Драконовы сны

— Не знаю. Я называю его просто порошок.

— Откуда он у тебя?

— Брат мой выдумал, — Арнольд разложил на полу оставшиеся стрелы и теперь подгонял их под трофейный арбалет. — Случайно изготовил как-то раз, перепугался до икоты, а после видит — вещь полезная. Подвизался где-то при мануфактуре, и делает теперь по чуть-чуть на продажу. Я упросил, чтоб он мне сделал дюжину, другую. Хорошо еще, что там, в повозке не рвануло…

— Брат?

— Ага. Бертольд. Мы с ним близнецы, только он монах. Ну что, готово?

— Вот, — Тил протянул ему четыре мешочка.

— У меня тоже все, — сказал Вилли, ставя рядом три своих.

— Семь. Отлично, — Арни достал из сумки моток пеньковой веревки и разрезал на короткие куски. — Воткните в горловину.

— Для чего?

— Они пропитаны селитрой. Хорошо горят. Когда полезут опять, поджигайте и бросайте вниз. Это их задержит. Может быть, они вообще от нас отстанут до утра.

— А ты?

— Я заложу заряд, — он вскинул сумку на плечо. — Где здесь самая тонкая стена?

— Наверху, — мрачно пошутил Вильям.

— Очень смешно! — буркнул Арнольд. — Напомни, чтоб я потом посмеялся… Ладно. Тил, возьми меч, — он протянул ему узкий выщербленный клинок, — арбалет тебе все равно не взвести. Я вернусь.

С этими словами Арнольд подхватил сумку и растворился в темноте. Вильям и Тил остались одни, если не считать Рика. Снаружи было тихо, лишь догорали деревянные опоры лестницы.

— Как думаешь, до утра продержимся? — спросил Телли, осторожно выглядывая наружу. Рик тоже сунулся посмотреть и Тил поспешно отпихнул его назад.

— Да нам до утра и не надо, — грустным голосом ответил поэт, уселся у стены и распустил завязки куртки. — Если стену прошибем, так сразу смоемся. А если нет, так и завалит тоже сразу.

Он переложил лютню на колени, с сожалением коснулся лопнувших от жара струн и вздохнул. Заглянул в футляр со стрелами, перевернул и высыпал их на песок перед собой. Красноречиво посмотрел на Телли — из всего запаса, заготовленного Арни, уцелело три стрелы, все остальные растерялись во время погони или сгорели вместе с повозкой. Две стрелы Вилли вырвал из драконьего хвоста, одной чуть не убили Телли. Итого — шесть.

— Негусто, — признал поэт, уложил их обратно и взвел арбалет.

Становилось прохладно. Тил попытался поплотнее запахнуть разодранный кафтан и встрепенулся, пораженный внезапной мыслью.

— А вдруг они и с той стороны нас тоже ждут?!

— Не знаю… Вряд ли. Ты бы стал ждать на их месте?

— Я — нет, но они…

— Так и так, если камни посыплются, им там не поздоровится. Там никого не видно?

— Тихо все… Эй, кто там?!

Из коридора донесся скрип башмаков. Вильям и Тил вскочили с оружием наизготовку, но через миг на свет вышел Олле, и оба с облегчением перевели дух.

— Вы чего тут расселись? — спросил он и огляделся. — Где Арнольд?

— Ушел дыру в стене ломать. Погаси свечу — они на огонек стреляют… Вы чего-нибудь нашли?

— Нет, — Олле плюнул на пальцы и сжал фитиль. Наступила темнота. — Только комнату какую-то с лестницей, а больше ничего. Пустая башня. И людей нет никого. Это что у вас? — он пихнул ногой мешочки.

— Да это, — оживился Тил, — такая штука с громом. Бросишь на голову им, как бахнет — мало не покажется. Арнольд придумал сделать.

Олле с осторожным уважением подбросил мешочек на ладони и положил на место. Вздохнул и опустился на пол.

— Где Нора? — спросил его Вильям.

— Там, — Олле показал на потолок. — Осталась на площадке.

— Неплохо бы сходить за ней, а то неровен час, Арнольд забудет…

— Не забудет, — усмехнулся канатоходец, — он без Норы — никуда.

В тревожном молчании потянулись минуты ожидания. Снаружи совсем стемнело, в полуовале входа замерцали звезды. С реки приполз туман, щербатый камень стен покрыла тонкая пленка воды. Тил сидел, привалившись к стене и бездумно гладя пальцем лезвие меча. Доска с фигурками упиралась в бок, но двигаться не хотелось. Телли думал на нее взглянуть, как там дела, но потом решил, что так и так — хорошего не жди, и не стал лишний раз ее доставать. Дракон сперва подлез ему под бок, но вскоре, чувствуя, что хозяин не в настроении играть, отполз к стене и задремал.

Тупое лезвие меча не больно и даже отчасти приятно царапало палец. Тил закрыл глаза и вскоре целиком сосредоточился на этом ощущении. Усталость, холод и тревога постепенно отступили, не исчезли совсем, но как бы отошли на задний план, поблекли и слились с холодным камнем стен, сырым песком и полумраком старых башенных подвалов.

«Я совсем запутался, — подумал Тил. — Совсем, совсем…»

С тех пор, как исчез Жуга, Телли чувствовал себя очень странно. События последних дней смешались в непонятную пустую кутерьму, казалось, что вокруг него все время что-то происходит, но при том все это не приводит ни к чему, как бег по кругу. Разгром аптечной лавки, акробаты, воровская шайка на Канаве, заговор, дракон, Арнольд и прочие артисты, бегство… Между этим не было, как ни смотри, ну совершенно никакой связи, и все же в глубине души Тил был уверен — что-то происходит именно сейчас, что-то очень важное и столь же недоступное для понимания. Временами Телли казалось, будто он пытается открыть замок, и даже ключ в руках, но только скважины в замке почему-то нет.

За этими мыслями Тил не заметил, как задремал и проснулся лишь когда услышал вопли Олле:

— Тил, проснись! Эти гады снова лезут!

Телли вскинулся и ошалело завертел головой, пытаясь в темноте сообразить, что происходит. Рука сама нащупала и сжала рукоять меча, сердце бешено забилось — Телли никогда еще не приходилось убивать. Слабые вспышки при ближайшем рассмотрении оказались искорками от кресала — Вилли силился поджечь свечу. Олле с топором стоял у входа и махал рукой.

— Иди сюда!

— Что стряслось? Тебя ранили?

Щека у канатоходца была расцарапана, кровь стекала тонкой струйкой, черная в свете луны.

— Да вот, подкрались незаметно, влезли по стене. Я врезал обухом кому-то, думаю, промазал, а он возьми да упади.

— А те, что сзади лезли?

— Черт их знает… — Олле потер лицо ладонью, полосками размазывая кровь и копоть. — Я им бросил вслед один мешочек этот ваш, так эти сразу врассыпную — шарах! Сильная вещь.

Телли нахмурился:

— Чего-то я не слышал, чтобы грохотало.

— Ну, — невозмутимо кивнул Олле. — Я еще тоже удивился. Вы говорили, что грохнуть должно, а он…

— Ты что… просто так его кинул?

— А чего?

— Веревку надо поджигать сперва!

— Да? — хмыкнул тот. — Что ж ты сразу не сказал?

— Ну ладно, — Вильям наконец-то запалил свечу, прикрепил ее не выступ камня и присоединился к остальным двоим. — Где…

— Берегись!

Посыпались камни. В проеме входа вдруг обрисовалась долговязая фигура; серебристой полоской сверкнул меч. Олле с криком бросился вперед с топором наперевес, и в тот же миг Вильям вскинул арбалет. Послышалось короткое «чанг!», и нападавший рухнул вниз со стрелой в груди.