Драконы Погибшего Солнца

— Это не чудо! — резко сказала Золотая Луна. Она подняла голову, и в ее облике мелькнуло что-то напоминавшее ее прежний королевский дух, ее благородную осанку. — Извините меня за то беспокойство, которое я доставила вам, леди Камилла. Я знаю, что многим причинила боль. Прошу известить всех в Цитадели, что обо мне не следует больше тревожиться. Со мной все в порядке. В скором времени я присоединюсь к вам, но сейчас мне нужно поговорить со своими друзьями.

— Конечно, конечно, — заторопилась леди Камилла. — Я буду счастлива передать ваши слова остальным. — Как ни старалась она не смотреть на Наставницу, она не могла отвести взгляд от юного лица Золотой Луны.

Палин многозначительно кашлянул. Леди Камилла моргнула и вздрогнула:

— Прошу прощения, госпожа Первая Наставница. Это всего только...

Она покачала головой, не в силах облечь в слова свои путавшиеся мысли. Уже поворачиваясь, она еще раз взглянула назад, чтобы убедиться в реальности происшедшего, и заторопилась вниз по витой лестнице. Охранники Цитадели после минутного колебания двинулись за леди-рыцарем. С лестницы еще долго доносились их голоса, на разные лады повторявшие слово «чудо».

— И так будут вести себя все остальные, — рассерженно сказала Золотая Луна, заходя к себе в комнату. — Они будут глазеть на меня, восторгаться и говорить всякие глупости. — Она резко захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней.

— Но едва ли можно винить в этом их, госпожа Первая Наставница, — заметил Палин.

— Да. Я знаю, и именно по этой причине я не покидала свои покои. Когда перемена только что произошла, я надеялась, что это... что это только временно, — вздохнула она. — Пожалуйста, оставим это. Мне кажется, у нас есть другие темы для беседы.

Обстановка в ее покоях была самая простая. В комнате стояли лишь обычная деревянная кровать и письменный стол, а на полу лежало несколько ручной вязки небольших ковриков и много мягких подушек. В одном углу виднелась лютня. Еще один предмет меблировки — высокое зеркало, разбитым валялось на полу. Его осколки были сметены в аккуратную кучку.

— Что же с вами произошло, госпожа? — спросил Палин. — Эта перемена имела магические причины?

— Хотела бы я это знать! — беспомощно воскликнула Золотая Луна. — Она свершилась сама по себе в ночь того страшного шторма.

— Гм, шторма, — пробормотал задумчиво Палин и взглянул на Таса. — Я вижу, много странных происшествий случилось в ночь шторма. Кендер тоже прибыл в ту ночь.

— Дождь барабанил по крыше, — продолжала Золотая Луна, будто не слыша его слов. — Завывал ветер, обрушиваясь на хрустальные купола так, словно намереваясь разбить их. Вдруг сияющая вспышка молнии озарила эту комнату, стало светлее, чем бывает в самый солнечный день, я чуть не ослепла от столь яркого света. С мгновение я ничего не видела. Но это сразу прошло, и в ту же секунду я увидела свое отражение в зеркале. Сначала... Сначала я подумала, что в комнату вошел кто-то незнакомый. Я обернулась к дверям, но комната была пуста. Взглянув снова в зеркало, я поняла, что это мое собственное отражение. Я больше не была пожилой, седой женщиной с морщинистым лицом. Я стала молодой. Такой же молодой, какой была в день своего венчания.

Она утомленно прикрыла глаза, по ее щекам покатились слезы.

— Тот звон, который слышали внизу, — спросил Палин, — это был звон разбитого зеркала?

— Да. — Золотая Луна сердито сжала кулачки. — Я была так близка к нему, Палин! Уже так близка! Речной Ветер и я совсем скоро могли соединиться! Ему так долго пришлось ждать! Он был так терпелив, он знал, что мне нужно выполнить важные дела здесь, на Кринне, но теперь моя работа уже закончена, и я слышала, как мой возлюбленный зовет меня к себе. Мы могли вечно быть вместе. Я уже готовилась наконец соединиться с ним и... и тут-тут вот это!

— Вы на самом деле не имеете понятия о том, как это произошло? — неуверенно спросил Палин. Его лицо было нахмуренным. — Может быть, все-таки в вашем сердце таилось желание... невысказанное желание, и магическое снадобье... или мощный артефакт...

— Другими словами, вы хотите сказать, что я просила об этом? — уточнила Золотая Луна, и голос ее сразу стал холодным. — Уверяю вас, нет. Я была вполне удовлетворена тем, что происходит. Моя работа окончена. У других достаточно сил и веры, чтобы продолжить ее. Я стремилась только к одному, Палин, — отдохнуть в объятиях моего мужа. Я хотела вместе с ним вступить в другую жизнь, в иной план бытия. Мы с Речным Ветром, бывало, часто говорили о том, что ждет нас в конце нашего великого путешествия. Однажды мне довелось мельком видеть это место: это случилось, когда я была у Мишакаль и она дала мне тот волшебный жезл. Красота того далекого края... Ее невозможно передать словами. Я не могу описать, как это прекрасно. Но теперь я устала. Страшно устала. Я выгляжу молодой, но это совсем не так, Палин. Это тело подобно маскарадному костюму, а мое юное лицо — всего лишь маска. Да только снять их мне не по силам. А я так устала!

Золотая Луна прижала ладони к щекам и надавила на них. Ее лицо было покрыто царапинами, и только теперь перепуганный Тас догадался, что бедная Золотая Луна пыталась расцарапать свою гладкую кожу.

— Внутри меня все такое старое, Палин, — продолжала она надломленным голосом. — Я уже прошла отведенный мне жизненный путь. Мой муж ушел до меня, не осталось никого из друзей. Я совершено одна. О конечно, я знаю, — она подняла руку, пресекая возражения, — у меня и здесь есть друзья. Но они не из моего времени. Они... Они поют другие песни.

Она обернулась и улыбнулась Тассельхофу, но улыбка была такой грустной и такой доброй, что у того защипало в глазах.

— Это, наверное, по моей вине, Золотая Луна, — печально признался он. — Но я не хотел, чтобы ты была несчастна! Ничуточки не хотел!

— Нет, конечно, кендер, ты не хотел. — Золотая Луна успокоила его мягким прикосновением. — Ты пришел ко мне с весточкой. И с головоломкой. — Она обернулась к Палину. — Каким образом он мог здесь оказаться? Он что, странствовал по миру все эти тридцать с лишним лет, когда мы считали его мертвым?

— Кендер явился сюда в ту же грозовую ночь, он совершил путешествие с помощью одного магического артефакта, — негромко, серьезным тоном стал объяснять Палин. — С помощью устройства для путешествий во времени. Когда-то оно принадлежало моему отцу. Вы, наверное, помните историю его путешествия с госпожой Крисанией?

— Превосходно помню. — И щеки Золотой Луны вспыхнули. — Но должна признаться, что всегда с трудом верила в нее. Если бы только это не касалось почтенной госпожи Крисании...

— Вам нет нужды извиняться за это, — прервал ее Палин. — Могу в свою очередь признаться, что и сам с трудом верил в эту историю. Но когда-то давно, задолго до Войны с Хаосом, мне довелось говорить об этом с Даламаром. Разговаривал я и с Танисом Полуэльфом. Они оба подтвердили историю, рассказанную моим отцом. А затем я прочитал заметки Пар-Салиана, в которых говорилось о том, как было принято решение послать моего отца в путешествие сквозь время. А мой большой друг, госпожа Йенна, присутствовала в Башне Высшего Волшебства в тот момент, когда мой отец передавал этот артефакт Темному Даламару на хранение. Она видела это устройство прежде и теперь узнала его. Более того, я сам могу служить свидетелем подлинности этого артефакта. Тассельхоф совершил свое нынешнее путешествие с его помощью так же, как когда-то мой отец совершил свое. Я в этом совершенно уверен, потому что я сам воспользовался им.