Драконы Навеки
Шрифт:
рамку. Пораженный страхом Виталик позволил привязать себя за руки к верхним углам. Дернули так, что он привстал на цыпочках.
– Одежду долой!
Блонднчик вытащил кинжал и со сноровкой,выдающей обширный опыт,порезал всю одежду Виталика на лоскуты. Только тут странное оцепенение отпустило пленника. Он задергался как пойманная рыбка на крючке. Дракон с интересом осмотрел пленника со всех сторон.
– Кожа, порченная...Не годится....
"Это он про родинки?"
Родинок на теле Виталик имел в изобилии и потому с самого детства не загорал. Мать пугала раком кожи.
"Повезло..."
Дракон ухмыльнулся.
– Молчаливый он. Горан, а ну-ка разочек!
Хлесткий удар жгучей болью рванул спину наискосок. Виталик заорал во всю силу, даже слезы выступили....Жгло
Проморгавшись, он увидел, что дракон держит в белой,аристократической руке кнут, свитый из черной кожи.
– Горан легонько тебя погладил, попаданец и только раз. Провинишься-получишь таких ударов десятка два.Расскажи мне, прохожий, как моя дочь вытащила тебя сюда.
Виталик не заставлял себя просить дважды. Взахлеб все выложил . Когда начал по третьему разу, дракон прервал его.
– Достаточно.
– Отец вы звали меня?
Дрожащий,испуганный голосок Айне вызвал в начале даже радость у Виталика.
"Пусть помучается, сучка!Все из-за нее!" Девушка явилась к дракону в зеленом изящном платье. Платье обтягивало талию, подчеркивая пышность груди и гибкий стан, а широкий подол доходил до пола. На обнаженной шее блестел ошейник. Волосы золотистые забраны на затылке. В маленьких ушках блестят серьги.
– Проходи, дочь моя! Ты не обнимешь отца своего?
Дракон распахнул объятия.
Девушка, косясь на голого Виталика, сделала осторожный шаг вперед. Лицо напряжено,губы поджала.
– Не успела заскучать, моя милая?
Дракон говорил ласково,но от этого стало страшновато даже Виталику.
Айне рухнула на колени и завопила со слезами в голосе.
– Я виновата, отец! Я нарушила твой запрет!
Дракон немедленно подошел к дочери. Она, обхватив его за ногу, залилась слезами. Позади ухмылялся второй блондинчик. Дракон ласково погладил Айне по голове.
– Плакать надо было раньше....Я же предупреждал?
– Да! Да! Я виновата!
– Это хорошо, что ты признаешь свою вину. Искренность украшает женщину. Горан, сними вонючего попаданца. Это место необходимо твоей сестре.
Айне зарыдала в голос.
Виталик через пару мгновений оказался на полу под присмотром Горана. Ноги дрожали, и руки не желали подчиняться...Спину жгло невыносимо...
– Хороший вкус-платье замечательное, одобряю. Придется его снять, правда, моя дорогая? Нехорошо его рвать же? Сними платье.
– Простите, отец! Простите!
Дракон поднял правую руку, показал всем присутствующим растопыренные пальцы.
– Я уже прощал тебя пять раз. Для дракона это уже слишком. Ты должна, наконец, получить урок послушания.
– Нет! Нет! Простите меня!
Айне все также цеплялась за ногу дракона, не поднимаясь с колен. Левая рука дракона, гладившая дочь по голове, спустилась к затылку и сжала ее волосы. В одно мгновение, завизжавшая от боли девушка оказалась висящей на собственных волосах в вытянутой руке дракона. За несколько мгновений свободной рукой дракон сорвал всю одежду с Айне, превращая платье и белье в рваные лоскутья. Она оказалась очень белокожей, с маленькой грудью и тугой попкой. Девушка перестала вопить и вцепилась обеими руками в руку дракона. Он донес дочь, словно за шкирку нашкодившего котенка до деревянных ворот, и блондинчики быстро привязали сестру за руки, точно также как до этого Виталика. Она стояла на цыпочках, закусив губу, уже не плача и смотрела прямо в глаза дракона. Виталик увидел, как по ее белой коже набежали мурашки. Напряженное девичье тело сияло в соблазнительной наготе.
Дракон протянул руку, и второй блондинчик вложил в нее кнут.
– Я прощаю тебя, Айне. Эй ты, прохожий!
Виталик проглотил слюну вязкую. Встал на дрожащих ногах.
– Она тебя обидела-иди отомсти-хлестни ее по белой попке!
– Отец!
– гневно крикнула девушка.
– Накажи сам! Не позволяй меня бить этому чужеземцу!
– Ты кричишь на меня, Айне...Ты не раскаялась...-дракон улыбнулся и погладил дочь по щеке.
– Узнаю свою кровь. Прохожий, бери кнут и начинай.
Виталик осторожно взял кнут.
Бить девушку ему совершенно не хотелось. Да, из-за нее он попал в это дерьмо,
но он не палач...Бить...связанную...голую...– Я не палач...
– Что? Громче!
– воскликнул дракон,прикладывая руку ковшиком к уху.
Виталик повторил в мертвой тишине, обмирая от ужаса:
– Я не палач. Я не буду ее бить...
Дракон тихо засмеялся.
Он обнял Виталика, помертвевшего от страха, за шею.
– Чудный день сегодня. Айне, где ты откопала этого упрямца и смельчака?
В колесо его, Горан, в колесо. А я подумаю, как тебя убить, упрямый ты мой, попаданец! Спешить не буду. Хорошенько обдумаю! Жаро, пять горячих Айне.
Злобный, из-за того, что не ему дали покнутобойничать, Горан поволок Виталика вниз, а за спиной щелкал кнут и визжала пронзительно Айне.
Виталик поселился в деревянном колесе вместе с еще двумя голыми, но бородатыми горемыками.
Колесо большое, со ступенями внутри. Идешь по ступеням в одну сторону-колесо движется навстречу. Развернешься-в другую сторону. Колесо натягивало канат лифта. Лестниц в башне не было совсем и в железной клетке только можно было подняться снизу на верх и также обратно спуститься. Это все Виталику разъяснили в первый же день. В колесе нельзя лечь. Можно только сидеть, пока оно стоит. Но стоит только прозвенеть колокольчику, как надсмотрщики, сидевшие по обеим сторонам колеса, вытягивали из жаровен раскаленные прутья и начинали тыкать в рабов куда попало -чтобы поспешали. Но часто просто орали и грозились. Оставаться в колесе неподвижным было невозможно. Один шаг и оно приходило в движение. Колесо располагалось в подвале, в основании башни и здесь всегда было прохладно. В движении не мерзли, наоборот покрывались потом. Дух стоял здесь тяжелый... Поскольку рабы из колеса не выпускались, мочились они прямо под себя и прочее тоже. Дважды в день приходили две служанки-убирали дерьмо и мыли пол под колесом с пахучим мылом. "Белочек "в колесе зато кормили до отвала-горячая каша с мясными шматками три раза в день. Иногда ели на ходу, прижимая миски к груди и черпая руками. Надсмотрщики во время остановки колеса совали кувшины с водой между прутьями. Из чего Виталик сделал вывод, что рабов в замке дракона не густо. Иначе бы заморили голодом, да других к колесу приставили. Спать из-за недосыпа хотелось постоянно. Это было самым мучительным-вместо нормального сна дремать урывками. В лифте, похоже, любили кататься взад и вперед,даже по ночам. В подвале всегда сумрачно,два фонаря у надсмотрщиков, вот и вся иллюминация. Периоды жизни отмечались по еде. Три раза-один день. Девять раз - три дня. Виталик сбился, в конце концов. Топая по деревянным, гладким от многолетних топтаний ступеням, он проклинал свою глупость и доверчивость. Лучше бы он дал кнута Айне! Лучше б он не ездил к Гоке и не садился к компу! Окружающая паскудная реальность уже не казалась сном. Однажды, после очередной миски с кашей в подвал пришел каштелян с двумя стражниками. Ткнул пальцем в Виталика.
– Этого, что с детской бородкой-отмыть, одеть и в ожидалку на арену.
Виталик оказался совсем скоро в пропитанном паром помещении, где две тетки с крепкими ручищами в деревянной бадье вымыли его до хруста с горячей водой и мылом. Рубашка, штаны и сапоги оказались малость велики, но это была одежда! Его привели по переходам в узкую комнату с длинной лавкой и оставили одного. В конце коридора дощатая щелястая дверь. Виталик поглазел в щель и увидел только песок, ровный как в песочнице. Нехорошие догадки зашевелились в голове. Арена...песок...Дракон придумал, как убить строптивца? "Гладиатора из меня сделать хотят?" Виталик лег на скамью и впервые за много дней вытянул ноги. Уснул мгновенно, как умер...
– Чего разлегся, урод!
Виталика швырнули на пол, небрежно, как ветошь. Плечистый мужик, одетый в одни кожаные штаны нависал над парнем. На плечах, на руках грубияна багровые шрамы.
– Ты кто?
– Вит....
– Ага, ты дохлое мясо!
– Чего прицепился? Места много!
– Заткни пасть, сучонок!
Здоровяк сунул под нос Виталику кулак внушительных размеров.
"Вот же, гопник, примотался!"
В комнатку хлынул желтый свет, потому что щелястую дверь отворили.