Дракон Его Величества

Обратно на луг Лоуренс вышел в глубоком раздумье. Он выпросил у механиков палатку, захватил одеяло и полагал, что отлично выспится у Отчаянного под боком — проводить всю ночь вдали от него ему не хотелось. Дракон по-прежнему мирно спал, и жара вокруг его ран не чувствовалось.

— На два слова, мистер Грэнби, — сказал Лоуренс, успокоившись на сей счет. — Селеритас просил меня назвать ему моих офицеров. — Под его пристальным взглядом лейтенант покраснел и отвел глаза. — Не хочу вынуждать вас отказываться от назначения. Не знаю, как в Корпусе, но на флоте такой поступок может сильно испортить человеку карьеру. Если у вас имеются какие-то возражения, скажите сразу, и мы закроем этот вопрос.

— Сэр, — начал Грэнби и тут же осекся. Слишком часто он употреблял это слово с тайной издевкой. — Капитан, я прекрасно сознаю, что не заслужил такого внимания. Могу лишь сказать, что если вы готовы отнестись снисходительно к моему прежнему поведению, я с огромной радостью буду служить у вас на борту. — Речь Грэнби звучала немного заученно, как будто он уже не раз ее репетировал.

Лоуренс кивнул. Только в интересах Отчаянного он пошел на такой разговор с человеком, неуважительно к нему относившимся, — хотя в недавней переделке тот вел себя как герой. Но Грэнби так выделялся среди других кандидатов, что Лоуренс взял на себя этот риск. Ответ лейтенанта, достаточно честный и почтительный, хотя и весьма неуклюже изложенный, его удовлетворил, и он сказал:

— Хорошо.

Они уже шли назад к остальным, когда Грэнби вдруг прорвало.

— А, черт! Может, я недостаточно ловко выражаюсь, но не могу этого так оставить. Прошу меня извинить, вот что. Я сожалею, что вел себя как ничтожество.

Приятно удивленный Лоуренс не остался, разумеется, глух к тому, что высказывалось с такой искренностью, и ответил не с меньшим чувством:

— С радостью принимаю ваши извинения. Могу вас заверить, что с моей стороны все забыто, и надеюсь, что отныне мы станем лучшими товарищами, чем были.

Они обменялись рукопожатием. Грэнби сиял и с большой охотой отвечал Лоуренсу, когда тот осторожно попросил его дать характеристики другим офицерам.

Глава восьмая

Еще до того, как сняли бинты, Отчаянный начал приставать к Лоуренсу с купаньем. К концу недели раны зарубцевались, и хирурги нехотя дали свое согласие. Собрав кадетов, которых уже мысленно называл своими, Лоуренс вышел к Отчаянному во двор и увидел, что тот разговаривает с длиннокрылкой, командиром их будущего отряда.

— А тебе не больно, когда ты плюешься? — спрашивал Отчаянный, разглядывая костяные наросты в углах ее пасти, откуда, видимо, и разбрызгивалась кислота.

— Нет, я совсем ничего не чувствую, — сказала Лили, — и на меня не попадает ни капли. Струя образуется, только когда я наклоняю голову, но в строю вы все, конечно, должны соблюдать осторожность.

Сквозь коричневый тон ее сложенных крыльев просвечивало синее и оранжевое, по краям выделялась черная с белым кайма. Глаза у нее, с такими же узкими зрачками, как у Отчаянного, были оранжево-желтые. Эти глаза — и наросты-разбрызгиватели — придавали ей угрожающий вид, но наземной команде, чистившей на ней сбрую, Лили подчинялась с бесконечным терпением и стояла не шевелясь. Капитан Харкорт прохаживалась вокруг, следя за работой.

Лили взглянула на подошедшего Лоуренса — не злобно, как могло показаться из-за ее желтых глаз, а с простым любопытством.

— Ты капитан Отчаянного? Кэтрин, давай полетим с ними на озеро! Сама я вряд ли полезу в воду, но хочу посмотреть.

— На озеро? — Капитан Харкорт оторвалась от своей инспекции и с неприкрытым изумлением перевела взгляд на Лоуренса.

— Да, мы с Отчаянным собрались искупаться, — ответил он. — Мистер Холлин, наденьте, пожалуйста, легкую сбрую и попробуйте сделать так, чтобы лямки не касались порезов.

Холлин чистил сбрую Левитаса, который только что вернулся с кормежки.

— Ты тоже с ними? — спросил он маленького дракона. — Может, тогда сбрую вовсе не надевать, сэр?

— Буду очень рад, — сказал Левитас, с надеждой глядя на Лоуренса.

— Спасибо, Левитас, — ответил тот. — Это уладит все наилучшим образом. Джентльмены, вас снова понесет Левитас, — сказал он, обращаясь к кадетам. Он давно уже решил не добавлять «леди» в адрес Роланд и относился к ней так же, как с остальным. — Возьмешь меня, Отчаянный, или мне ехать с ними?

— Конечно, возьму.

— Вы больше ничем не заняты, мистер Холлин? Ваша помощь была бы желательна, а Левитас, конечно, поднимет и вас, если я сяду на Отчаянного.

— Я бы с радостью, сэр, да только портупеи у меня нет. Я еще ни разу не сидел на драконе — не считая, конечно, работ, которые мы делаем на земле. Могу, пожалуй, состряпать что-то из запасных, если вы мне дадите минутку.

Земля содрогнулась — это Максимус опустился на двор.

— Ну что, готов? — спросил он Отчаянного. На спине у него сидел Беркли с парой мичманов.

— Он так долго ныл, что я сдался, — сказал Беркли в ответ на веселый взгляд Лоуренса. — Но, между нами, дурацкая это выдумка — драконов купать. — Его словам противоречили нежные тумаки, которыми он награждал Максимуса.

— Мы тоже летим, — объявила Лили, тихо посовещавшись со своим капитаном. Отчаянный лапой поднял с земли Лоуренса, который, несмотря на когти, совсем не боялся. В драконьей горсти, за оградой пальцев, сиделось удобно и безопасно, как в клетке.

На глубине плавал один только Отчаянный. Максимус стоял там, где помельче, а Лили смотрела на них с берега, пробуя воду носом. Левитас по привычке ринулся в озеро с разбега, закрыв глаза, и долго брызгался, а потом поплыл по-собачьи.

— Нам тоже заходить? — с некоторой тревогой спросил один из мичманов Беркли.

— Даже и не думайте, — сказал Лоуренс. — Это озеро питают горные снега, мы в нем мгновенно бы посинели. А вот им намокнуть не повредит — потом их гораздо легче будет отмыть от крови и грязи.

— Гм, — сказала на это Лили и с большой осторожностью зашла в воду.

— Ты уверена, что она не слишком холодная для тебя, дорогая? — спросила с берега Харкорт. — Я никогда не слышала, чтобы драконы простужались — надеюсь, этого не случится? — обратилась она к Лоуренсу и Беркли.

— Нет, холод только бодрит их, если погода, конечно, не слишком морозная, — ответил Беркли и заревел: — Максимус, трусишка, заходи поглубже, коли уж вызвался! Я не собираюсь весь день тут торчать.

— Я не боюсь, — с негодованием заявил Максимус и рванулся в озеро. Волна, пошедшая от него, накрыла Левитаса и Отчаянного. Левитас вынырнул, отплевываясь. Отчаянный окатил самого Максимуса, и у них завязалась битва, придавшая озеру вид Атлантики в шторм.

Левитас вспорхнул, полив всех авиаторов холодной водицей.