Драконова Академия. Книга 2

– Мне правда пора.

– Не пора, Ларо, – хрипло произнес он, сверкнув жадным голодным взглядом. – Сегодня ты остаешься у меня.

Глава 4

Люциан Драгон

Ленор Ларо – взъерошенная, немного сонная, такая искренняя и в кои-то времена не брыкающаяся в его объятиях – ради такого стоило даже пережить столкновение с Альгором в аудитории.

К Лозантиру Альгора!

К Лозантиру всех!

Значение сейчас имела только она: хрупкая, нежная и такая желанная. Правда, с «не брыкаешься» он явно поспешил, в ответ на его заявление девушка мгновенно ощетинилась.

– Снова приказываешь?!

Да, он привык приказывать, но с ней это не прокатывало. С ней вообще ломались все шаблоны и все, как он привык действовать, поэтому сейчас Люциан убрал прядку волос с ее лица, заправил за ухо и произнес:

– Нет. Я хочу, чтобы ты осталась. А ты?

Она широко распахнула глаза. В ее глазах можно было потеряться, да он и терялся уже. Неоднократно. Вот только сейчас, в отличие от всего, что было раньше, Люциан совершенно не хотел находиться.

Наваждение? Пусть продолжается.

Сумасшествие? Плевать.

Безумие? Или какое-то совершенно новое чувство, с которым он до встречи с ней был не знаком. Без разницы.

Все равно, если имя этому всему – Ленор Ларо.

Дурея от ее близости, он всматривался в ее лицо, пока не увидел в глазах ответ. Хотя ответ был не только в глазах, Ленор бы сбежала от него, если бы хотела сбежать. Если бы не хотела остаться – сам Лозантир, снизошедший в мир, чтобы превратить его в тлен и темную силу, не смог бы ничего сделать. Она хотела остаться. И она совершенно точно хотела его.

Что-то изменилось.

Вчера? Сегодня?

Непонятно.

Неважно.

Ее тонкий аромат – горчинка трав, смягченная сладкими нотами, пряный оттенок, который он хранил в своей памяти со вчерашнего вечера – даже отчаянно злясь на эту девчонку, даже зверея при мысли о том, что Альгор может к ней прикоснуться, сейчас стал ярче. И Люциан подался вперед, с наслаждением вдыхая его, как воздух после длительного удушья. Никогда не замечал за собой особой сентиментальности, но в эту минуту слова «не могу тобой надышаться» приобрели особый оттенок. Неповторимый оттенок каждого вдоха с ее кожи.

– Люциан! Щекотно, – фыркнула она, когда он коснулся бешено бьющейся на шее жилки губами. А потом вцепилась в его плечи, напряженная – когда Люциан опрокинул ее в ворох подушек и смятого покрывала – с раскрывающимися алыми лепестками смущения на щеках.

Драхи!

Почему она даже краснеет так, что невыносимо хочется касаться каждого сантиметра кожи: губами, руками, языком – слизывать этот румянец с ее щек, с ее разгоряченного тела. Так невозможно, так остро, так сладко. Он и не выдержал, дыханием скользнул по шее, спускаясь ниже, повторяя треугольник выреза ее блузки поцелуями.

Десятки девчонок, желающих стать его – а он сходит с ума по одной!

Одетой в самую обычную академическую форму… На этой мысли он себя и поймал. На этой, а еще на том, как его губы сомкнулись на выступившей под тонким бельем и блузкой вершинке груди. Пальцы на его плечах сжались сильнее, а ее не то выдох, не то стон ударил в голову, и не только в голову. Ее юбка задралась, открывая ноги и бедра, и Люциан скользнул ладонью по нежной коже к белью.

– Люциан… стой! – Ее ладони уперлись в его плечи совсем не так, как ему хотелось бы. Нет, ему бы хотелось, чтобы она сорвала с него этот драхов пиджак, отбросила в сторону, выдергивая рубашку из брюк, но Ленор застыла под ним, напряженная, и он, чувствуя, как бешено грохочет в ушах собственное сердце, поднял голову.

– Что-то не так? – собственный голос упал до драконовых низин, странно даже, что это был голос, а не рычание.

– Нет, – ее тоже был низким. Немного хриплым. А на губе еще виднелся след от его укуса.

Его.

Укуса.

В ушах зашумело сильнее.

– Тогда что?

– Мне просто нужно время. Понимаешь?

Время? Да, он понимал. И не понимал тоже – она ведь его хотела. Хотела не меньше, он это чувствовал не только через ее усилившийся аромат, но и звериным чутьем, тем самым инстинктом, который в драконах позволяет определять свою эрими. Ларо не могла быть его эрими, ну и драхи с ним. Не нужна ему никакая эрими, ему нужна она.

– Нет. В чем дело?

– Это… тоже личное. Только мое. Когда-нибудь я тебе расскажу. Если тебе это будет важно.

Он запросто мог додавить. Сейчас – мог, сломать ее хрупкое сопротивление, врубив силу драконьей магии, не заставляя, нет – просто ее желание было очевидным, и оно могло раскрыться от его сути. Мог, ну а что дальше?.. Раньше ему было плевать. Он вообще не смотрел на своих партнерш – да, доставить девушке удовольствие мог и умел, но на этом все. Прислушиваться к их жеманству, кокетству, сопротивлению для разогрева было ни к чему.

Вот только с Ленор он был уверен, что она не играет.

Она не для вида сопротивляется, для нее это действительно важно, а для него важно, чтобы она хотела его в точности так же, как он хочет ее. До одури, до звона в ушах, до легкого помешательства. До того, когда в голове уже не останется ни единой мысли, не говоря уже о том, чтобы вот так упираться ладонями ему в грудь.

Поэтому он приподнялся, судорожно вздохнул и сел на постели.

– Есть хочешь? – спросил негромко.

– Я… да.

– Вот и я. Зверски.

– Но ужин уже закончился, – она взглянула на свой браслет.

– Для меня это не проблема.

Проблема в другом. А если быть точным, в штанах, которые стали невыносимо узкими. До боли.

– Сейчас закажу нам ужин, и в душ.

В ледяной.

Сбросив привычное сообщение: «Ужин. Как обычно», – Люциан поднялся и направился в ванную. Одежда полетела на пол: пиджак, рубашка, брюки, белье, сам он шагнул в сторону душевой, где, подчиняясь привычным бытовым заклинаниям, вокруг него материализовались матированные, не пропускающие воду стены, а сверху хлынула ледяная вода. Под потоками которой Люциан зашипел как ошпаренный: драконы в принципе не любят холодную воду, хотя даже к тому же самому холоду их организм почти не восприимчив. Тем не менее это чисто драконьи предпочтения, что уж говорить о том, когда потоки ледяной жидкости впиваются в разгоряченную кожу, и…

Он вдавил палец в браслет, и вода перестала течь.

Вода, может, и перестала, а вот напряженно пульсировать ничего не перестало. Судорожно вздохнув, он уперся ладонью в стену, второй обхватил себя там, внизу. Содрогнувшись от самого простого прикосновения и от мыслей об этом. Даже просто от мысли о том, что он собирается это сделать.

Как какой-то лозантиров озабоченный подросток! В период гормональной бури.

У него никогда не было недостатка в девчонках, да ни с одной из них он бы просто не стал так церемониться, и уж точно не из-за одной из них он не стал бы…