Драконьи долги

Мэйгин поморщился.

— Заккарас до недавнего времени был очень слаб. Ему были недоступны многие из его умений, требовалось… откормиться, скажем так, чтобы стать могущественней. Он способен как-то призывать себе на службу нечисть, оказавшуюся в нашем мире после Прорыва, а после их смерти сила шла к нему. Это тоже помогало Заккарасу жить в Акротосе. Но он мечтает о собственном теле, таком, как его прежнее, только могущем нормально функционировать в нашем мире. Без моей помощи ему не справиться, так что в этом союзнике я уверен. Я почти ему доверяю, — иронично признался принц. — Я собирался приказать ему устранить моего брата, но так, чтобы это выглядело естественной смертью от какой-нибудь болезни. Я не зря тонко настраивал брата против нелюдей, особенно эльфов, которые могли бы его вылечить от безумия или заметить вмешательство Заккараса. Мне было нужно, чтобы смерть Шингара не вызвала подозрений, никаких. Иначе мне грозили неприятности с вашим Орденом, а Заккарасу пока тяжело с ним тягаться. Но скоро он обретёт своё тело, вот тогда мы и поиграем. Я хотел стать законным королём… да ещё и героем, убившим страшного, кровожадного демона. Вы лишили меня этого удовольствия, мэора. Но я возьму своё… в Сайгаре, например.

Мэйгин любезно просветил её насчёт своих планов, следовательно, надеется покончить с магессой здесь и сейчас. Пользуясь его разговорчивостью, Айриэ полюбопытствовала:

— Зачем вы заставили меня гоняться за тем несчастным парнишкой?

— Лопоухий дурак увидел то, чего ему никто показывать не собирался, — недовольно признался принц. — Демону нужно было в очередной раз восполнить силы, и я приказал доставить к нему… еду, какого-то пойманного мародёра. Я делал вид, что беру эту шваль себе на службу, для, хм, особых поручений. Когда шваль исчезала, это никого не удивляло, ну а проблем с тем, куда спрятать тело, вовсе не было, Заккарас прекрасно с этим справлялся. И всё шло замечательно, пока этот лопоухий не обнаружил в стене конюшни скрытую пружину, открывавшую проход в подземелья. Он видел почти всё… и сообразил, что должен молчать, иначе его уничтожат. Но напился и начал трепать языком, выдав себя. Мой камердинер, к счастью, наткнулся на дурака раньше, чем кто-нибудь заинтересовался его болтовнёй. Мы с Заккарасом всё равно собирались от вас избавиться, мэора, уж простите. Вы для нас слишком опасны. Так что мы воспользовались случаем, чтобы убрать вас из замка и дать возможность Заккарасу подготовиться. Он жаловался, что вы каким-то образом чуете его заклинания, поэтому не мог свободно пользоваться своей магией.

— Но ведь для вас была опасна не только я, но весь Орден. То, что выяснила о здешних делах я, знает и Гидиар. Ну, допустим, убили вы бы меня, и здесь оказались бы лучшие драконьи маги, знающие о ваших преступлениях.

— А это было бы уже неважно, мэора. Видите ли, Заккарас умеет «выпивать» магов, их силу, а с помощью того артефакта — ещё и накапливать мощь. Полезное умение, не правда ли? С каждым «выпитым» магом он будет сильнее. В замке было достаточно людей с магическим даром, чтобы Заккарас смог обрести тело. После этого ваш хвалёный Орден будет ему на один зуб.

— И почему же он не воспользовался этим умением раньше? Я не слышала ни о каких внезапно пропавших магах.

— Что поделать, Нидайра, я ведь говорил, что возможности демона до недавних пор были сильно ограниченными, — развёл руками Мэйгин с видом едва ли не извиняющимся. — Шла активная подготовка. Вы должны были стать первой «выпитой», прочие придворные маги пошли бы сразу за вами. Судя по тому, что вы пережили встречу с Заккарасом, этот неумёха вовсе не так могуществен, как он любит хвастаться. Придётся всё начинать заново, а такой был план!..

— Какая жалость, — поддакнула драконна тоном, далёким от сочувствия. — Мэйгин, а вам не приходило в голову, что вы перестанете быть нужным демону, как только он обретёт могущество?

— Как бы он ко мне ни относился, клятва на крови не позволит ему увильнуть от выполнения обещанного, — снисходительно объяснил принц. — Да и покончить с Орденом — в его интересах. А потом… о, Нидайра, демонам не стоит недооценивать нас, людей. Я знаю, как лишить Заккараса его артефакта… и как воспользоваться им самому. Я предусмотрителен. И если вы думаете, что я так легко сдамся сейчас, то вы плохо меня знаете, Нидайра. Вам не удастся меня арестовать, Заккарас позаботился. И «ответного проклятия» я не боюсь, мне оно не грозит.

— Многие из недругов Ордена так считали. Это была их последняя ошибка, — честно предупредила Айриэ.

— Просто у них не было столь удобного союзника, делающего за них всю грязную работу, и возлагающего вину за это на заёмное тело, которое и поменять недолго, — самодовольно сказал Мэйгин и с силой сжал левый кулак, в котором что-то хрустнуло. — Прощайте, мэора. Мы славно поболтали.

Принц разжал пальцы, роняя на снег обломки амулета. Он ещё успел торжествующе ухмыльнуться, а потом на лице его отразилось безграничное удивление, придавшее ему несколько глуповатый вид. Так он и умер — удивлённым. На его груди медленно расцветал мокрый кровавый цветок, похожий на растрёпанную хризантему. Иллюзия, кажется, но искусная и не лишённая изящества.

— Ого, а этот Заккарас, похоже, решил избавиться от очередного «якоря», — задумчиво констатировал Фирниор.

— А зачем ему столь неудобный союзник? От Мэйгина больше не было пользы. Я ведь говорила, для демона все люди — грязь под ногами.

Айриэ двинулась к Мэйгину, чтобы осмотреть тело и проверить, не осталось ли ещё каких-нибудь опасных штучек. Щит она только ослабила, полностью не снимала, это их и спасло. Кровавый цветок вдруг качнулся и полыхнул, со свистом и треском разбрасывая во все стороны тысячи мелких лепестков — острых, как самые отточенные лезвия, как выяснилось чуть позже.

Всё это она видела, уже падая. Драконну сильно толкнули в спину, и она полетела в снег, до крови обдирая себе лицо о колючий, подтаявший наст, а сверху на неё навалился Фирио, прижимая к земле. Драконна возмущённо выплюнула забившую рот подтаявшую снежную кашу, собираясь от души рявкнуть на неизвестно с чего взбесившегося человека, но тут же почувствовала, как в кисти её вытянутых в падении рук вонзается что-то острое, колючее, больно впившееся в кожу. Только тогда Айриэ поняла, что её хвалёный, не единожды проверенный в деле щит почему-то не спасает от этих проклятых лепестков демонского магического цветка. Пусть щит в лучшем случае половинной мощности, это заклинание должно было отскочить от него, а не пробить насквозь. Из чего демон сделал эту гадость?! В смысле, что за магию использовал, хотела бы Айриэ это знать. Иначе следующую встречу с Заккарасом можно и не пережить…

Иллюзия цветка оказалась ловушкой, скрывающей смертоносное заклинание. Пронёсшийся над поляной вихрь кроваво-красных лепестков стих, и Айриэ окликнула Фирниора. Тот не отозвался, и тогда драконна осторожно выползла из-под ставшего очень тяжёлым и неповоротливым тела мужчины, стараясь не трясти его. Зашипела от злости, обозревая сильно иссечённые спину, зад и ноги спутника. Сквозь прорехи в одежде виднелось множество мелких ранок, из которых хлестала кровь. Сознание он потерял, наверное, от жуткой боли, и надо было срочно останавливать кровь, пока не потерял слишком много. Айриэ кинула исцеляющее заклинание, самое первое, которое хоть немного стянет края ранок, и осторожно перевернула Фирио на правый бок. Взяла пригоршню снега и потёрла мужчине лицо, приводя в сознание. Он открыл глаза, шевельнулся и тут же не сумел сдержать стон, скривившись и закусывая губу. Айриэ поинтересовалась сквозь зубы, наклоняясь к нему:

— Скажи, Фирио, ты случайно не знаешь, почему мне приходится лечить тебя собственной кровью именно тогда, когда ты меня ненавидишь, хотя надо бы наоборот? — Она решительно задрала себе левый рукав и резанула запястье, тут же поднеся его к губам мужчины. — Пей, только постарайся вспомнить какой-нибудь момент, когда ты относился ко мне хорошо, а? Не ради меня, но ради себя самого.

Его пальцы на запястье драконны чуть сжались, но и только. Он исправно слизывал и глотал кровь, пока не попытался чуть изменить позу, приподнявшись на локте. Фирниор тут же побледнел и снова потерял сознание.

— Штрайдах-брух-джадарр! — ругнулась Айриэ по-гномьи и наложила на него новое исцеляющее заклинание. Ругались гномы затейливо, и это означало примерно «безрукий бездарный гибрид ослицы и чурбана». Вот зачем он глупости делает, спрашивается? То делает из себя живой щит, то дёргается…

Наверное, Фирио всё-таки удалось вспомнить о ней хоть что-то хорошее, потому что ранки принялись заживать с радующей глаз быстротой. Признаться, драконна сильно опасалась, что ничего не получится, однако же обошлось.