Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Дракон из Трокадеро
Шрифт:

– Отошлите его к Сахарной Лапочке, мне надо бежать.

– К Сахарной Лапочке? – удивился Жозеф.

Молодой человек окинул его взглядом и засмеялся.

– Блондинка в теле по имени Элали, возлюбленная Вируса. Это такой псевдоним, внештатными сотрудниками ведает она… А вы, собственно, кто?

– Жозеф Пиньо, вношу посильный вклад в увеличение тиражей вашей газеты. Я пишу романы и поэтому с Антоненом Клюзелем, также известным как Вирус, вожу знакомство с незапамятных времен.

– Вот как? Пиньо… Ваши опусы читаются довольно легко.

– А еще меня публикует издательство «Шарпантье-Фаскель», – внес уточнение Жозеф.

– Вижу, вы принадлежите к когорте литераторов,

мечтающих, чтобы их творения пачками продавались в отделах «Книги по 3,50 франка», причем перевязанные авторитетной ленточкой «Новинка».

– Почему бы и нет? С кем, собственно, имею честь?

– Рено Клюзель, племянник Вируса, репортер.

«Желторотый педант, ненавидящий прозу и питающий к ней презрение, – подумал Жозеф. – К тому же, минувшей осенью этот сопляк чуть было не сорвал нам расследование! Не переживай, дружок, я ничего не забыл и в долгу не останусь».

И решил придерживаться позиции «полнейшей искренности и простодушия», если воспользоваться его собственным выражением.

– Примите мои поздравления, держать в руке ручку в такую жару – настоящий подвиг, особенно в перчатках. Знаете, я тут испытал одно средство, позволяющее не так страдать от зноя.

– В самом деле? В чем же оно заключается?

– Нужно писать на охлажденной бумаге.

– Прекрасно, я обязательно им воспользуюсь.

– Господин Клюзель, я могу обратиться к вам за помощью?

– Можете, но не сейчас, я в цейтноте, нужно срочно проверить некоторые факты и тут же написать материал.

– Всего один телефонный звонок в лондонскую «Таймс» по неотложному делу.

– Сожалею, но я уже убежал, внизу ждет автомобиль, приходите завтра.

Наступив на горло своей гордости, Жозеф перешел на раболепный тон:

– Я обращаюсь к вам потому, что высоко ценю ваши передовые взгляды. Ясность мышления, проявленная вами во время расследования убийств в Часовом тупике1, [81] произвела на меня неизгладимое впечатление, скажу даже больше – вдохновила. Можно мне с вами?

81

См. роман «Полночь в Часовом тупике».

– Видите ли… путь предстоит неблизкий.

– Неважно, для меня это было бы настоящим подарком.

– Ну хорошо, пойдемте, о том, что вас к нам привело, расскажете по дороге.

– Куда направляемся?

– В Буживаль. Со мной связался владелец кафе на берегу Сены и рассказал, что жалобы парижан на плохой запах из сточных канав – это цветочки по сравнению с тем, что приходится терпеть тем, кто живет на Сене. И посоветовал приехать, чтобы глотнуть воздуха, которым они дышат. «Сравнив, вы поймете до какой степени соседство с большим городом может отравить даже самый восхитительный пейзаж», – добавил он. Если его слова получат свое подтверждение, я позабочусь о том, чтобы представить всех этих господ из департамента водоснабжения в самом надлежащем свете.

Жозеф окатил репортера враждебным взглядом и двинулся за ним.

Автомобиль остановился в Марли-ла-Машин [82] , где их встретил владелец кафе, попросивший журналиста приехать. Гостей тут же окутало облако зловонных миазмов. Каждый из них вытащил носовой платок и приложил его к носу.

Протекавшая перед ними Сена, которой полагалось отражать голубое небо, несла почерневшие от грязи воды. У каждого берега клубилась белая пена, покрытая омерзительным налетом, который лопался

смрадными пузырями.

82

В описываемые времена в Буживале на берегу Сены была установлена машина Марли, питающая водой парк Версаля.

– Какая гадость! – воскликнул Жозеф.

– И давно у вас такая вонь? – поинтересовался Рено Клюзель.

– От этого смрадного окружения мы мучаемся вот уже три недели. Жители разъехались кто куда, а ведь здесь такой милый уголок. Взгляните, разложение идет вовсю.

Осаждаемые роившимися вокруг мухами, на склонах берегов гнили целые кучи рыб. Под палящим солнцем вверх брюхом плавали вздувшиеся трупы животных.

К мужчинам присоединился какой-то лодочник.

– И что теперь будет? Вчера я доплыл до Вернона. Повсюду дохлая рыба. В такой зной фекалии из канализации разлагаются и превращаются в яд для нее. Одна моя подруга, владелица купальни, обанкротилась. Кому захочется нырять с головой в эту клоаку? Вся эта малярия приходит к нам из Парижа. А идиоты-рыбаки, собирающие дохлых пескарей?

– Ты прав, Альбер, – поддержал его владелец кафе. – Послушайте, если бы я отдал свою одежку в Институт Пастера, а господа ученые провели бы ее анализ, выращивать культуры микробов, которыми она кишит, можно было бы аж до 2000 года, на этот счет у меня нет ни малейших сомнений.

– Интересные у вас расчеты, я запишу, – сказал Рено Клюзель.

Жозеф вовсю силился не потерять сознание, что, впрочем, совершенно не мешало ему записывать разговор. Влажность была невыносимая, а жужжание мух терзало слух. В зеленоватой пене неподвижно застыл огромный налим с прогнившим брюхом и вывалившимися наружу внутренностями. Жозеф в ужасе отпрянул. Его взгляд упал на облаченную в перчатку руку Рено Клюзеля, усиленно строчившего в своем блокноте.

– Пора возвращаться, – слабеющим голосом предложил он.

Плохо контролируя свои действия, он вновь посмотрел на налима. Теперь рыбина плыла по течению. Жозеф нагнулся вперед, положив руки на бедра, затаил дыхание, бросился к стоявшему в паре метров автомобилю, рухнул на подножку и сделал медленный выдох. Затем, словно во сне, стал ждать возвращения Рено Клюзеля, бесстрастно разговаривавшего с двумя местными жителями.

– И последний вопрос, господа: что вы можете посоветовать, чтобы исправить эту кошмарную ситуацию?

– Наше мнение выеденного яйца не стоит, – сказал лодочник, – но на мой взгляд инженерам было бы достаточно направить все стоки Парижа на поля аэрации в Ашере.

– Не тешь себя иллюзиями, Альбер, – возразил ему владелец кафе. – Жители Ашера ни за что на это не пойдут. Фекалии из столицы отравят им все источники питьевой воды, и господам инженерам вновь придется направить в Сену добрую часть канализационных стоков. И завидовать будет некому, мы все будем по уши в этом дерьме.

– Я напишу премилый репортаж и устрою настоящий скандал, – заявил Рено Клюзель.

– Даже не сомневаюсь, с вашим-то талантом…

– Что-то вы позеленели, Пиньо. Болеете?

– Не выношу скорости, – пробормотал Жозеф, с трудом сдерживая тошноту, – от нее у меня внутренности узлом завязываются.

Перед его мысленным взором по-прежнему проплывали разложившиеся останки налима.

– Но ведь мы делаем не больше двадцати пяти миль в час! Пиньо, а зачем вам звонить в «Таймс»?

– Я усиленно собираю документы о жизни Виктора Гюго на острове Гернси. Вынашиваю замысел романа… Если бы вы помогли мне раздобыть номера за май 1899 года, я был бы чрезвычайно признателен.

Поделиться с друзьями: