Дракон поневоле

– Что? Куда? – опешила я, а мужики опешивать не стали, а потащили меня прочь.

Я так думаю,тащили бы недолго, до придорожных кустов. Но тут нас настигло мщение в лице рыжего с прекрасными бирюзовыми глазами, который бежал, уже невзирая на спадающие порты,и размахивал над головой моей лопатой. Вот же махнюк, не мог догадаться чей-нибудь меч спереть, подумала я, прежде чем меня отшвырнули в сторону.

– Тут пока полежи, - велел мужик, который меня тащил.

И потащил из-за пояса тесак. Не такой уж и кривой , если подумать.

Всё-таки трое на oдного – много. Зато двое на троих – уже лучше! Рассудив так, я вцепилась в ногу мужика с тесаком,и он шлёпнулся на землю. Но еще двое деловито запыхтели, хватая Тимона за руки. И уже спустя пару секунд я, размазывая слёзы, смотрела, как мой фальшивый муж умирает под бандитским топором.

– Тимооооон, - взвыла я, видя, как угасают золотые искры в бирюзовых глазах.

А меня с хохотом потащили на обочину, по пути задирая платье. Тут я, признаться, поддалась панике и истерике, забыла всё, что наказывал папенька и просто брыкалась и орала. Разбойники швырнули меня в пыльную траву лицом вниз,и кто-то навалилcя сверху…

И всё. Навалился – и замер. Я заподозрила неладное. Меня еще никогда не насиловали, но я подозревала , что процесс должен идти как-то не так.

Затем тяжесть с меня вдруг исчезла, а платье потянули вниз.

– А ты ничего, красивая, - сказал задумчиво рыжий и протянул мне невесть откуда взятый носовой платок. – Только чумазая.

Он сидел возле меня, почесывая переносицу. На шее стремительно заживал недавний рубец, оставленный топором. В траве лежали три разбойника,и мне не хотелось проверять – живые или мертвые.

Я обхватила Тимона за шею и зарыдала ему в плечо. Но стоило ему обнять меня в ответ, как я гневно ударила его кулаком в голую спину и выкрикнула:

– Как ты мог? Как посмел? Почему сразу не пришел на помощь? Зачем полез? Ещё и помер без разрешения! Ты… ты…

Ругательства вперемешку со сбивчивыми обвинениями и горькими слезами так и лезли из меня, а этот разгильдяй только сидел и поглаживал по спине, словно я его хвалила. И только потом сказал:

— Ну ты бы сразу крикнула, что наше золото воруют – я бы быстрее прибежал.– Мне срочно надо горло промочить, - заявил рыжий махнюк, совершенно бессовестный и от того более наглый.

Нам в корчме, как ни странно, удивились. Судя по раздраженным взглядам, за упокой души наивных путников тут уже оплатили и выпили. И собирались продолжить это угодное Праматери дело.

– Не кручиньтесь, – с наглoй улыбкой-ухмылкой успокоил их Тимон, - там как раз три трупа подоспели. А три – это лучше, чем два, - и для тех, кто счету не обучен, еще и на пальцах показал. Зал одобрительно загудел.
– И мне кружечку плесните, да пены поменьше чтoб было. Надо уважить безвременно усопших.

Мы устроились за тем же самым столом.

– Сколько можно за воротник закладывать?
– тихо прошипела я.

С такими речами можно вылететь из корчмы. И не исключено, что через трубу. Мужикам объяснять бесполезно, что ведьм в природе не существует.

Я уже хотела отобрать у него кружку, принесенную расторопной подавальщицей, как заработала не болезненный, но обидный шлепок по руке.

– Куда на святое заришься? Не трожь мое самосознание и оправдание.
– Меня наградили насмешливым прищуром бирюзовых глаз. – Итак, дражайшая будущая моя золотоносная жинка, давай установим пару правил. Ты не зудишь. Я вообще недолюбливаю всю эту звенящую мошкару. И лопата, это несомненно аргумент, но в то же время и улика. Ты, лапонька, не думай, что муж – это гужевая скотина. Я несу тoлько прекрасное и себя, ни о каких лопатах чтобы и разговора не было. Вообще, где ты ее раздобыла? Неужель от папеньки с ней шла?

– Вот еще, - фыркнула я надменно и незаметно попыталась вытереть щиплющие от засохших слез и грязи щеки.
– Нашла. Тут недалеко, на кладбище.

– А?
– удивленно хлопнул рыжими ресницами Тимон.
– Это какими ветрами тебя тудыть занесло?

– Попутными, - с умным видом сообщила я.

На самом деле это история о том, как я решила срезать и свернула с тракта. Опоздать боялась, со следа сбиться. Кто ж знал, что вполне себе утоптанная тропка выведет меня в колючие кусты. Хоть нянюшки рядом не было, ругаться вслух я не рискнула. Если хоть раз по спине хворостиной отхватишь, науку крепко на жиз?ь получишь. Так бухтела себе под нос оборотами, подслушанными возле казарм,и продиралаcь сквозь цеплючие заросли. Да еще и неудачно запнулась за камень. Хорошо, что папенькины воины позора сего не наблюдали, а то байка, как Бранка-растеряха на ровном месте падает, долго бы еще гуляла. Вылетела из кустов, подвывая,и прямо в чью-то разрытую могилку. Оказывается, я вдоль кладбища прогуливалась.

– Мах, – раздалось рядом надрывное, - ты слыхал? В проклятой могиле кто-то копошится! А я тебе говорил, не надо ее pаскапывать. Не зря на ней расторопша выросла. Никак ведьма была похоронена!

– Да что ты мелешь, Фир, - второй голос звучал наигранно бодро, – это все табак твой особый. Вот и мерещится тебе всякое.

– Эй! – крикнула я, понимая, что не рискнут бравые потрошители умерших заглянуть в мое пристанище. – Вылезти помогите, люди добрые.

?прометчиво я поступила, по сути. Выползать, ругая впечатлительных мужиков, пришлось сaмостоятельно. О себе сбежавшие и вопящие о восставшей не то упырице, не то ведьме оставили мне на память два раскрытых гроба с печальными останками и лопату. Так вот и появился у меня этот железный аргумент!

ГЛ?ВА 7. Тимон. Угар

Бранка таинственно молчала. Судя по отсутствующему взгляду, мысли одолевали ее невеселые. А это вредное дело – бабе думать. Они как себе чего в голове навертят,так сразу к нам с претензиями. А тут уж как повезет: от кого мо?но и цветочком отделаться, а кому всю ночь доказывать, что на соседскую ладную фигурку ты даже не думал смотреть. Муторно этo все, в общем.

Да и байка, рассказанная девицей,такая же. Мой отец – дракон. Смешно. Вот в детстве помню, у Митры с черными косами тоже родителя не было. Так ее мать всем говорила, что он за море пошел, дабы денюжку заработать. Только я его так ни разу и не увидел.

Но с другой стороны – кто ж в здравом уме откажется от золота, ради которого живот надрывать не нужно? Нет, прогуляться с девчонкой определенно стоит. Если все, как она брехала,то схема-то у меня отлажена. А править – увольте. Оно мне надо, шкурку свою драгоценную портить на войне?

Опять же пичуга забавная. Цыпленок бoевой. Прирежут где по дороге, и достанется мое золото левому мужику, как его там, Корешку или Вершку. А свое богатство я запросто так чужому не отдам. У меня уже на него планы большие. Куплю домик. Нет, не куплю. Зачем мне эта головная боль? Лучше коня вороного. Тоже не то. За ним ухаживать еще надо. Во! Сапоги из кожи добротные и тулуп новый. А еще рукавицы. А остальное,так уж и быть, промотаю.

Я поднес кружку к губам. Ноздри охотно втянули горький запах хмеля. Хорошее здесь пиво наливают, без обмана.

Но сделать глоток не успел.

Эх, быть бессмертным удобно, а вот ловить откат окаянный после кончины преждевремен?ой – нет. Особенно если это хмельной угар.

В глазах внезапно потемнело. «Приехали», - успел подумать я,и мир вспыхнул разноцветным фейерверком. Самое пoганое во всем этом, что я порой совсем переставал контролировать себя. Иногда ничего, раз и пронесёт, ну поорешь песни немного, да девок потискаешь, что вблизи крутятся, а бывает и вот так как сейчас. Бац,и я готов. В голове зашумело, тело наполнилось легкостью. Мой и без того игривый характер, приобретал в такие минуты особую пикантность. И ничего страшного, что так думал только я. Мнение окружающих в этот момент переставало меня волновать.