Дракон моей мечты

Диего нахмурился.

— Тогда, я полагаю, мы никогда не узнаем ответа на мой вопрос.

— Что заставляет тебя так говорить?

Наклоняясь, его пристальный взгляд захватывает мой с той драконьей интенсивностью.

— Потому что, если ты останешься со мной, я никогда не буду смотреть с вожделением на другую женщину. Все мое желание всегда будет сосредоточено на тебе.

Я знаю, что мой рот приоткрыт, и мне приходится приложить усилие, чтобы закрыть его. Что бы я ни ожидала от него услышать, это было не то.

— Всегда — это очень долго.

Диего открывает меню.

— Я полагаю, что это правда, но я придерживаюсь своих обещаний.

Поскольку я понятия не имею, каким должен быть соответствующий ответ, я смотрю на меню. Может быть, ассортимент сыра и углеводов отвлечет меня от того факта, что Диего только что пообещал всегда хотеть только меня. Может быть, и нет.

— Могу я принять ваш заказ? — спрашивает очень милая фея с изящными маленькими крылышками и заостренными ушками.

На бейджике с именем на ее черной кофточке написано «Лили».

Мы делаем заказ и говорим о нашем детстве. У Диего все более нормально, чем я себе представляла. Несмотря на то, что он не любит говорить о себе, он рассказывает мне о своих родителях и о том, как ему было грустно, когда они скончались.

— Странно, что мы оба потеряли свои семьи.

Я допиваю остатки своего красного вина.

— Для меня было благословением, что моя семья никогда не видела, кем я стал.

Диего доел рыбное рагу.

— Мои мама и папа были сильными и умными. Я скучаю по ним каждый день.

— Я бы не попалась в ловушку Шона, если бы мои родители были живы. Даже много лет спустя, я тоскую по семье.

Кладу салфетку на стол рядом со своей пустой тарелкой.

— Прости. Я никогда никому этого не говорила. Не уверена, что вообще когда-либо думала об этом раньше.

Он наблюдает за мной.

— Правда?

Мое сердце разбивается на части.

— Да.

— Шон — стервятник. Он увидел в тебе эту слабость. Не бери на себя вину за его недостатки.

Конечно, Диего прав.

— Постараюсь этого не делать.

Он улыбается.

— Ты хочешь десерт?

Я потираю свой набитый макаронами живот.

— Никакого десерта.

Он смеется, и это самый потрясающий звук, который я когда-либо слышала. Несколько человек, ужинающих в «Дьяволе», оборачиваются посмотреть, и у меня складывается впечатление, что Диего не часто смеется.

Глава 7

Диего

Через месяц после первого свидания я разместил на сайте галереи объявление о потрясающем показе новой художницы Скарлетт Стрит.

У Лоренцо наметанный глаз, поэтому я попросил его прийти посмотреть, когда мы закончим размещать работы Скарлетт.

— Она довольно хороша.

Я отправил Скарлетт в хозяйственный магазин за проволокой. Может, у меня и не ревнивая натура, но я не глуп. Кроме того, мне нужно обсудить с ним вещи, о которых лучше помалкивать.

— Думаю, они одни из лучших, которые я когда-либо видел.

Вешаю картину, на которой луна касается океана.

Лоренцо пристально смотрит на картину.

— Не вымысел, но и не совсем реальность. Очень вдохновляюще.

Я смеюсь и отступаю назад, чтобы убедиться, что все правильно понял.

— Не слишком возбуждайся, или ты бросишь вызов нашей дружбе, Лоренцо.

Он поднимает одну темную изогнутую бровь.

— Я бы и не мечтал взять то, что мне не принадлежит. Кроме того, думаю, что мисс Стрит все равно выбрала бы тебя.

Звучит заманчиво, но я не так уверен в себе.

— Я действительно не знаю, чего она хочет. Ей здесь комфортно. Я никогда не смогу дать ей нормальную жизнь. Нечестно держать ее вдали от реального мира.

Напротив океана, на стене, висит картина с пшеничным полем с такой детализацией, что я вижу движение стеблей на ветру. На заднем плане, там, где можно было бы ожидать увидеть американский фермерский дом, возвышается сказочный замок. Возможно, она хотела сказать, что дом каждого мужчины — его крепость. Или, может быть, она тоскует по дому.

— Я не уверен, что реальный мир настолько интересен твоей даме, — говорит Лоренцо, рассматривая его. — Она жаждет другой жизни, и хочет, чтобы ее картины принимались близко к сердцу.

— Может быть.

Я подвигаю потрясающую картину с изображением мака, нарисованного в приближении, что жилки каждого лепестка пульсируют жизнью. Как только я прислоняю его к стене, поворачиваюсь лицом к своему другу.

Он ухмыляется, показывая ярко-белые зубы с удлиненными клыками.

— Тебе что-то нужно?

— Да.

— Тогда, говори.

Лоренцо сидит на скамейке в передней части галереи.

Я расхаживаю по комнате. Думал, что знаю, что сказать и как спросить, но теперь я не решаюсь вовлекать кого-либо еще в мои поиски избавления Скарлетт от ее неприятного прошлого.

— Ну же, Диего, мы дружим уже двадцать лет. Что тебе может быть нужно такого, в чем я бы отказал?

Останавливаясь, я поворачиваюсь к нему лицом.

— До того, как Скарлетт приехала сюда, она была в бегах больше года.

Его глаза сужаются.

— В бегах от чего?

Это история Скарлетт, но иметь вампира, стоящего за планом, всегда хорошо. Я делаю глубокий вдох.

— От мужчины, который надругался над ней. Она сбежала и с тех пор находится в бегах.

Кровь капает с губы Лоренцо, там, где он порезал ее, сжимая челюсти. Он вытирает ее, и мгновение спустя рана заживает.

— Это из-за него ты так долго ждал, чтобы выставить ее работы?

— На самом деле это было эгоистично. Я хотел, чтобы она немного успокоилась, прежде чем я сделаю то, что должно быть сделано. Я хотел наслаждаться ее обществом, не беспокоясь о появлении настоящего монстра.

Опускаю то, что хотел бы, чтобы она влюбилась в меня так же сильно, как я влюбился в нее. Не зная, удалось мне это или нет, я знаю, что мы не можем вечно ждать, чтобы встретиться лицом к лицу с неизбежным.

— Ты уверен, что он придет? — голос Лоренцо напряжен.