Драконова магия [Операция «Поиск во времени». Драконова магия]

Когда водоворот битвы стал утихать, на ногах держалось только пять Стражей. Артос пригнулся к земле рядом с Королём в попытке защитить его разрубленным и расщеплённым шестом Орла и своим собственным телом. Со значка срубили крыло, и с его руки тоже капала тёплая кровь. Пальцы онемели, не способные больше удерживать рукоять меча.

Король шевельнулся и застонал. Каким-то образом оставшимся в живых воинам удалось вынести предводителя из свалки мёртвых людей туда, где его смогли положить прямо на землю. Артос огляделся, чувствуя сильное головокружение. Кай лежал, глубоко вонзив свой меч в плоть саксонца, однако на его обветренном лице уже не было следов жизни. Мариус? Где же его отец? Один из склонившихся над павшим королём посмотрел на него.

— Артос?

Мальчик не смог ответить вслух. Используя древко Орла как посох, он поковылял туда, где лежал Король. Кажется, именно Мариус заметил: «Это ужасная рана, но мы должны доставить его в укромное место. Ещё нельзя сказать, как закончится этот день. А их силы заметно возрастут, если они водрузят его голову на одно из своих копий».

И они унесли его. Это было непросто сделать: король был огромным и очень тяжёлым человеком, а все воины чрезвычайно устали, и не найти было среди них никого без какой-либо раны.

Артос еле шёл, спотыкаясь, вслед за ними, всё ещё наклонив вперёд свой шест. Однако когда он однажды повернул влево, чтобы обойти свалившихся в одну кучу мёртвых людей и лошадей, то внезапно оказался у Королевского Штандарта. Шест был твёрдо воткнут в землю, а на нём — Красный Дракон, безвольно и безжизненно свисавший, словно он не будет никому служить, кроме своего настоящего хозяина. Артос едва смог разглядеть его в сумерках. Он воткнул сломанный конец древа Орла в землю, чтобы тот стоял вертикально, и попытался вытащить шест Дракона. Но тот был слишком хорошо вбит в землю, чтобы поддаться его слабым усилиям. Наконец мальчик опустился на колени и принялся подкапывать землю ножом, пока не смог вытащить знамя.

Дракон оказался на удивление тяжёлым, и мальчику пришлось положить его на своё здоровое плечо. Складки знамени, пахнувшие древесным запахом, мягко спустились вокруг его головы. Тем не менее он нёс его, следуя за теми, кто уносил Короля.

В окрестных холмах они обнаружили грубо сложенную небольшую лачугу, наверное, служившую когда-то укрытием для какого-нибудь святого, который решил провести остаток жизни в одиночестве среди дикой природы, как поступают некоторые люди в эти дни. Кто-то разжёг костёр, и в его ярком свете с Короля стащили доспехи и осмотрели рану.

Среди них не нашлось никого, кто по-настоящему бы разбирался во врачевании людей. Но все они достаточно долго сражались на войнах, чтобы знать, как выглядят раны, которые могут получить в сражении воины. Мариус присел на корточки, его лицо превратилось в тёмную маску. Артос отвёл в взгляд сторону.

— Мариус?

— Цезарь! — офицер снова наклонился над своим господином.

— Моя рана смертельна…

— Я видел людей с куда более опасными ранами, но которые выживали.

— Говори это ребёнку, Мариус. В конце концов эта дорога привела в темноту. Но сделайте всё, что только можете. Я буду цепляться за жизнь, пока не узнаю… не узнаю, что станет с Британией. Дай мне знать, как Закончится битва…

— Не сомневайтесь, вы узнаете! — Мариус повернулся к остальным, все они были ранены. — Секстус, Калин, Гондор… посмотрите, как обстоят сейчас дела.

В их компании эти воины имели меньше всего ран, и они быстро ушли.

— По крайней мере этот предатель Модред мёртв! — Мариус сплюнул на землю.

— Всем… их дела… воздаются… по заслугам, — пробормотал Верховный Король. — Здесь… можно… где-нибудь… выпить?

— Только там, дальше, — Мариус поднялся на ноги. — Хотя она вся покрылась пеной, но всё же это вода.

Офицер снял шлем, который потерял во время битвы гребень с пером, срезанные чьим-то ударом меча, и вышел. Артос прислонил тяжёлый шест знамени к стене, скользнул по ней вниз и сел, привалившись спиной к неровной поверхности. Его рана перестала кровоточить, однако онемевшая рука по-прежнему ничего не чувствовала.

Это была долгая ночь, но время от времени Король говорил. Иногда Артос ясно различал слова, порою доносилось только бормотание, едва слышимое и далёкое. Мариус занялся раной своего сына и перевязал её полоской ткани, оторванной от своего плаща, а затем приказал Артосу поспать, если он сможет.

Время от времени приходили люди, чтобы бросить короткий взгляд внутрь лачуги и на Короля. Некоторых тот приветствовал по имени, а один или два, подойдя к раненому, опустились на колени и простояли так некоторое время. Но никто из них не остался охранять лачугу. Известия тоже приходили медленно. Войска Модреда разбежались когда рассказ о гибели принца распространился по их рядам. Свежие, только что подошедшие отряды оттеснили саксонцев обратно к берегу, но они пришли слишком поздно для настоящего сражения. Впрочем, войско, которое вступило в бой вместе с Цезарем Британии и Стражами Красного Дракона, тоже настолько пострадало, что никогда больше не собраться ему в целую армию.

Когда наступил рассвет, вместе с ним пришло и известие, что остатки войск саксонцев грузятся на корабли, и пример в этом показывают новобранцы. Король выслушал это сообщение с жадностью. А потом он повернулся к Мариусу и сказал голосом более громким, чем до сих пор, словно он приберегал силы к этому моменту:

— Я создал войско, но теперь его нет. Хотя имя моё ещё может некоторое время удерживать людей вместе, тем самым дав вам время. Это была мечта, хорошая мечта: объединить Британию против тёмной орды язычников. Мы почти осуществили её, но только на некоторое время, и теперь эта мечта погибает. Делайте всё от себя зависящее: Гавэйн, Мариус и остальные; не забывайте об этой мечте, когда наступит ночь. А теперь, дайте мне послужить мёртвым так же, как я это делал живым — никто, кроме находящихся в этой лачуге, не должен знать о моей смерти. Скажите лишь, что меня отправили на излечение раны, которая, хоть и глубокая, но не смертельная.

Мы находимся недалеко от реки. Перенесите меня на лодку, если удастся, и оставьте лежать на каком-нибудь из островков, убедившись, что никто не увидит моей могилы. Поклянитесь, прошу я вас, что сделаете это со мной, последней клятвой верности.

И они все вместе поклялись. Король больше не говорил, но чуть позже Мариус, склонившись над ним, коснулся рукой лба Короля и, встав, кивнул. А затем он быстро подошёл к знаменитому знамени Дракона и рассёк шнур, который привязывал стяг к шесту, потом, положив знамя плашмя на землю, аккуратно обрезал рваные края полотнища. На него и положили Верховного Короля. Унося его, ожидающим неподалёку стражникам сказали, что его относят отшельникам, которые живут ниже по реке и которым известно знахарство.

Мариус и Гавэйн нашли какую-то лодку и уложили в неё Короля. Артос уселся за спиной отца. Секстус погрёб, и лодка хорошо подчинялась ему. Тут их подхватило течение и понесло вниз. И наконец они наткнулись на островок, покрытый кустарником и невысокими деревьями, на некоторых росли маленькие, ещё не созревшие яблоки. Кто выращивает их в этом диком краю, Артос не мог и предположить.

Продравшись сквозь заросли камыша и кустарника, Мариус, Гавэйн и Секстус, нёсшие Короля, вышли на открытое пространство, где обнаружили небольшое строение из грубого камня. Внутри его портала стояла высеченная из камня статуя женщины, а радом — ещё две, поменьше. Это был храм, оставшийся с давних времён, догадался Артос, но вот в честь какой богини его соорудили, британской или римской, он не знал.