Дракон, ты не узнаешь о доченьке!

И тут я увидела, что мое карманное зеркальце покрылось мутным туманом.

– Да, да, – произнесла я, как можно приветливей. А вдруг кто-то из нянь решил вспомнить про знакомую или родственницу?

– О, моя дорогая, как вы там? – спросил голос миссис Виральд. Я увидела ее на огромных белых подушках.

– Потихонечку, ищем няню, – ответила я, глядя на целую артиллерию зелий.

– Мне вон тут чего понапрописывали, – выдохнула миссис Виральд – И сказали не тревожиться. А как тут не тревожиться, если я вас так подвела?

– О, ничего страшного, – соврала я, слыша, как по спальне кто-то тянет стул. – Мы покушали, играем…

– Дорогая моя, – послышался голос миссис Виральд, а она потянулась за каким-то листком. – Я постараюсь выздороветь, как можно быстрее! Я понимаю, как осложнила вам жизнь. Мне ужасно стыдно!

– Вы, главное, не нервничайте, – закивала я. – Ничего страшного! Все в порядке.

– Ну, разумеется, не в порядке! – заметила миссис Виральд, нахмурив брови. – Вас могут уволить, если узнают, что вы привели дочку в Академию. Я прекрасно знаю, какие у вас там строгие правила.

– Но я очень надеюсь, что никто ничего не узнает. Думаю, пару дней мы продержимся. Пока что Мия ведет себя хорошо. За некоторыми нюансами… Но это – мелочи, – улыбнулась я.

– О, мисс Альма, – вздохнула миссис Виральд. – Ваши слова да в заклинание! Просто есть то, что маги не могут контролировать… Например, внезапные вспышки силы…

– О, – отмахнулась я с улыбкой. – Нам до этого еще ой, как далеко! Выздоравливайте, а мне пока работу работать…

Я распрощалась, написала отчет о призраке и направилась на символический обыск у студентов. Конечно, я прекрасно понимала, что никакой девочки я там не найду, но формальности тоже нужно соблюдать.

– Мия, милая, посидишь немного. Я скоро вернусь, – потрепала я по голове дочку.

На окне появилась защитная печать, на дверях сразу две, а я спустилась в общежитие, поднимая старосту факультета. Вместе мы быстренько обошли все комнаты, не обнаружив никаких особых нарушений. Не считая целующейся парочки третьекурсников и набора для волшебных фейерверков, запрещенных в Академии еще сто лет назад.

Я поднялась в свои покои, поглядывая на часы. Через пятнадцать минут начнется совещание.

Открыв печать, я вошла в свои покои и остолбенела… Если бы не опыт преподавательской деятельности, подкрепленный довольно крепкими нервами, я бы села.

Глава 20

За то короткое время, которое меня не было, комната превратилась если не в руины, то в результат бурной вечеринки пьяных студентов и дракона.

– Мия, – перепугалась я, бросаясь в спальню. На полу сидела Мия, пытаясь накрасить куклу моей косметикой.

– Мам? – спросила Мия.

Вид у нее был такой милый, что я бы сравнила ее с ангелочком. Она смотрела на меня голубыми глазами кристальной чистоты, а я перевела взгляд на руины вокруг.

– Милая, – ужаснулась я. – Ты зачем все перевернула вверх дном!

– Это не я! Это Сниф Снифыч, – заметила Мия. И вздохнула. Так по – взрослому. Мол, пустяки, дело-то житейское.

– И кто этот Сниф Снифыч? – спросила я, не понимая, о каком Сниф Снифыче идет речь.

– Я познакомлю тебя с ним… Но не сейчас…. Сейчас он стесняется, – вздохнула Мия. И снова подняла на меня глаза кристальной честности.

Я попыталась применить магию уборки, но дело приобретало очертания безнадежного. Наскоро поставив все на место, я с сожалением вручила Мии остатки косметики для разукрашивания куклы.

– Мама на совещании, – вздохнула я, погладив по голове дочку – Посиди тихо… И …эм… своему Сниф Снифычу, чтобы он тоже не шумел… И ничего не трогал! Поняла?

Закрыв дверь и проверив магию на окне, я стала спускаться по лестнице. Сейчас я готова была схватить первую попавшуюся няню за грудки, высыпать все содержимое кошелька, снять сережки с драгоценными камушками и умолять, умолять, умолять… Но мысли о том, что я из-за работы совершенно не знаю собственного ребенка, меня удручали. Замкнутый круг получался. Нет работы – нет денег, нет денег – нет няни, игрушек и всего остального. И вот мы уже стоим на паперти, умоляя поделиться монеткой.

Я потрясла головой, отгоняя нехорошие мысли. Кто-то же должен кормить семью?

Я прекрасно понимала, что перекладывать ответственность и вину на вымышленных друзей – это нормально для ребенка.

А еще этот Сниф Снифыч.

И сейчас у мамы должно найтись время, чтобы объяснить дочке, что ответственность нужно брать на себя. В этом нет ничего плохого. Вместе испортили, вместе починили.

Пока я приводила себя в порядок, педагогические планы так и перли из меня, словно пытаясь компенсировать годы моего почти отсутствия в жизни дочери.

Большую часть времени я чувствовала себя никудышной матерью. И это не давало мне покоя.

За четыре года дочь видела меня нечасто. Я была отличной воскресной и праздничной мамой, мамой – подарком, мамой мороженым, сладостями и походами на прогулки. Но мне этого было мало…

Я прекрасно понимала, что никакая другая работа не позволит содержать дом, няню, покупать еду, игрушки и все-все-все, чтобы малышка не чувствовала себя обделенной.

А еще – отложить немного на будущую учебу! Учеба в Академии тоже ого-го сколько стоит!

Работа в Академии высоко оплачивалась. И, пожалуй, после министерства, у нас была самая высокая зарплата. Поэтому я держалась за место всеми руками, ногами и зубами.

Но при этом дочка росла без меня.

Я не видела ее первые шаги, не застала момент, когда она впервые заговорила… Все это пролетело в суматохе трудовых дней и осталось только в рассказах няни.

Иногда мне хотелось плакать от такой несправедливости, но я понимала, что кроме меня у Мии никого нет. И эта мысль придавала мне сил.

Возле кабинета ректора уже собрались преподаватели.

Высокомерный светловолосый некромант, мужик – красоты неописуемой, стоял засунув руки в рукава. Улыбка у него была настолько мерзкой, что ни одна здравомыслящая женщина не могла перед ним устоять. Я вспомнила, как Бессана, увидев его, схватила меня за рукав. Перед нами тогда маячил преподаватель по боевой магии. Большой, как шкаф, прямолинейный, бесхитростный и надежный мужик лет сорока. “Большой, тупой и преданный!”, – так называла его Бессана. И тут в вошел он.