Дракон Романо

– Отпустите меня, – зажмурилась, что было сил, а по щекам потекли слезы. – Отпустите, – следом закрыла лицо ладонями.

– Но я не довел дело до конца, – процедил с явным недовольством. – Помнишь? Чтобы уйти отсюда живой, ты должна быть послушной.

Только, от нее уже было бессмысленно чего-то требовать. Разве что силой брать. Вот дьявол, подонок все удовольствие испортил. Пожалуй, сегодня был его последний рабочий день.

– Надя? – Романо сел на лавку и затянул ее к себе на колени. – Прекрати это мокрое дело. Я не люблю слезы. Без меня рыдай, сколько душе угодно, при мне – не смей. Ты слышишь? – сжал ее бедра.

Она сидела прямо на члене, который от малейшего нажима твердел. Лишь бы меняться не начал.

– Если ты сейчас же не успокоишься, – ему надоело наблюдать за тихой истерикой, – я тебя прямо здесь трахну без прелюдий.

Вот эти слова ее быстро привели в чувства. Надя уставилась на него. Неужели в этом существе нет и капли сочувствия? Хотя, о чем она вообще. Перед ней насильник, конченый ублюдок.

– Умница, – коснулся ее лица и снова дотронулся до губ. А внутри возникло желание попробовать эти губы на вкус. Да и зверь уже вовсю рвался наружу, отчего глаза Романо то и дело вспыхивали красным. – Иди-ка ты домой, – понял, что не удержит его. – Ночью я приду, – голос прозвучал иначе, жутко, отчего Надя в очередной раз побледнела.

Несчастная быстро слезла с него, даже про обувь забыла и убежала прочь.

А Романо снял с себя все, кроме белья, после подошел к краю обрыва, повернулся к нему спиной и оттолкнулся. Скоро случилась яркая вспышка.

Надя же добежала до дома, вспорхнула на веранду и резко остановилась. Что дальше-то? Ну, спрячется в комнате, только он все равно явится. Отродье проклятое!

– Ужинать будете? – раздался голос Веры, та словно из ниоткуда возникла.

– Вы мне предлагали погадать, – глянула на нее мельком. – Можете сейчас?

– Могу, – а вечно поджатые губы тронула легкая улыбка. – Садись, – указала на плетеный диванчик.

Они устроились поудобнее:

– Давай руку, – протянула свою, – но знай, я всегда правду говорю, какой бы она ни была.

На что Надя кивнула.

Вера долго разглядывала ладонь девушки, притом вид у нее был абсолютно спокойный. И спустя минут пять отпустила руку Нади.

– Что-то увидели?

– Кончено увидела, – затем подумала с минуту и продолжила, – у тебя два пути есть. Смириться или попытаться сбежать. Если смиришься, получишь свободу, но позже, чем бы тебе того хотелось.

– Значит, у меня есть шанс уйти раньше?

– Есть. И возможность появится. Я-то в дела судьбы не лезу, мешать не буду. Но, – подняла палец вверх, – последствия будут в любом случае. А еще оба пути, так или иначе, приведут тебя к одному исходу, разница лишь во времени.

Надя мало что поняла из ее витиеватых рассуждений. Возможно, и верить-то не стоит, любят подобные ей напустить туману, частенько еще и даром гипноза обладают, но разве есть из чего выбирать? Честно говоря, сейчас Надя согласилась бы на что угодно, лишь бы выбраться отсюда.

– Когда же только эта возможность появится? – принялась растирать виски.

– Скоро. Совсем скоро.

– Спасибо, Вера.

– Не за что, – и женщина покинула веранду.

Она вернулась в кухню, где налила себе травяного чаю, села за стол и задумалась. По руке этой несчастной девочки увидела куда больше, чем сказала. Судьба приготовила для нее много испытаний. Еще и слукавила, когда намекнула на выбор. Нет у чаюри выбора, но чтобы она хоть немного встрепенулась, пришлось дать надежду.

А Надя добрела до своей спальни, села на кровать. Что же сегодня будет? Чего от нее потребует этот монстр?

Душа выворачивалась наизнанку, в груди не хватало воздуха, от беспомощности хотелось криком кричать. Почему именно она? За какие такие грехи? Вдруг стены начали давить, а голова загудела так, что Надя вскочила и поспешила на улицу. Надо было срочно хоть что-то сделать. Хоть что-нибудь. И она с разбега прыгнула в бассейн. Когда оказалась под водой, медленно выпустила из легких воздух. Ей захотелось опуститься на дно, очутиться в теплой темноте, услышать шум воды. Видимо это то особое состояние – утробное, которое дарит ощущение защищенности, покоя. Именно этого сейчас и не хватало.

Но, увы, ее единение с собой нарушили. Надя сначала заметила темную фигуру, коя погрузилась в воду, а потом ощутила руки, которые подхватили ее и вытянули на поверхность.

– Ты совсем спятила?! – глаза Романо сияли красным светом, на теле проявились огненные вены.

А Надя сделала глубокий вдох, после чего закашлялась.

– Я всего лишь хотела поплавать, – произнесла сквозь тяжелое дыхание.

– На дне собралась плавать? Жабры никак отрастила? – он злился, причем сильно. Так сильно, что изо рта вырывались клубы дыма.

Романо усадил ее на край бассейна:

– Я же тебе сказал и не один раз, что мучить не буду. Чего ты все убиваешься?

– А разве может быть иначе? Вы меня похитили. Грозитесь убить, если что-то не понравится.

– Но в твоих силах делать так, чтобы мне все нравилось. А слезы, истерики, попытки воссоединиться с предками – это не то, что мне может понравиться. Об этом я тоже говорил. Все, идем.

Вылез из воды, схватил ее за руку и поволок обратно в комнату, где снял с Нади мокрый сарафан и с раздражением отбросил его куда подальше.

– Эта тряпка меня уже бесит. И почему не надела белье? Вера должна была предупредить.

Но ответа дожидаться не стал. Романо снял с себя мокрые штаны, правда, трусы оставил. Не время ей видеть особенности его тела, затем сел на кровать, прислонился к спинке, а Надю усадил у себя между ног.

– Раздвинь ноги, – взял ее под грудь и прижал к себе.

На что она замотала головой, а ноги только сильнее сжала.

– Раздвинь, говорю, – и коснулся горячей ладонью бедра. – Не хочу оставлять на тебе ожогов. Так что, лучше делай, как прошу.

И с трудом Надя развела колени в стороны.

– Умница.

Сейчас же несчастная ощутила поясницей нечто очень твердое и большое. А рука Романо переместилась на лобок, он снова начал с поглаживаний. Захватывал пальцами волоски, оттягивал их, потом спустился ниже, раздвинул половые губы.

– Ты совсем сухая, – прошептал на ухо. – Это нехорошо, – и приложил пальцы к ее губам, – оближи. Возьми в рот и оближи. Не брыкайся, конфетка, я ведь все равно добьюсь своего.

Надя через силу разжала губы, потом и зубы, а он тут же проник в рот, коснулся языка.