Драконий день

– Всё может быть.

– Ну да, мэора. Только слышал я те рассказы, и сдаётся мне, девка верила в то, что говорила. А ещё, всё там одно к одному, мэор Стейриг часто запирался где-то в тех подвалах. Говорили, мол, своими колдунскими опытами занимается, чтоб, значит, лучше герцогу служить и защищать замок в случае нужды. Мастерство, дескать, повышал.

– И что, он сам монстров создавал, чтобы потом уничтожать… для тренировки? – невинно осведомилась магесса.

– Да нет, мэора, о таком никто не болтал, - неохотно признал мельник. – У нас раньше нечисть по Кайдараху днём не бегала. Вот в давние времена, да, было дело, если сказки не врут, а потом повывели, редко какие твари страшные появляются . Да только знаете что, мэора, ведь если так подумать, то вроде неоткуда тому упырю в склепе завестись было. Ладно б, умер кто недавно, да не просто, а дурной смертью, тогда да. А так всё тихо-мирно было, мы ж о том упыре вообще задним числом узнали. Он никого не убил, никого не порвал… собаки какие разве бродячие пропадали, так кто ж их считает? Откуда же мэор Стейриг о нечисти узнал? Заранее, что ли, угадал? Так после смотритель кладбищенский, который заодно и за герцогским склепом фамильным приглядывает, говорил, что ничего, мол, не видал и не слыхал. Ни на кладбище, ни в самом склепе. Кому и знать, как не ему.

– А погибшего мага где нашли?

– Так в склепе же герцогском. Упырь его сильно порвал, но лицо почти не тронул, так что мага сразу признали. Крови там было немало… ну и упырь дохлый рядом валялся. Сам я не видел, - поспешил отговориться мельник, - рассказывали. Смотритель кладбищенский и рассказал, мы с ним в таверне у папаши Брэддора любим посидеть порой, поболтать. Его светлости доложили, он сам всё осмотрел, да наследнику показал. А после прислал солдат гарнизонных, они всё там подчистили, мага вынесли, да и похоронили тут же на кладбище. Сам герцог речь прочувствованную сказал – мол, погиб мэор как герой, но защитил людей от страшного упыря. Вот на том дело и кончилось, а нового мага в замок так и не позвали.

Размышляя об услышанном, магесса потихоньку двинулась в деревню. Шоко двигался неторопливо, разленившись на жаре, и хозяйка его не понукала. Хм, таинственные звуки и завывания в замковых подвалах – дело такое, не обязательно происходившее в реальности, особенно если о них рассказывает юная дева с богатым воображением. Это в том случае, если у племянницы мельника имелось богатое воображение. А если девушка говорила правду, то в наличии у мага специально оборудованной лаборатории для опытов нет ничего странного, равно как и в доносящихся оттуда странных звуках. В конце концов, магистр мог разрабатывать сторожевые заклинания – ''пугалки'' и прочие, вот вам и источник завываний.

С другой стороны, Стейриг мог быть искомым магом, если бы не маленькая загвоздка. Собственную смерть можно, конечно, инсценировать, но подделать собственный труп сложнее. Если бы магесса услышала о том, что лицо убитого магистра пострадало от когтей монстра, то это было бы совсем другое дело. Можно было бы выстроить гипотезу о том, что прежний герцогский маг притворился погибшим и теперь укрылся где-нибудь в замке (да вот хоть в тех же древних подвалах) и продолжает верно служить Файханасам. Но сложность тут в том, что на труп иллюзию не набросишь. И наложенная при жизни иллюзия тоже слетит после гибели, так что для инсценировки смерти магистру Стейригу требовался бы двойник. Ну и зачем тогда, спрашивается, такие сложности, если можно было взять любого человека, похожего на мага телосложением, и изуродовать трупу лицо? Мол, упырь порвал, и точка.

Надо будет потом ещё поспрашивать осторожно, хоть того же кладбищенского смотрителя, он-то очевидец тех событий, а не пересказчик чужих слов. Но чутьё подсказывало магессе, что этот путь неверный. Зачем бы смотрителю лгать в таком вопросе? Попросили? Если, скажем, его светлость велел… Или всё значительно проще, старый маг действительно погиб и похоронен три года назад, а сейчас действует кто-то другой.

Айриэ отправилась в таверну и просидела там несколько часов, охотно вступая в разговоры с любопытствующими селянами, под различными предлогами заскакивавшими к папаше Брэддору. Если до обеда крестьяне ещё занимались уборочными работами, то в послеобеденное время нечисть одержала безоговорочную победу. Точнее, не она сама, а утренние события на ферме Нарваса. Взбудораженные кайдарахцы ни о чём другом и не говорили, кроме как о нападении наглой нечисти. Айриэ это было только на руку, благо она спокойно могла расспрашивать жителей деревни. Впрочем, получив массу ненужных сведений обо всём, что когда-либо происходило или, по мнению кайдарахцев, могло бы происходить, магесса уже не была так довольна.

В общем и целом сегодняшний улов сводился к следующему: про затаившегося и пакостящего людям мага никто не слышал, хотя, вон, у Борласа жена, говорят, ведьма… На свою тёщу посмотри, трепло, вот уж кто ведьма настоящая… А ты вообще дурак! И твоя жёнушка кузнецу на Празднике Начала Лета глазки строила!.. Это ты со зла языком треплешь, что она на тебя, пузана, смотреть не захотела, а моя супружница мне верность блюдёт… А про мельника что думаете? Подозрительный он, живёт на отшибе, да жену свою любит… а чего там любить, спрашивается? Ни кожи, ни рожи… А мельничиха-то покойная и вовсе зимой на метле летала совсем даже голая - и не мёрзла. Не, я сам не видал, зато кум мой сказывал… И да здравствует его светлость герцог, пусть богини даруют ему долгие лета и крепких внуков!..

В общем, чем больше пива было выпито, тем красочнее становились ''гипотезы''. Иного, впрочем, магесса и не ждала, хотя, что скрывать, надеялась, вдруг да и проскользнёт в словах жителей деревни что-нибудь полезное. Маг маскировался настолько хорошо, что о нём никто не слышал. Впрочем, оно и неудивительно, учитывая специфику его магии и то, что он был заочно приговорён к смертной казни, как только использовал своё первое ''запретное'' заклинание. Магу, естественно, помогали Файханасы, но чтобы взять их за горло и заставить признаться, придётся немного подождать.

Айриэннис, чтобы не огорчить короля Кайнира и не заставить его разочароваться в Драконьем Ордене, пришлось изображать бурную деятельность и ехать добывать доказательства виновности герцога. Впрочем, пожить немного на природе, в таком приятном месте, и развлечься игрой в прятки с неизвестным магом тоже было весьма неплохо. Магессе нравились такие игры, иногда. Просто сидеть и ждать осени было бы невероятно скучно, а значит, будем развлекаться.

Сам король, безусловно, не порадовался бы, узнав, что дело его жизни и смерти – всего лишь игра для магессы. Впрочем, Айриэ не имела в виду ничего оскорбительного для юнгиродского короля, а про развлечение, разумеется, никогда не сказала бы вслух. Она хорошо относилась к молодому монарху и взялась помогать не из ложного чувства долга, но потому, что хотела помочь.

Кайнира едва не убило некое затейливое проклятие – порождение извращённого ума. Неизвестный пока маг сделал примерно так: поймал и замучил до смерти беременную женщину, скорее всего, ожидавшую первенца. При этом нерождённый плод с соблюдением определённых ритуалов убивали прямо в утробе, пока сама мать была жива. После чего медленно и мучительно умерщвлялась женщина, а её дух и дух нерождённого маг привязывал к некому предмету, не давая развеяться и влиться в энергетическую оболочку мира, как происходит со всеми умершими. В данном случае предметом была щётка для волос, украденная, а затем подброшенная обратно в опочивальню короля Кайнира. Слугу, который, очевидно, выполнил это за некое вознаграждение, а потом внезапно пропал из дворца, так и не нашли. Вероятнее всего, его труп сбросили в реку, чтобы оборвать след, ведущий к магу. Удалось выяснить лишь, что слуга был родом из герцогства Торбиан и в далёкой юности служил тамошним герцогам, но это ещё ни о чём не говорило.

Непосредственно накануне бала король решил добавить последний штрих в свой и так безупречный облик, и схватился за щётку, приглаживая волосы. Дело в том, что его величество, как раз недавно сменивший фаворитку, ещё не наигрался новой игрушкой и был весьма пылок. Чтобы не портить костюм и причёску – как свой, так и его дамы – король перед выходом всего лишь позволил себе страстный поцелуй, но шаловливые пальчики фаворитки чуточку растрепали тщательно уложенные волосы Кайнира. Король оцарапался о миниатюрный шип, торчащий из подброшенной слугой щётки, но даже не заметил этого, поглощённый мыслями о бале и грядущих развлечениях. На щётке для волос осталось крохотное пятнышко крови Кайнира, что и послужило активацией проклятия. Это заодно говорило о том, что магу хорошо известно о привычках короля. Тот не любил лишних ''нянек'', одеваться и причёсываться предпочитал самостоятельно, без помощи слуг.

После бала король должен был почувствовать себя плохо, потом слёг бы в постель и скончался от неизвестной болезни за три дня. Всё бы так и произошло, но Кайниру повезло, даже дважды. Первая удача состояла в том, что он с юных лет понял все выгоды дружбы с Драконьим Орденом. Его отец драконьих магов недолюбливал и общался весьма холодно: собственное самолюбие не позволяло смириться с абсолютной независимостью Ордена от королевской власти. Не говоря уже о возмутительной, с точки зрения старого короля, манере магов держаться с ним на равных. Никаких тебе знаков почтения, низких поклонов и ''вашего величества''. На ''вы'' и по имени, вежливо, как с равным, а такое не всякий король потерпит, хоть бы и только в разговорах наедине. Надо сказать, этим члены Драконьего Ордена, во-первых, давали понять монархам, что никакая власть абсолютной не является и ненавязчиво напоминали о собственной независимости. Орден жил по принципу ''мы не трогаем, пока не трогают нас''. И ещё: ''нам не нужна власть, но власти над собой мы не потерпим''. Ну, а во-вторых, это был своеобразный тест на ''разумность'', и Кайнир в своё время сдал его блестяще. Потому и получил помощь незамедлительно.