Драконы никогда не спят (сборник)

* * *

…Они втроем сидели в маленькой квартирке очкарика (Эдди так и не удосужился узнать, как его зовут) и пили кофе и синтконьяк. Очкарик уже минут пять что-то говорил, но Эдди его не слышал. Только одна мысль билась у него в мозгу: «Дошли!..»

Постепенно сквозь эту мысль все-таки пробился голос очкарика:

– Подонки! Они сами не понимают, что создали! Это же ад…

А сытые обреченные черти в пижамах, обремененные семьей и долгами, упиваются страданиями гибнущих грешников… на сон грядущий! А там хоть потоп…

Эдди протянул руку к бокалу с коньяком – вернее, хотел протянуть, но не успел, потому что бокал сам скользнул ему в ладонь. Он даже не заметил, как это произошло. «Я сошел с ума», – подумал Эдди. Но тут он вспомнил палившие по сто раз однозарядные гранатометы, свой безошибочный выбор пути в «лабиринте», «линию жизни» Макса…

Они должны были погибнуть. Но они сидят и пьют кофе. Они стали людьми. Или не совсем людьми. Или СОВСЕМ людьми. Кем же они стали?

«Это не ад, – подумал Эдди. – Он не прав. Это чистилище. Не прошел – попал в ад. Прошел…»

И тут Эдди заметил, что очкарик грустно смотрит на него.

– Эдди, дружище, – тихо сказал очкарик. – Неужели ты хочешь, чтобы и твои дети становились людьми, только пройдя все восемь кругов подземки?..

Последнее допущение Господа (рассказ)

И сотворил Бог человека по образу своему…

Ветхий Завет, 1-я книга Моисеева, Бытие, стих 27

…Джошуа не помнил, как он оказался на берегу. В мозгу мелькали неясные обрывки: дорога к подземелью, запутанные темные переходы, фигуры в бесформенных балахонах, дымное пламя факелов – и ужасное, зловещее, но необъяснимо притягательное лицо Лучезарного с горящими углями зрачков!..

И тут до Джошуа дошло – отныне он Посвященный!

– С прибытием, Посвященный! – прохрипели сзади него.

Джошуа обернулся, и мир, взорвавшись, разлетелся на множество мелких осколков, ничем не связанных друг с другом.

Волосатый детина в кожаных штанах и твидовой жилетке, надетой прямо на голое тело, удовлетворенно потер правый кулак. Его приятель, ухмыляясь в нечесаную бороду, подошел к неподвижно лежащему Джошуа.

– Ты, падаль, знал, на что идешь, – тихо сказал он, – теперь молись своему Сатане!..

Над головой Джошуа взлетел лом…

– Боб, он, кажется, влип…

– Сам вижу. Вводи первое допущение.

…Над головой Джошуа взлетел лом, но рука его уже скользнула в задний карман. Дуло «магнума» ринулось навстречу ребристому железу, полетели искры, и нападающий с воплем схватился за запястье. Еще два выстрела разорвали ночную тишину, и Джошуа кинулся к стоящему в камышах мотоциклу.

«Судзуки» взревел и вылетел на укатанную дорогу, переехав ноги покойного верзилы. Его агрессивный напарник лежал чуть поодаль.

На втором повороте мотоцикл неожиданно занесло, и Джошуа ободрал бок о щебенку. Проклятая машина навалилась ему на бедро, и, пытаясь выбраться, Джошуа увидел выросшую над ним закутанную до глаз черную тень с силуэтом короткого меча за спиной.

– Боб, его сейчас убьют. Пошли обедать.

– Заткнись, Фрэнки. Вводи второе допущение. Коэффициент достоверности пока выше критического.

…выросшую над ним черную тень с силуэтом короткого меча за спиной – и в памяти Джошуа сразу всплыли годы на побережье Окинавы, узкие холодные глаза Акиро Куросавы, последнего учителя ниндзюцу из древней школы «Сумасшедшая сакура»…

Джошуа опустился в привычный лотос, скручивая пальцы рук в замысловатую фигуру. Прыгнувший ниндзя налетел на выставленный большой палец и с криком боли покатился по щебенке. За это время Джошуа снял с багажника старенький чемодан и успел переодеться в наследие покойного мастера.

Бежавшие к нему напарники погибшего, размахивавшие тандзе, кусаригма и тонфа, были встречены потоком сюрикенов и незамедлительно отправлены в нирвану. Джошуа вскочил, издав боевой клич южного Хоккайдо, – и автоматная очередь заставила его снова залечь за мотоцикл. По полю, рассыпавшись цепью, к нему бежали солдаты, на ходу вставляя новые обоймы, – не менее трехсот человек…

– Боб, пошли обедать. Жрать охота.

– Ну не менять же сценарий… Давай, дорогой, вводи третье допущение.

– А коэффициент достоверности?

– Черт с ним! Доведем этого камикадзе до финала – получим премиальные! Давай, Фрэнки

… не менее трехсот человек. Джошуа откатился за ближайший валун, лихорадочно разгребая землю под крайним левым выступом. Где-то здесь…

Нижняя часть камня послушно отъехала в сторону, обнажив провал тайника. Джошуа засунул руку по локоть в черную дыру, пошарил там с полминуты, и выволок на свет божий свой любимый импульсный седиментатор, подаренный Трехглазым еще во времена Первого нашествия альтаирцев.

Огненный смерч пронесся над замершим полем, и второй гвардейский батальон коммандос серым пеплом лег на обугленную равнину. Зеленые береты кружились в потемневшем небе. Джошуа вытер мокрый лоб, глянул на встроенный в рукоять радиолокатор – и обессиленно сполз на спекшуюся землю. На экране четко просматривались тридцать семь объектов, со сверхзвуковой скоростью идущих к Джошуа. Это могли быть только ядерные баллистические ракеты со спутниковых баз, и означали они только одно – конец!

– Бобби, я не могу питаться одним святым духом…

– Плевать, Фрэнки, вводи четвертое… Этот парень меня разозлил!

– Предохранители сгорят!

– Соединяй напрямую. Погоди, я сам сяду. Ну-ка…

…Конец? Черта с два! Посвящение окружило Джошуа своим непроницаемым кольцом. Инициация свершилась, и горящие глаза Лучезарного вопрошали: «Помнишь ли ты, прах земли? Мир твой – не есть мир изначальный, но мир сотворенный; есть высшие реальности, где Посвященный сможет сам творить свою судьбу. Восстань и иди!..»

Толстый Фрэнк выругался, наклонился за упавшим предохранителем и застыл с согнутой спиной, обалдело воззрившись на возникшего в пульт-операторской закопченного Джошуа. Роберт попытался было воззвать к небесам, но был грубо схвачен за шиворот и выброшен из помещения. За ним вылетел Фрэнки, и дверь захлопнулась. Джошуа подошел к компьютеру и сел за терминал. Он уверенно набрал нужный оператор и стал вводить новую программу. Теперь-то он начнет с самого начала!..

«Вначале сотворил ДЖОШУА небо и землю…»

Замигали лампы под потолком, взвыли силовые трансформаторы, включилась аварийная сирена – но Джошуа упрямо продолжал…

«И сказал ДЖОШУА: да будут светила на тверди небесной, для отделения дня и ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов…»

Летели искры, горела изоляция, между вздыбленными волосами Джошуа проскальзывали разряды – но ничто уже не могло его остановить…

«…И сказал ДЖОШУА: да произведет земля душу живую по роду ее, и скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так…»