пик!

Теперь «Шоковерна Гарри Аддерли» принадлежит Фанндис Горрель. Увы, я вот-вот стану леди Аддерли и у меня не останется времени полноценно следить за своим детищем. Я это поняла еще до того, как мы смогли победить менталиста.

Зато капитан выкупил два соседних участка и строит дом. Они с Фанндис светятся от счастья, и я за них страшно рада!

Хейддис и Миттари решили справить свадьбу после нас с Альдисом. А мы…

Мой отец забрасывает Пик письмами. Сначала он предлагал мне деньги, чтобы я вернулась домой. Теперь пытается дать за мной приданое, но…

Я отпустила его. Я действительно отпустила все свои обиды, но при этом не собираюсь позволять ему возвращаться в мою жизнь. Его не было рядом в моем детстве, а сейчас… У драконов нет традиции вести невесту к алтарю.

В последнем письме он, кажется, смог меня услышать. Что ж, если так, то может быть, когда-нибудь, я привезу в гости его внуков. И крылатых, и будущих бескрылых.

В двери кто-то поскребся, а через мгновение появилась Миттари с коробкой пирожных:

– Не помешаю?

– Ничуть!

Мы с ней решили открыть полноценную больницу для бедных. Как на Алмазном Пике. В конце концов, на Кристаллическом Пике всего один город и около десяти малых поселений, что разбросаны вокруг. Так неужели мы не сможем кратно улучшить жизнь драконов? Исар задумался об открытии школы врачевателей, где будет и платное, и бесплатное обучение. Он даже уже корабль купил, который станет собирать его учеников по островам и другим Пикам.

– Так странно,- Миттари устроилась на диванчике, напротив меня,- я даже не замечала, как сильно присутствие менталиста давило на меня. Сейчас как будто и солнце ярче светит!

– И драконы с людьми меньше ссорятся,- кивнула я. – Но самое приятное, что Дирфинна станет нормальным человеком.

Дирфинна была первой жертвой Фенпраута. Ее личность стерта и сейчас она как младенец. За ней присматривают воспитательницы и уже сейчас драконица плавно подбирается к четырех летнему уровню развития. Лет за пять она станет взрослой, полноценной женщиной. Но, конечно, прошлое свое ей не вспомнить никогда. Но, может, и не нужно – на ее теле было слишком много шрамов, так что еще не известно, как именно Фенпраут подчинил свою первую жертву.

– Да уж,- Миттари покачала головой,- я ведь чуть было не начала его жалеть, но… Он сам все испортил. Запугал свой якорь так, что она предпочла бежать фактически с первым встречным. Причем против воли этого самого встречного. Кстати! Я такое узнала…

Подруга поиграла бровями, и я тут же заинтересованно подалась вперед:

– Да?

– Все Пики разорвали отношения с лордом Бьереми-старшим. А у них же своего ничего нет, они жили торговлей!

– Но ведь пострадают невиновные,- я прикусила губу.