Драконы Погибшего Солнца

— Квалинестийцы отдают драконице все, что она требует. Они пожертвовали своей свободой, своей гордостью, своей честью. Иногда им даже случалось жертвовать самими собой — и все это лишь за то, что она сохранила им жизнь. Но однажды Берилл потребует то, чего эльфы не смогут ей дать. Когда это время наступит и Берилл обнаружит, что ей перечат, она, несомненно, разрушит Квалинести.

— Иногда я задаю себе вопрос: почему ты рискуешь собой ради нас? — Гилтас печально смотрел на жену. — Квалинестийцы пытались поработить тебя, увезли из семьи. Ты имеешь полное право на месть. Ты имеешь полное право бежать от нас и предоставить тех, кто обижал тебя, их судьбе, которая, как бы она ни была страшна, без сомнения, ими заслужена. Но ты этого не делаешь. Вместо этого ты рискуешь жизнью, заставляя наш народ глядеть в глаза правде, сколь бы безобразна она ни была, и слушать слова истины, как бы они ни были малоприятны.

— Проблема в том, — возразила Кериан, — что пора перестать делить эльфов на своих и чужих. Именно это да еще стремление обособиться от других довели нас до нынешнего состояния. Это разделение и эта изоляция лишь придают силы нашим врагам.

— Но я не вижу, чтобы что-то менялось. — Голос Гилтаса зазвучал еще более мрачно. — Видимо, все останется как есть, пока не случится какое-нибудь огромное несчастье, которое заставит нас измениться к лучшему. Но даже тогда этого, возможно, не произойдет. Война с Хаосом, которая должна была сплотить всех нас, на деле лишь еще больше разделила эльфов. Не проходит и дня без того, чтобы кто-то из членов Эльфийского Совета не поднялся и не произнес речи о том, как наши родственники сильванестийцы не подпускают нас к своей блаженной жизни за щитом и с каким нетерпением они ждут нашей погибели, чтобы захватить наши земли. Или кто-нибудь другой заводит красноречивые разговоры о «негодных Каганести», о том, как эти «варвары» мечтают разрушить то, что мы создавали столетиями. Не сомневаюсь, что они и им подобные просто счастливы оттого, что драконица перекрыла дороги. Нам не нужны никакие контакты с человечеством, заявляют они. В чем, конечно, их всячески поддерживают Неракские Рыцари. Им эти внутриэльфийские распри лишь играют на руку, существенно облегчая их задачу.

— По тем слухам, что дошли до меня, этот щит, вполне возможно, похоронит под собой Сильванести.

Гилтас резко выпрямился и с изумлением глянул на жену.

— Откуда ты это знаешь? Ты мне еще ничего не говорила!

— Но я целый месяц не видела тебя, — с ноткой горечи объяснила Кериан. — А услышала я об этом всего несколько дней назад от гонца Келевандроса, которого королева-мать регулярно посылает за вестями к твоей тетушке Эльхане Звездный Ветер. Эльхана и ее войско расположились сейчас на границах Сильванести, поблизости от щита. Они объединились с людьми из Стального Легиона, и Эльхана сообщила твоей матушке, что земли вокруг щита совершенно бесплодны, там болеют и умирают деревья. Гадкая серая пыль покрывает все, и Эльхана опасается, что той же болезнью поражены все сильванестийцы.

— Но почему в таком случае наши родственники не уберут щит? — удивился Гилтас.

— Они боятся того, что находится за ним. К несчастью, они отчасти правы. Эльхана и ее войско недавно имели решительное сражение с силами великанов-людоедов, это случилось как раз в ночь того страшного шторма. Если бы Стальной Легион не пришел к ним на выручку, они бы все погибли. Но, как бы то ни было, сын Эльханы, Сильванеш, был захвачен великанами, по крайней мере она так думает. Он был послан за подмогой к людям и пропал без следа. Мать горюет о нем как о мертвом.

— Мама мне ничего не рассказывала об этом. — Гилтас нахмурился.

— Видишь ли, Келевандрос сообщил ей, что маршал Медан усилил бдительность и она теперь может доверять лишь своим домашним. Лорана полагает, что любой слуга, кроме самых проверенных, может донести на нее. Она почти не сомневается, что за тобой следят, даже когда вы с ней остаетесь вдвоем. А Лорана не хочет, чтобы Рыцарям Тьмы стало известно об ее контактах с Эльханой.

— Возможно, мама права, — согласился король. — Единственный, кому доверяю я, — это мой слуга Планкет, но он доказал свою верность мне многими годами службы. Итак, значит, Сильванеш погиб, убит великанами-людоедами. Бедный парень. Боюсь, смерть его была мучительной. Будем надеяться, что страдал он недолго.

— Ты когда-нибудь встречал его?

Гилтас покачал головой:

— Он родился в таверне «Последний Приют» в Утехе уже во время изгнания Эльханы. Я никогда не видел ее после этого. Мама рассказывала мне, что мальчишка был очень похож на Портиоса.

— Его смерть делает тебя наследником обоих престолов, — задумчиво произнесла Кериан. — Беседующий-с-Солнцами-и-Звездами. Красиво.

— Именно об этом всегда мечтал сенатор Рашас, — усмехнулся Гилтас. — На самом деле, мне кажется, я стану скорее Беседующим-с-Мертвыми.

— Не говори таких гадких слов! — воскликнула Кериан и сотворила знамение против зла — нарисовала пальцами в воздухе круг, как если бы хотела поймать в него «гадкие» слова. — Ты... в чем дело, Серебряное Крыло?

Она обратилась так к эльфу, который только что вошел в комнату. Тот едва успел начать объяснения, как был прерван овражным гномом, ворвавшимся к ним в состоянии крайнего возбуждения, если судить по исходившему от него запаху.

— Моя говорит! — негодующе вскричал он и стал отталкивать эльфа. — Моя смотрел! Ее так сказала! — Он показал на Кериан.

— Ваше Величество, — эльф отвесил глубокий поклон королю, прежде чем обратиться к Кериан, своему командиру, с донесением. — Прибыл король Торбардина.

— Его здесь! — громко объявил овражный гном. Хотя он и не говорил на эльфийском, но знал его достаточно, чтобы понимать, о чем идет речь. — Моя его приводит сюда?

— Спасибо, Понс, не надо. — Кериан легко поднялась и поправила меч, висевший на поясе. — Я выйду к нему. Будет лучше, если вы, Ваше Величество, останетесь здесь, — добавила она. Их брак был тайной даже от эльфов, находившихся под ее командованием.

— Большая-большая, главная гном! Его носит шляпу! — Понс был подавлен великолепием своего гостя. — Его носит туфлю! — Подавлен вдвойне. — Моя никогда не видела гномов в туфле!

— Король прибыл в сопровождении четырех телохранителей, — продолжал докладывать эльф. — Как вы приказывали, мы проследили за их передвижениями от самого Торбардина.

— Настолько же ради их безопасности, насколько ради вашей, Ваше Величество, — быстро вмешалась Кериан, видя, как потемнело от гнева лицо Гилтаса.

— Они ни с кем не встречались, — продолжал эльф, — и никто за ними не следовал.

— Кроме вас, — саркастически заметил Гилтас.

— Осторожность не повредит, Ваше Величество, — снова сказала Кериан. — Тарн Грохот Гранита — новый вождь кланов Торбардина. Его правление протекает безопасно в пределах этой страны, но у гномов также есть предатели, как есть они у нас, эльфов.

Гилтас глубоко вздохнул:

— Я мечтаю о том дне, когда это будет не так. Надеюсь, гномы не заметили, что вы идете за ними по пятам?

— Они видели свет звезд, Ваше Величество, — гордо ответил эльф. — Они слышали шум ветра. Но они не видели и не слышали нас.

— Его говорит, что любит наши напитки, — с важностью вставил овражный гном. Его лицо сияло гордостью, хотя этот блеск можно было с легкостью отнести на счет жира того гуся, которого он только что ощипывал. — Его говорит, что у нас очень отличные напитки. Твоя хочет попробовать? — предложил он Гилтасу. — А то твоя очень грустный.

Кериан и эльф вышли, уведя с собой овражного гнома. Гилтас остался в одиночестве, грустно глядя на пламя свечи, дрожавшее при каждом колебании воздуха. Под его ногами по-прежнему вздрагивала земля, и Гилтасу стало казаться, что это мир содрогается вокруг него. Темнота царила вокруг, и крохотный огонек свечи был единственным источником света, да и тот мог легко погаснуть от его неосторожного дыхания. Так же легко могло пропасть все. Возможно, в эту минуту маршал Медан входит в спальню Гилтаса, ворошит подушки, обнаруживает, что короля нет, арестовывает Планкета и начинает допытываться, куда делся король.