Драконовы сны

Арнольд недоумевающе переводил взгляд с Телли на Линору и обратно.

— Отрави… что тут было? Ты хоть что-то понимаешь?

Травник сделал знак молчать, встал и отвел Арнольда в сторону.

— Она пила кровь.

— Кровь? — тупо переспросил тот. — Зачем?

— Поверь мне, такое бывает, — он обернулся к костру: — Тил, как это случилось?

Телли поднял голову.

— Она пришла… — он сглотнул. — Она сказала: «Ты мне нужен». Я… я думал… Я подумал…

Он покраснел и умолк.

— Понятно, — медленно проговорил Жуга. — Ну, вот что: лезь под одеяло, постарайся согреться. На вот, мое тоже возьми… А вы, — он повернулся к Эрне и Вильяму, — тащите котелок и грейте воду. Я схожу за рвотным камнем.

Он огляделся.

— Где дракон?

— Сбежал, — угрюмо буркнул Телли, старательно прижимая к шее окровавленную тряпку. — Как закричали, он и убежал.

Жуга остановился, но потом тряхнул головой и все же полез за мешком. Когда он вернулся, в руках его, кроме тряпичного свертка, была дощечка с фигурками. Травы он бросил в котел, сам подсел поближе к костру и склонился над доской.

Тил с недоумением покосился на нее, затем поднял взгляд на травника.

— Она… опять?

Жуга покачал головой, встал и направился к костру. Арнольд, сидевший у Линоры в изголовье, проводил его взглядом, плюнул и отвернулся.

— Будь проклята эта дорога, — пробормотал он. — Будь проклято все.

«Пляшущий Лис» — небольшая корчма в Цурбаагене — по всем статьям был заведением средним. Он находился на отшибе, вдобавок, пользовался нехорошей славой, а от расположенных неподалеку кожевенных складов тянуло гнилью. Зато здесь подавали неплохое пиво и вполне приличную еду за умеренную плату, посуда была чистой, да и клопов в комнатах не водилось. Последним по праву могла бы гордиться любая хозяйка. Богатеи, впрочем, брезговали сюда заходить, а голытьба побаивалась, хотя бывали изредка и те, и эти. Здесь не будили, если кто-то засыпал за кружкой пива, но среди заядлых выпивох «Лис» был непопулярен — здесь не скупали краденое, не наливали в долг, а драки угасали как по волшебству, едва успев начаться. Не было здесь и девок, готовых отдаться за миску похлебки… В общем, средняя была корчма.

Заправляла всем здесь пожилая женщина по имени Агата, но мало кто знал, что корчма на самом деле принадлежит не ей. Еще меньше людей знали, кто ее хозяин, и лишь некоторые могли похвастаться тем, что знали его в лицо. Могли, но не хвастались. Иные — из соображений безопасности, иные — по долгу службы.

А кое-кто уже и не мог.

Жуга его знал еще с войны. Золтан Хагг тогда работал на тайную службу, кабак же содержал на стороне, частично — из любви к хорошей кухне, но в основном, как место встречи со своими людьми, которых на него работало немало. Впоследствии, оставив службу, Золтан окончательно перебрался в Цурбааген — на юге его знали слишком хорошо. Помимо прочего, корчма была для Золтана стабильным источником дохода, чего нельзя было сказать о государственной казне, подорванной войной и склоками бояр.

— Чего прикажете подать?

Травник поднял взгляд. Стоящий перед ним парнишка из прислуги, очевидно, был кто-то новенький. Во всяком случае, Жуга его раньше не видел.

— Бобовой каши с мясом и пива. И две комнаты.

— Мяса нет пока, только вечером жарить будем. Есть суп, тархоня, * лапша с творогом, гребешки петушьи в пиве… Принести?

— Супа не надо, неси гребешки.

— Понятно. Сделаем. Надолго хочете остановиться?

— Дня на два, а потом… Там видно будет.

8

Тархоня (венг.) — заимствованное у турков блюдо — зернышки теста, мелко протертые через сито и затем высушенные. Долго хранится. Заливается кипятком и быстро варится.

Паренек кивнул и умчался на кухню. Через минуту он вернулся, принес пиво и вновь исчез чтоб разузнать насчет обеда. Жуга взял кружку и задумался.

Его и Золтана никогда не связывала дружба, но жизнь дважды сводила их вместе, и оба раза справиться с бедой им удавалось только вдвоем. Возможно, это научило их относиться друг к другу с уважением. Так или иначе, Золтан был одним из тех немногих людей, которым травник доверял.

Фургон добрался до городских ворот вскоре после полудня. Иоганн и Эрна собирались ехать дальше, но Жуга уговорил их задержаться в городе до вечера, пока он не разыщет Золтана — Линора была совсем плоха. Она пришла в себя, но все еще лежала пластом и отказывалась есть. Вдобавок, она не могла говорить. Эрна пристроила повозку неподалеку от базарной площади, подле городской стены. Дракон, сбежавший прошлой ночью, так и не объявился. Тил порывался было сбегать поискать, но травник строго-настрого наказал ему не отлучаться.

— Здесь тебе не Лиссбург, это порт. Прихлопнут пьяные матросы, уволокут на корабль, хрен потом найдешь. Сиди-ка лучше тут пока.

Сказавши так, он прихватил свой мешок и направился в «Пляшущего Лиса».

Кружка опустела. Жуга подумал, не заказать ли еще, и решил не заказывать. Как раз в это время кухонная занавеска колыхнулась, и показалась хозяйка корчмы, несущая дымящееся блюдо. Жуга привстал.

— Агата…

— Сиди, сиди, — кивнула та. Поставила тарелку. — Держи свои гребенщиковые бобы. Как доешь, иди в комнату наверху. Ну, помнишь — ту, что на углу. За Золтаном я уже послала.

— Золтан… Как ты догадалась, что я пришел к нему?

— Да ладно, брось, — усмехнулась та. — Чего от тебя еще ждать, кроме неприятностей.

— Он жив, здоров?

— Не жалуется. Пойду похлопочу насчет кроватей. Там с тобой народу много?

— Четверо. Два мужика, мальчишка и Линора.

— Линора с тобой?!

— Ее стрелой ранили.

— О господи! Час от часу не легче. Еще и это! Где она?

— В фургоне, возле рынка. Там нас один фермер подвез…

— Я скажу, чтоб приготовили телегу, заодно пойду присмотрю ей что-нибудь переодеться. Эх, молодежь, молодежь…

Она повернулась и направилась на кухню.

Жуга поковырялся ложкой в блюде, рассеянно сжевал остывшие бобы и направился наверх. Ждать пришлось недолго — не прошло и десяти минут, как травник услышал в коридоре знакомые шаги, а вскоре появился и сам Золтан.

— Смотри-ка, в самом деле ты! — с порога усмехнулся он. — Здорово, рыжий.

— Здравствуй. Быстро ты.

— Работа такая, — Хагг прищурился. — А ты, однако, изменился… Загореть успел. А солнышко-то не здешнее. Где тебя носило?

Сам Золтан изменился мало, лишь снова отпустил длинные волосы и отрастил усы, скрывая шрамы на губе. Движенья Хагга обрели былую гибкость, повязки на глазу он больше не носил, да и вообще сейчас напоминал того прежнего Золтана, с которым Жуга когда-то лазил по горам.

— Как глаз? — спросил травник.

— Нормально. Видит, — Золтан подвинул к себе табурет. — Наслышан о твоих делах, наслышан. О лавке, о собаках, о драке в «Петухе»… Силен, ничего не скажешь. Я знаю только двух человек, которые попали в черный список воровской братии сразу двух городов. Можешь гордиться — один из них ты.

— Вот как? — хмыкнул Жуга. — Интересно, кто второй.

— Я, — буркнул Золтан. — И не вижу в этом ничего интересного. Ладно, выкладывай, чего пришел.

— С чего ты взял, что я по делу?

— Шутишь? Полгода ты где-то пропадал, потом примчался, будто в заднице стрела… Или все десять. Ну, что там у тебя?

Травник молча развязал мешок и выложил на стол дощечку с фигурками.

Воцарилась тишина.

— Чтоб мне лопнуть… — наконец выдохнул Золтан. — АэнАрда!

— АэнАрда! — Золтан взволнованно зашагал по комнате, остановился у стола и вновь склонился над доской, сжимая и разжимая кулаки. — Боже всевышний, АэнАрда! Я думал, их уже не осталось.