Дракон и Джинн

Рыцарь и его люди исчезли на лестнице. Джим с Брайеном направились к себе в комнату.

– Думаю, дым поступает из бойниц и окон, – сказал Джим.

Они с Брайеном готовились к бою – помогали друг другу пристегнуть латы и затянуть портупеи.

– Скорее всего, – согласился Брайен. Он замолчал и посмотрел Джиму прямо в глаза:

– Я рад, что предстоит настоящее дело. Воевать за столом порядочно надоело.

– Ты забрал деньги? – спросил Джим.

– Те, что выиграл сегодня, – ответил Брайен. – Я еще не все отыграл. Да Бог с ними, с деньгами. Пусть остаются у сэра Мортимора. Больше я с ним играть не буду.

– Но ты будешь сражаться на его стороне, – сказал Джим, пропуская Брайена к двери.

– Я ел его хлеб и пил его вино. Что остается делать? – сказал Брайен. – К тому же, – добавил он, обернувшись через плечо, – если пираты ворвутся в замок, умрем мы все. Будем драться за свои жизни. Сэр Мортимор займется тем же. Но это уже не так важно.

Глава 13

По лицу Брайена было не видно, что он собирается сражаться за свою жизнь. Брайеном владело скорее радостное возбуждение, чем тревога. Больше всего он походил на человека, отправляющегося на увеселительную прогулку.

Джим знал – беспечность свойственна Брайену. Самое удивительное, что сейчас, в этом странном месте и при совершенно немыслимых обстоятельствах, беззаботность Брайена сыграла на руку Джиму. Рядом с Брайеном он чувствовал себя увереннее.

Джим с Брайеном, облаченные в доспехи и с мечами на перевязи, спускались по лестнице. Немного не дойдя донизу, Джим огляделся. Когда его только привели в замок, он не успел осмотреться на первом этаже. Эскорт торопил его – наверху ожидали сэр Мортимор с Брайеном. Теперь у Джима было немного времени. Просторное помещение оказалось почти незаставленным, лишь у дальней стены высились клети, разделенные деревянными перегородками высотой около пяти футов. Стойла, решил Джим. А раз есть стойла, значит, в замок приводят лошадей. Только трудно представить, что лошадь может одолеть крутую дорогу к замку, не говоря уже о ступенях лестницы.

Сейчас стойла были заняты деревенскими жителями, а на всем остальном пространстве, как сельди в бочке, сгрудились вооруженные люди. Человек сто, а то и больше. Все были бледны, и вряд ли кто толком сознавал, откуда грозит большая опасность – от зловещих пиратов, рвущихся в замок, или от зловещей фигуры лорда, возвышающейся над толпой.

– Сэр Джеймс! Сэр Брайен! – пророкотал сэр Мортимор, увидев спускающихся по лестнице Джима с Брайеном.

Владелец замка устремился навстречу своим гостям и, преодолев в обычной манере несколько ступенек, остановился перед ними:

– Рад видеть вас, господа, особенно сейчас, в трудную минуту. По мне, среди всего рыцарства нет никого достойнее Рыцаря-Дракона, победителя огров и злодеев среди людей, и сэра Брайена, лучшего копьеносца Англии.

Речь сэра Мортимора явно была рассчитана на слушателей. И она произвела эффект. Лица людей прояснились. Отчаяние сменялось надеждой.

– На два слова, господа. – Сэр Мортимор жестом предложил Джиму и Брайену подняться на этаж выше, где никто из собравшихся внизу не мог услышать голос своего лорда. – Вас послал ко мне сам Всевышний, господа, – проговорил сэр Мортимор тихим голосом. Теперь он совсем не походил на того грубияна, который соперничал с Брайеном за игорным столом. Его лицо просветлело, а манеры сделались обходительными. Можно подумать, что игры в кости не было вообще, а деньги для рыцаря не имели значения. Трудно было поверить, но сэр Мортимор находился в состоянии почти такого же радостного возбуждения, которое совсем недавно владело Брайеном. – Мои люди – неплохие воины, но в необычной ситуации они теряются. Становятся похожими на стадо овец. Они знают, что противник превосходит их числом, и чувствуют себя обреченными. Боятся, что пираты прорвутся через входную дверь и устроят резню. Но людей можно воодушевить, и они постоят за себя. Еще неизвестно, возьмут ли пираты замок. И все-таки, сэр Джеймс, хочу спросить тебя еще раз, не поможешь ли ты за обещанное мною вознаграждение защитить замок с помощью магии?

– Боюсь, что нет, – сказал Джим. – Оставим этот разговор. У меня свой круг обязанностей и свои обязательства.

– Прекрасно тебя понимаю, сэр Джеймс, – произнес сэр Мортимор. – В душе я и не надеялся на твою помощь. Но одно то, что ты будешь сражаться в наших рядах, уже произвело магическое действие. Ты, наверное, заметил, люди успокоились после того, как я представил вас с сэром Брайеном. Они и так слышали о вас обоих, но думаю, не имели полного представления о ваших заслугах. Теперь, когда мои люди узнали, что вы оба прославленные рыцари, они пришли в себя и воспряли духом.

– Постараемся оправдать твои ожидания, сэр, – сказал Брайен.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил сэр Мортимор. – Теперь в двух словах о создавшемся положении. Бопре уверяет, что пираты соорудили щит и под его прикрытием развели у входной двери огонь. Даже если мы будем лить воду с крыши, вряд ли удастся загасить пламя. Сам щит не поджечь, он покрыт свежевыделанными козьими шкурами и устоит даже против горящего масла.

– Мы слышали, Бопре говорил об этом, – сказал Брайен.

– Тогда дальше. Огонь у входной двери надо погасить – так или иначе. Снимем засов и попытаемся открыть горящую дверь. Если попытка удастся, дверь отойдет в сторону, а с ней уйдет и огонь. Для пиратов это окажется неожиданностью. Мои люди выскочат наружу и будут защищать подступы к двери. Огонь погасят. Люди вернутся в замок, и дверь вновь закроют. Раньше чем через час пираты не подожгут ее снова. За это время плотник укрепит дверь изнутри. Заготовки уже сделаны. Таков мой план, господа, и я хочу претворить его в жизнь. Тем не менее буду рад выслушать ваши соображения.

Сэр Мортимор замолчал. Джиму сказать было нечего. Заговорил Брайен:

– Я уже предлагал сделать вылазку через потайной ход. Позвольте вернуться к этому предложению. На мой взгляд, лучше самим напасть на пиратов. Неожиданно, с тыла. Тогда мы сможем не только спасти входную дверь от огня, но и поджечь, в свою очередь, те сооружения, что понастроили эти головорезы. Небольшой мобильный отряд легко справится с такой задачей. Сочту за честь возглавить его.

Сэр Мортимор посмотрел на Брайена и покачал головой:

– Мы еще не в столь критическом положении, чтобы воспользоваться потайным ходом. Ты должен знать так же хорошо, как и я, что расположение таких ходов держится в секрете. При необходимости я могу показать ход людям чести, таким как ты, сэр Брайен, и ты, сэр Джеймс. Остальным прошедшим потайным ходом придется умереть. Иначе о существовании хода узнает каждая собака.

Джим мысленно содрогнулся. Брайен воспринял услышанное как само собой разумеющееся.

– А если о ходе станет известно, – сэр Мортимор перешел чуть ли не на шепот, – то найдется много таких, и не только в деревне, кто воспользуется им, чтобы попросту сбежать и на время где-нибудь спрятаться. Так что, если ты, сэр Брайен, и предпримешь вылазку, все твои воины должны будут в конце концов принять смерть. Как ты это устроишь, я не знаю. Но даже если тебе удастся твоя миссия, ряды защитников замка поредеют. А люди мне еще понадобятся.

– Не вижу другого пути, – сухо сказал Брайен. – Будем считать, что предложение остается в силе. Если возникнет необходимость, ты можешь вернуться к нему.

– Я буду иметь его в виду, – не менее сухо ответил сэр Мортимор.

– Тогда, если ты не возражаешь, я с удовольствием встану во главе отряда, – предложил Брайен. Сэр Мортимор усмехнулся:

– Очень благородно с твоей стороны, сэр Брайен, но мои воины чувствуют себя увереннее, когда видят меня в своих рядах. Я сам поведу людей. Я бы хотел, чтобы вы с сэром Джеймсом остались среди тех, кто не примет участия в вылазке. – Сэр Мортимор покосился в сторону лестницы. – Одно ваше появление воодушевило людей. Но всегда найдутся трусы. Если вы останетесь внизу, никому и в голову не придет улизнуть и где-нибудь схорониться, чтобы на час-другой продлить свою жалкую жизнь.

– Послушать тебя, так диву даешься, сэр Мортимор, – сказал Брайен. – То ты говоришь, будто твои люди храбры, как львы, то оказывается, что они трусливы, как зайцы.

Сэр Мортимор пожал плечами:

– Что поделаешь, в этих краях свои представления о морали. Люди думают лишь о выгоде. Без нее и пальцем не пошевелят, если только речь не идет о спасении собственной шкуры. Честь для них – пустой звук. Были и на Востоке великие воины, такие как Саладин во времена первых крестовых походов или Бейбарс, выигравший битву при Айн-Джалуте. Но таких единицы.