Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней

Его надежды оправдались, хоть и не в полной мере. Брикрен не потерпел полного поражения, но и не одержал решительной победы. Весть об этом земля Клионн получила не от тех и не от других, а от Даохана мак Минида, нового рига земли Банба, чьи куррахи вошли однажды под вечер в устье реки Клионы, чтобы уже на следующий день достичь бруга Айлестар.

Прослышав, что к нему явился новый король одного из пяти островов, риг Миад приказал устроить торжественную встречу. Ревели бронзовые рога, все обитатели бруга высыпали встречать знатного гостя, нарядившись в лучшие шелковые одежды.

Привет тебе, муж, не ведающий страха!Сердце из камня! Дикое пламя!Ярая кровь! Бурное море! Бык всемогущий! —

пели нарядные девушки, одетые в разноцветные шелка, сияющие золотом и медью волос, уложенных в дивные прически. Возглавляла их, разумеется, Элит, и Бьярни, любуясь ею, бросал подозрительные и недовольные взгляды на Даохана, в честь которого все это происходило. Кажется, с восхвалениями девушки немного торопятся – ни на яростного быка, ни на бурное море и дикое пламя этот молодой человек, среднего роста и довольно щуплого сложения, никак не походил.

– А почему, кстати, он стал королем после своего отца? – спросил Бьярни у Элит, пока гости рассаживались на полу за низкими столиками. – Разве у них державу не наследует муж дочери, как везде?

– Его отец, риг Минид, был мужем королевы Хелиген слишком недолго и не успел обзавестись детьми. Зато сама Хелиген еще совсем молода – ей всего лишь двадцать лет. Теперь, когда она потеряла мужа, я думаю, Даохан занял его место и стал законным наследником рига Минида. Да и из кого ей было особенно выбирать – ведь с Минидом погибли лучшие из сынов Банбы. А Даохан совсем не плохой муж для королевы: он знатного рода, а по возрасту старше нее, но не старик. Это, ты знаешь, не такой уж редкий случай, когда зрелый и овеянный славой отец добивается руки королевы, а ее любовь спустя недолгое время достается его юному сыну, который тоже всегда рядом, но гораздо привлекательнее на вид.

Элит лукаво улыбнулась, а Бьярни несколько успокоился: раз у Даохана уже есть жена, то, значит, сюда он явился не затем, чтобы… Хоть и понимая, что ему самому не бывать для Элит никем иным, кроме как братом, он против воли ревновал ее ко всем мужчинам, сколько их есть, и в каждом подозревал захватчика.

Братья-фении, Киан и Катайре, стоявшие поблизости, бросали на довольного пышным приемом Даохана точно такие же хмурые взгляды. Бьярни усмехнулся: вот у них и появился по крайней мере один предмет, на котором они полностью сходятся во мнениях. Теперь он понимал, почему двоюродные братья так дружно возненавидели его в первые дни после появления здесь, и теперь вместе с ними сам готов был возненавидеть любого чужака, который покусился бы на их сокровище, а вместе с тем – и на власть над землей Клионн.

Когда зажаренный кабан был поделен и каждый получил свою долю, гостя начали расспрашивать о новостях. В подобающих случаю выражениях Даохан поведал о битве между его отцом и Торвардом конунгом, в которой под конец приняла участие и сама богиня Банба, – об этом здесь уже знали по слухам, гуляющим между островами, но теперь могли получить сведения из первых рук, – а также о том союзе, который он в итоге заключил с Торвардом.

– За часть доходов с моей земли я нанял Дракона Восточного моря, чтобы он охранял покой земли Банбы, – говорил Даохан. – Благодаря доблести сынов вашего дома риг Брикрен уже никогда не сядет на Каменный Трон. И может так статься, что он вообще не сможет сидеть до самого конца дней своих, – усмехнулся он. – Хоть он и ранил Торварда конунга, тот нанес ему ответную рану – возможно, в бедро, а возможно, и в иное место, и эта рана либо помешает Брикрену сидеть, либо послужит причиной того, что не будет у него больше ни сыновей, ни дочерей. И прекрасная и учтивая Тейне-Де, дева с белыми руками и грудью мягкой, как лебединый пух, с устами сладкими, как чистейший лесной мед, навсегда останется единственной наследницей всех богатств и владений Снатхи. Тех, конечно, которые еще не забрал Торвард конунг вместе с самой благородной девой.

Ожидания Бьярни сбылись наполовину – Торвард конунг и риг Брикрен бились между собой и оба получили тяжелые раны. Но остров и бруг Брикрена остались в руках Торварда, и сам он довольно успешно оправлялся от раны под присмотром дочери своего противника.

– Но как же ему удалось склонить деву к согласию ухаживать за первым врагом своего отца? – недоумевал риг Миад.

– Нетрудно сказать, – Даохан многозначительно усмехнулся. – Ведь Торвард конунг – первый из героев Лохланна, покрытый ранами, победоносный. В битве подобен он соколу, поражающему уток, и ярая кровь кипит в груди героя. Возможно, любовь к нему проникла в сердце девы и она жаждет вручить ему Красный Напиток Власти вместе со своей рукой.

– Нельзя сказать, чтобы вести эти наполнили наши сердца радостью, – озабоченно заметил Махдад. – Тейне-Де – единственная наследница Брикрена. Она обещана моему племяннику. А если она отдаст руку лохланнцу, то он станет ригом Снатхи – зачем нам такой сосед?

– А там ему захочется и пристроить свой зад на священный Каменный Трон! – возмущенно добавил Сенлойх. – Скажи, Даохан, нет ли у него таких замыслов? Ведь ты теперь его союзник и должен знать!

– Сейчас, как нетрудно догадаться, самые честолюбивые помыслы Торварда конунга заключаются в том, чтобы дойти своими ногами до отхожего места и не позориться, уподобляясь новорожденным детям и самым дряхлым старикам, не способным справиться без посторонней помощи! – насмешливо ответил Даохан. – Но за будущую его умеренность нельзя поручиться, ибо этот человек не из тех, кто довольствуется малым, имея возможность взять больше. И чтобы обезопасить себя от его жадности, самое верное для нас – заключить союз, который сделает нас сильными перед лицом врага. И средства для этого у нас в руках. В знак дружбы Дома Клионн хотелось бы мне получить доступ к прекрасной равнине, украшенной цветами. И если объединим мы наши силы, то ни Торвард конунг, ни риг Брикрен, ни какой-либо иной враг не сделает нас жертвами копья боевого искусства, геройства и силы.

По толпе собравшихся пролетел шепот. Даже Бьярни сразу понял, какую равнину имел в виду Даохан.

– Это как? – Он в изумлении оглянулся на Элит. – У него же есть жена, королева Банбы!

– Как Светлый Луг был мужем всех пяти богинь, так и доблестный герой, если сумеет завоевать благосклонность нескольких королев, может собрать под своей властью все их земли, – пояснила Элит. – Иные даже добивались таким образом звания ард-рига. Но для этого нужно обладать истинно божественной красотой, красноречием и ловкостью, ибо королевы ревнивы и мало какая из них согласится делить своего мужа с другими. Так ты хочешь получить доступ к равнине моей, о Даохан? – Элит перевела лукавый взгляд на новоявленного жениха. – Многие хотели бы этого, но чем ты докажешь твое право?

– Среди воинов и мудрецов воспитал меня отец мой, благородный Минид, среди хозяев и властителей земель Банбы был я вскормлен, – подбоченясь, начал Даохан. Он знал, что полагается говорить, а слушателям оставалось лишь следить, не ошибется ли он в перечислении своих достоинств, заранее им известных. – Обучили меня так, что я стал сильным, мудрым, проворным, ловким. Разумен я в суждении, память моя глубока, как синие воды, равнина Мак Ллира [1] . Перед лицами мудрецов могу говорить я без смущения и боязни, я направляю умы людей Банбы, и тверды все решения мои. Многих воинов сокрушаю я силой моего мужества. Горд я в мощи и доблести моей и способен охранять берега наши от внешних врагов. Я – защита каждого бедняка, я – боевой вал всякого крепкого бойца…

1

Равнина Мак Ллира – море.

Бьярни не особо прислушивался, заранее зная, что не услышит ничего такого, чего еще Ки Хилаинн, древний герой уладов, живший девять веков назад, не говорил при первой встрече своей невесте Эмер. Отступи Даохан от правил – его бы сочли неучем и невеждой, недостойным говорить перед лицом знатной девы и ее родни. А Бьярни невольно приходило на ум его сватовство к Ингебьерг. Как бы на него посмотрели, если бы он в той землянке на тинге взялся держать подобную речь, расхваливая сам себя на все лады, причем в самых диких выражениях? Тогда ему отказали бы вполне справедливо, поскольку безумцам вообще лучше не жениться.

– Прекрасны добродетели твои, и да будет горд тот, кто обладает ими, – приветливо ответила Элит, слушавшая все это с безмятежной улыбкой, за которой лишь самый острый и ревнивый взор мог различить скрытое лукавство и снисходительную насмешку. – Но и я – сияющая вершина меж всеми девами, воспитанная в древних добродетелях, в законном поведении, в достоинстве королевском, во всяком благонравии. Признано за мной всякое достоинство и благонравие среди женщин.

– И если мы так с тобой схожи, отчего же не соединиться нам? – произнес Даохан. – Ибо если встанем мы рядом, то никто не скажет, будто мы не ровня.