Дракон в моей постели. Книга 1

Я потянулась к иллюминатору, пока Алекс укладывал подушки так, чтобы было удобно. Моя голова оказалась на его плече и до самого подбородка он укрыл меня пледом. При этом его левая рука оказалась под моей грудью, на животе и угадайте чего касались пальцы?

Я пыталась усмирить дыхание, но куда там.

Поэтому попыталась себя успокоить. А для этого задала свой вопрос.

– И часто ты такое проделываешь с женщинами в самолете?

Вы знаете, помогло. На меня как будто ушат холодной воды вылили. То есть не знаю, что я там придумала после его слов – хотя знаю, на моем месте каждая придумала бы примерно тоже самое, – но после этих слов я четко поняла, что брак хоть и не всамделишный, но я в его руках была не первая женщина, с которой он вот так расслаблялся.

Задевало ли меня это?

Пока он не расстегнул пуговицу на моих джинсах, задевало. А потом все мои мысли сосредоточились на том, чтобы не застонать в полный голос. Он провел пальцами сверху вниз, и я выгнулась, раздвинув ноги шире.

К черту все! Конечно, у него были женщины. И еще буду, наверняка. Но сейчас он хочет меня. У нас все равно ничего не выйдет, но мне и этого хватит, чтобы вспоминать всю свою жизнь!

О да. Даже левой рукой он справлялся умело.

– Я амбидекстер, – прошептал он мне на правое ухо.

Это, черт возьми, что значит? Говорить и спрашивать я не могла.

Он перебирал и поглаживал, аккуратно и медленно, чтобы не выдать себя резким движением. Он поглаживал меня одними только подушечками пальцев, и я все шире расставляла ноги. Я хотела его, боже, как я бесстыдно его хотела. Если бы он задрал мои ноги и отымел меня прямо там на глазах у всего салона, я и тогда была бы не против.

– Как я хочу сделать это губами… Языком. Чем там еще я могу это сделать по твоему воображаемому договору?

– Вибратором, – простонала я.

Он коснулся особо чувствительной точки, и меня прошила дрожь. Я вдруг сообразила, как будет удобней, сбросила обувь и села по-турецки, предоставив ему полную свободу действий.

Он застонал мне в шею, когда я полностью перед ним раскрылась.

– Вот бы это увидеть… Не могу больше.

Он запустил под одеяло правую руку, и обе его руки встретились во мне. Я закусила губу, поддаваясь его пальцам. Амбидекстеры это люди, которые умело управляют обеими руками, вот оно что!

Я двигала бедрами ему навстречу, пока он проникал в меня. Я чувствовала все его десять пальцев, каждый знал свое место, каждый доставлял удовольствие.

Левая рука легла на живот, пальцы щекотали сверху, а правой он заработал так быстро, как только мог. Одеяло на миг заходило ходуном, и тогда я сжалась, впилась в его предплечье зубами, сдерживая рвущийся наружу крик. Меня била такая крупная дрожь, а спазмы удовольствия были настолько сильными, что я все равно тихо-тихо, но застонала.

После откинулась на его левое плечо, заменившее мне подушку.

– Спасибо, – прошептала я.

Хотелось поцеловать его, но на людях это сделать было нельзя.

Удивительно, да? Учитывая, что он сейчас вытворял со мной под одеялом.

***

Проспала полтора часа. Когда открыла глаза, было удивительно хорошо. Давно так хорошо не было.

Первым я увидела Алекса. В наушниках он читал сценарий, губы едва заметно шевелились, когда он проговаривал реплики. Меня до сих пор удивляло, как все эти люди всерьез воспринимали то, что я написала. У меня действительно получился настоящий сценарий. Самый-самый настоящий и по нему снимут фильм. Вау.

Я полулежала, не дыша, и смотрела на него во все глаза. Какой невероятный. Врожденная красота. Ум. Ирония. За неполные сутки у меня с ним уже было три оргазма. Да, я снова научилась считать. И теперь могла спокойно вспомнить все и как происходило. Невероятно.

Даже если после приземления он попрощается со мной, сказав, что ничего между нами в Америке быть не может, а в воздухе это была необходимая нам обоим разрядка, я пойму. Наверное, в жизни каждой женщины должен быть такой обходительный, красивый мужчина, после которого за спиной вырастают крылья. Мне не хватало именно этого сейчас. Передо мной была Америка, новая работа, новые люди, другой язык. Я собиралась сделать все, чтобы остаться тут и работать дальше.

Если бы я прилетела сразу после измены, я была бы другим человеком. Брошенным, обманутым и злым.

Начали разносить завтрак. Я сбросила одеяло, Алекс вытащил наушники, коснулся моей руки.

– Как спалось?

– Отлично. Спасибо тебе.

Он нахмурился.

– Детка, ты благодаришь меня уже во второй раз. Мне страшно представить, какой была твоя жизнь до этого.

Я расхохоталась.

– Куда хуже, можешь мне поверить.

Судя по его виду, он мне верил.

– Ты ведь горячая штучка, тебя так просто завести…

Я коснулась пальцем его губ.

– Замолчи лучше прямо сейчас. Помни, что я еще могу переписать сценарий. Если ты начнешь меня сравнивать с другими, твоему персонажу не жить.

Он улыбнулся.

– Понял. Кстати, по поводу тех реплик перед постельной сценой. Почему там пустые строки? Это тайна?

– Об этом мы и должны были говорить с тобой на конференции.

– Я весь во внимании.

– Твой герой только что победил демонов внутри себя, сразился с темными силами. И вот он пришел к той женщине, которую он любит больше всего на свете. Они должны заняться сексом. Он не простил ее, но он хочет ее. Это прощание и прощение. И вот он должен что-то сказать ей. Что-то емкое, короткое и точное. Две секунды, крупный план и в следующий миг они уже обнажены.

– Признаваться в любви не вариант?

– Нет. Мы перебрали очень много фраз. Все не то. Будем работать в процессе. Кевин сказал, что как начнутся съемки, станет понятней. Мир и события оживут.

Алекс откинулся на спинку кресла.

– Хм. Я подумаю. Действительно интересно, что он мог бы сказать.

Я потянулась за сумочкой и достала пачку начатых таблеток. Запила одну водой. Посмотрела на Алекса, разумеется, у него возникли вопросы.

– Это то, что я думаю? – спросил он.

Двадцать четыре крохотных таблетки, их нельзя не узнать, когда ты взрослый мальчик.

– Ага, это противозачаточные.

Он выглядел сбитым с толку.

– Но зачем ты их пьешь, если у тебя не было секса?

– Их пьют не только для того, чтобы не иметь детей. Без них критические дни меня просто убивают. Два дня я только и могу, что лежать в постели. Половину цикла я готова убивать, вторую – рыдать. А какая у меня болезненная овуляция, боже! Без них я просто не смогу жить и работать нормально.