Драконьи Авиалинии

Эта зеленая гадость, которой меня намазали, не отмывалась. Болячки уж давно прошли, а краска держалась на коже с упорством партизана на допросе. И как я ни терла плечи и грудь мочалкой, как ни скребла ноги ногтями, как ни выливала на себя литры всевозможных бальзамов, все без толку. Смывалась эта штука очень медленно, с каждым посещением душа делаясь все бледнее и бледнее. В конце концов я смирилась и перестала мучить и без того нежную кожу.

А Эльке хоть бы хны. Бегала, радовалась жизни и игрушкам, читала книжки, ела принесенные Лирэль лакомства. И только постоянно, утром и перед сном, спрашивала меня, где папа. Папы не было уже неделю.

Навещали мы Кайла лишь раз. И, на мой взгляд, дочери он уделил недостаточно внимания. Но следует признать, что момент мы выбрали неудачный, ему закапали в глаз какое-то лекарство и заставили сидеть, зажмурившись. От этого кто хочешь озвереет. Пообещав вскоре отпустить Златокрылого домой, лекарка вытолкала нас из комнаты спустя полчаса и заставила Кайла улечься спать.

В основном же вести о самочувствии мужа приносил Лэрнст. Или Рита. Последняя стала заметно реже появляться у нас и общалась как-то иначе. Холоднее, что ли. Нельзя сказать, чтобы я от этого страдала.

У нас с Элькой установился своеобразный режим: мы вставали в десять, читали одну сказку, не умываясь (Лирэль смотрела на это не очень одобрительно, но молчала). Потом завтракали и шли играть в куклы или собирать и оснащать многострадальный домик. Потом еще немного читали и шли обедать, а после обеда Элька спала или тихонько занималась своими делами в детской, а я шла в гостиную, брала какую-нибудь книгу и периодически то дремала, то читала. И так пока темнота в комнате не достигнет предела, когда уже не видно букв и становится понятно: нужно включить свет.

Именно в это время случилось то, о чем вспоминать не хотелось еще долго.

Сначала экономка Кайла, госпожа Зеленоглазая (глаза у нее, впрочем, были карими) объявила, что ужин она нам приготовила и оставила на подогреве. А потом попросила разрешения навестить больную подругу. Пообещала вернуться еще до завтрака. Прислуга жила в соседнем небольшом доме, оказывается, тоже принадлежащем Кайлу. Разумеется, я ее отпустила. И Лирэль, вопреки просьбам Лэрнста, тоже. Девушка в предвыходной день хотела купить что-нибудь из одежды. Я не воспринимала всерьез просьбы не оставаться в доме одной. И, пожалуй, слишком быстро забыла о толпе, которая навещала нас в мою первую ночевку здесь.

И даже услышав стук в дверь, не насторожилась. Отложила книгу, потянулась и пошла открывать, размышляя, что Лирэль могла такого забыть, что вернулась спустя целых полчаса.

Когда в слабом свете единственного фонаря я увидела, кто пришел, тут же попыталась захлопнуть дверь. Но крепкая рука не дала мне этого сделать, и гость буквально заставил отступить на пару шагов.

— Привет, рыжик, — радостно расплылся в улыбке Зейн.

— Добрый вечер, Зейн.

Я поборола искушение спросить «как спалось?» и просто молча стала ждать, когда Погонщик объявит цель своего визита. Но тот не торопился.

— Ты чего-то хотел? Поздно уже.

— Пообщаться хотел. — Зейн хмыкнул и сделал еще шаг. — Ты ничего не хочешь мне сказать, Блейк?

Сказать я ему хотела много. Но благоразумно решила прикидываться дурой до последнего.

— Нет, не хочу. Говори быстрее, я все еще плохо себя чувствую.

— Бедная, — издевательски протянул Огненный. — Болеет рыжик. А я, как думаешь, себя хорошо чувствую? После той дряни, что ты мне вколола?

— Что, на попе синяк? — не удержалась я. — Ну извини, опыта мало.

Потом поняла, что раскрылась, даже не начав притворяться. Хотя Зейн и так не сомневался в моей причастности к затяжному сну.

— Думаешь, это сойдет тебе с рук?

— Может, и не сойдет. — Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Однако Кайл жив. Напиши заявление Стерху. Или подай в суд. Уверена, будет проведено тщательное расследование.

Кого я обманывала? Зейну не нужно было расследование. Он прекрасно понимал, что даже если и докажет мою вину, полетит следом. Потому что без него точно не обошлось в этой истории с катастрофой. Уж больно складно все вышло.

— И что? Ну сядешь в городскую тюрьму за мелкое хулиганство, месяцев на пять. Нет, Блейк, я хочу получить кое-что более весомое. И более интересное.

— И что же?

Мне стоило немалых усилий разговаривать спокойно. Страх мешался со злостью, меня могло выдать дыхание. А Зейн, напротив, держался совершенно спокойно. Удачный он момент выбрал.

Когда я поняла, что Огненный, вероятно, ждал, пока я останусь одна, прилично перепугалась.

— Зейн, уже довольно поздно, — вновь попыталась воззвать к голосу его разума. — Давай поговорим в другой раз. Если ты действительно не собираешься требовать моего наказания, мы можем найти способ решить все разногласия.

Ой, кажется, зря я это сказала. Глаза Зейна блеснули в полумраке прихожей.

— Мы найдем способ. Решим разногласия и разойдемся.

Он сделал еще один шаг в мою сторону.

— И Кайлу даже не нужно будет ни о чем знать. Если ты будешь вести себя тихо, никто ничего не узнает.

А вот теперь стало по-настоящему страшно. Потому что Зейн явно был настроен решительно. Потому что рядом никого не было, а при размерах сада Златокрылых никто из соседей даже не услышит призывов о помощи. И потому что в соседней комнате сидела пятилетняя Элька.

— Зейн, уходи, пожалуйста.

— Зачем? Мне в доме больше нравится. Теплее, уютнее. Впрочем, ребенок в мои планы не входит. Начнет верещать… Выходи из дома, Блейк.

И ничего тяжелого под рукой, как назло. А в руках Зейна блестит очень нехороший ножик. Из числа коллекционных, естественно, но кто сказал, будто коллекционными ножами нельзя убить человека? А еще Зейн был магом. Куда более сильным, нежели я. И состояние его было таково, что магию он готов был применить незамедлительно.

— Выходи из дома, — повторил Зейн, — и запри за собой дверь.

— Ладно, — вздохнула я. — Хорошо.

И уже Эльке крикнула:

— Зайка, я на пару минут, ничего не бойся и сиди спокойно.

— В пару минут мы явно не уложимся, — усмехнулся мужчина.

Ухватил меня за локоть. Кончик ножа уперся между лопаток. Я лихорадочно думала, как выпутаться из этой ситуации. Дерусь я не то чтобы очень, но кое-что могу. Но против Погонщика все равно не выстою. А Зейн один из лучших.

— Не дури, Зейн, — снова попыталась образумить его. — Ты же понимаешь, во что все это выльется? Загубишь карьеру, жизнь.