Драконоборец. Том 1

– Ночь только началась. – Никадим Ювелир поднялся, взял со стола свой молот и подошел к горну.

То был горн гномской работы, который наверняка некогда украшал собой мастерские кхазунгорских умельцев. Гномы, создававшие этот горн, сработали его из цельной гранитной глыбы, придав ей форму и вытесав узоры, превратившие простой кусок камня в произведение искусства – стилизованную статую хелльматверма [6] . Нажав на педаль, выполненную в виде кончика драконьего хвоста, великий артефактор заставил пасть-жерло распахнуться, изрыгнув пламя. Рядом стояла наковальня. На плечи Тобиуса легли тяжелые и теплые руки Таурона Правого.

6

Вид бескрылых драконов, обитающий в подземельях, чьи представители прогрызают себе путь через любые породы, откладывают яйца внутри вулканов, а вместо огня изрыгают струи магмы.

– Я сделаю все, чтобы облегчить ваши мучения, чар Тобиус, – сказал великий целитель, – но предупреждаю – все равно будет очень больно.

– Я привык к боли, ваше могущество. – Серый маг скинул верхнюю одежду и шагнул к дышащему огнем горну.

Последовавшие часы показали, что Тобиус ошибался: такой боли он не ведал даже в худшие дни. Удары молота, рев горна, шипение емкости с ледяной водой и бесконечный речитатив артефакторских заклинаний стихли только к утру. Лишенный всяких сил, Тобиус рухнул на скамью и перестал двигаться, хотя продолжал слышать слова прощания от уходивших архимагов. В мастерской остались только он и Никадим Ювелир. Бывший наставник, тоже изможденный сложнейшей многочасовой работой, помог ему сесть, накинул на плечи одеяло и прислонил спиной к стене.

– Ты обзавелся восхитительной трубкой, Тобиус.

– Благодарность от одного друга, – нашел тот в себе силы ответить. – Ваш подарок, увы, сломался.

– Ничего. Затянись-ка вот этим – это обезболивающий курительный сбор.

Тобиус прикусил загубник, почувствовал пряно-сладкий вкус красной смолы, медленно затянулся. Никадим сел рядом и тоже прикурил. Его трубка выглядела и была обычной, короткой и маленькой, безо всяких украшений и вплетенных заклинаний. Порой великому мастеру артефакторики надо было напоминать себе, что в мире есть предметы, совершенные и без магических улучшений.

– Твои дела плохи, Тобиус.

– Правда? А я-то думал, что мои дела только-только пошли на поправку.

– Управители собираются взяться за тебя всерьез, потому что ты был последним, кто видел Шивариуса и эту треклятую книгу, о которой они не могут перестать думать. Ума не приложу, откуда они про нее узнали? Уже готовят большую и хорошо снабженную экспедицию на Ору, которой будет приказано либо достичь цели, не считаясь с потерями, либо вмерзнуть в орийские льды насмерть. Сехельфорсус Чтец сообщил им, что не может прочитать твои мысли. Они сначала даже не поверили своим ушам, но в итоге это их еще больше заинтересовало. Сами управители могут скрывать свои мысли, но магистру от Чтеца не укрыться. Ты что-то знаешь об этом?

– Нет. Могу только догадываться.

– Не поделишься?

– Тогда весь смысл исчезнет. Мне помогли научиться этому, чтобы я мог хранить секрет.

– Хм. А что с Путеводной Нитью? У тебя ее действительно нет?

– Не чувствую с тех пор, как Шивариус убил меня в зале совета.

– Тобиус?

Серый маг замолчал, ибо ему нечего было добавить или объяснить. И Никадим оказался достаточно мудр, чтобы это понять.

– Полагаю, с территории кампуса мне не выбраться?

– Сторожам приказано не пускать тебя ни по одному из пластов реальности. Не телепортируешься и по порталу не пройдешь.

– Понятно.

– Если бы я мог сделать для тебя что-то еще…

– Если хотите помочь, наставник, обратитесь к силе, которая стоит выше управителей Академии.

– Выше них в Академии никого нет…

– Если ты маг, чтящий законы Джассара, то всегда есть кто-то, кто выше тебя. – Тобиус поднял правую руку и посмотрел, как сжимаются в кулак и разжимаются его новые бронзовые пальцы. – Найдите способ связаться с королем. Пусть Бейерон узнает, где я и в каком я положении, пусть призовет меня к себе, невзирая на возможные увертки управителей.

– Король? Но зачем ему делать это?

– Он у меня в должниках.

Тренировки до седьмого пота, до изнеможения, до белых пятен в глазах и до рева прибоя в ушах. Левая рука завязана за спиной, а правая крутит боевой шест, поднимает тело при отжиманиях, подтягивает к перекладине. Тобиус изо дня в день возвращал ей прежнюю силу, регулярно посещал целителей, которые помогали ему выпрямить позвоночник и следили за общим состоянием. Он стал хорошо спать.

Однажды вечером серый маг посетил своего старого наставника и передал ему на изучение арбалет, взятый у лермазу, и чернокнижный меч, поднятый с тела кромарага во время путешествия по Оре. Никадим попросил вернуться за ответом через пару дней, как и было сделано.

Когда Тобиус вернулся в кабинет-мастерскую, его трофеи лежали возле небольшого древнего алтаря, поставленного на письменный стол. К тому времени Никадим Ювелир уже закончил изучать артефакты, но порадовать бывшего ученика он особо ничем не смог.

Меч и арбалет были созданы разными мастерами и ничего о своих создателях не помнили, ибо сразу же перешли в руки высшей нежити – кромарага и лермазу. Арбалетные болты были зачарованы таким образом, чтобы вытягивать из жертв души при ранении. Сосудом для уворованных душ служил сам лермазу. Более того, лишенное души тело превращалось в кадавра, и, владея арбалетом, можно было управлять этим мертвецом. Если же зачарованный болт извлекался, заряд некротической энергии с огромной скоростью разлагал тело, чему Тобиус был неоднократным свидетелем.

– А что меч?

– О, тоже мерзкая штука. – Никадим посмотрел на двуручный клинок, в котором на первый взгляд не было ничего более опасного, чем острие и режущие кромки. Но лишь до тех пор, пока в перекрестье не угнездится маленький темно-сиреневый кристалл.

Через этот камень как сквозь дверь в клинок проникала сила Тьмы – мертвых языческих богов, наполнявшая его огромным разрушительным потенциалом. Как и все оскверненное таким образом, меч был опасен прежде всего для человека, владевшего им. Тьма проникала в душу хозяина и разрушала ее, поглощая силы, превращая в чудовище.

– Поэтому им орудовал живой мертвец. Думаю, в качестве платы Тьма принимала души и жизни тех, кого клинок разил.

– Верно мыслишь, ученик, я смог кое-что вложить в твою голову, – ухмыльнулся Никадим.

– Хороший учитель и безногого научит ходить. Это все, что удалось узнать?

– Не совсем. Видимо, я все-таки чего-то стою, если смог вытянуть имена создателей. Этот меч выковал и зачаровал некто по имени Ноанкун, а арбалет вышел из рук Гариба Ауфы Абдуссамада аль Харинны. Твои знакомые?

– Слышу впервые, но мысль о том, что арбалет смастерил некромант из Аглар-Кудхум, уже укоренилась в моей голове. Спасибо за помощь, наставник…

– Знаешь что, есть одна идея. – Никадим медленно огладил бороду в задумчивости. – Я постараюсь связаться с одним старым другом, магом-артефактором, чей дар к этому делу даже у меня вызывает неподдельное восхищение. Возможно, он сможет вытянуть из этих штук больше, чем смог я. Правда, его еще надо найти…

Подтягиваясь на правой руке, при этом хрипя от натуги, волшебник почувствовал, что больше он не один. На тренировочную площадку явился Ашарий Задира, как являлся каждый день с начала тренировок.