Драконья принцесса

– После обширного инфаркта шансов выжить почти нет, – авторитетно заявил Артур.

Ламар язвительно усмехнулся, а Клод беспомощно пожал плечами. У меня подступили слёзы к глазам, грозя смыть всю бутафорию с лица.

– Я не слежу за новостями, – буркнула я и углубилась в работу.

Конечно, это была только видимость. Я не могла думать ни о чём, кроме смерти отца и о Грезелле, решившейся на убийство! Никогда бы не подумала, что это известие так сильно взволнует меня. Я не видела от него любви или тепла. Он был не лучшим отцом. Но, наверное, и не самым худшим, и вместе с ним ушла в прошлое значительная часть моей жизни.

Но, Грезелла! Насколько далеко она оказалась готова зайти! Как же я была наивна и глупа! Её недооценили ни я, ни отец. До меня словно только что дошла вся серьёзность положения.

И тут же пришло осознание: я королева. И следующее за ним: никто не знает о перевороте. Грезелла провернула всё втихаря, чтобы не упасть в глазах народа. Куда почётнее быть вдовствующей королевой, чем узурпаторшей. О судьбе принцессы можно было не спрашивать. Я не очень часто появлялась перед горожанами, о моём исчезновении они знать не могли, а его строго засекретили. Меня искали "со всеми собаками" пока я портила зелье правды в аптеке, чтобы выдать замуж за Франца и править страной от моего имени. Наверное. Думаю, по их замыслу моя жизнь будет очень короткой, максимум до рождения наследника. А в худшем случае я отправлюсь на тот свет сразу после свадьбы.

Мне стало очень страшно и одиноко. Ведь во всём королевстве никто не знал, что я в беде. В мой котёл мягко шлёпнулась крупная слезинка, которая всё-таки выскользнула из глаза. Я стёрла со щеки её блестящий след. Вряд ли почти испорченное зелье станет от этого хуже, хотя нарушение рецептуры было налицо.

Как назло, именно в этот момент в лабораторию заглянул Норотустра. Он иногда наведывался, чтобы оценить и проконтролировать нашу работу, а сейчас скользнул по мне недоуменным и не слишком довольным взглядом. Я предпочла сделать вид, что ничего не заметила.

Остаток рабочего дня пролетел незаметно. Занятая своими нерадостными мыслями и варкой зелья, я даже не подумала о первоначальной миссии – раздобыть ингредиенты для антизелья. Потом успокоила себя, что для первого раза одной авантюры – с сахарной пудрой – вполне достаточно и остальное можно отложить на завтра.

Пришло время сливать готовое зелье в стеклянные баллоны с узкими горлышками, запечатывал которые перед отправкой во дворец сам хозяин аптеки. Мы наблюдали за этим завораживающим процессом, и тут я обратила внимание, что мои баллоны явственно отдают зеленцой, в то время как у остальных зелье нормального голубовато-молочного оттенка. Да и прозрачность у меня была выше положенной. Я закусила губу, не понимая, как такое могло произойти.

– Это что такое? – нахмурил брови Филипе, дойдя до продукта моей деятельности. – Чья работа?

– Моя, – после непродолжительного молчания ответила я, готовая провалиться сквозь землю от стыда.

Ламар насмешливо хрюкнул, Артур, кажется, закатил глаза. Похоже, они только и ждали моей ошибки, хотя не показывали, что не рады мне.

– И что это вы наварили, мадемуазель Макрон? – совершенно справедливо уточнил Норотустра.

Я пожала плечами, потому что не знала ответа. Не могла же я признаться, что распереживалась от известия об отце, и совсем не думала о зелье, варя его машинально. Где-то как-то процесс повернул не туда, а я и не заметила…

***

Домой я вернулась как оплёванная, так и не поняв, где ошиблась.

В аптеке я могла только молчать и хлопать глазами, потому что любое моё утверждение, что я всё делала правильно, прозвучало бы весьма неубедительно. В результате немного озадаченный Норотустра моё зелье вылил в канализацию, а я отправилась домой, еле сдерживая слёзы от такой несправедливости.

Может, это Ламар? Кинул что-то в мой котёл, пока я отвернулась или отошла. Вообще, это мог сделать любой из зельеваров, ведь я их совсем не знала. Но в глубине души я не верила, что работники Норотустры способны на такую подлость. Даже Ламар.

Что ж, мой профессионализм был поставлен под сомнение, и из-за меня аптека нарушила график поставок во дворец. Я удивилась, что меня не уволили сразу. И была готова повыдёргивать на себе все волосы от досады, но, к сожалению, это не помогло бы мне понять, что я сделала не так. И восстановить испорченное впечатление – тоже.

Я сидела перед туалетным столиком и устало смывала макияж. Хотелось спрятаться под одеяло и завыть по-волчьи.

Но королеве не к лицу так себя вести. Я вернулась к мысли, что посетила меня ещё на работе. Я – королева. Пусть некоронованная, пусть бесправная, и жизнь моя висит на волоске. Но это ничего не меняло. Я внезапно осознала, что хочу вернуть свой трон. Там моё место и нигде более!

Да, раньше я чуралась власти, просиживая в библиотеке или в лаборатории старины Грэма. Но теперь что-то внутри меня изменилось, я захотела наказать Грезеллу, захотела её смерти, хотя никогда не была кровожадной. Я была в ярости – дикой и необузданной – о которой прежде и не имела понятия.

Руки мои сжались в кулаки, а ногти впились в ладони. Я смотрела на себя в зеркало и видела что-то другое, что вызывало у меня этот свирепый, ледяной взгляд. Это словно была чужая я, сродни отражению через несколько зеркал, каждое из которых стоит под углом или в тени. Не хотела бы я перейти дорогу кому-то с подобным взглядом.

Я постаралась встряхнуться, но немного отпустило меня только после ромашковой ванны. Есть не хотелось, я недоумевала, что со мной происходит в последнее время. Я будто не я. Особенно сегодня. Может, в аптеке что-то не то понюхала или выпила? Может, всему виной фиалковый гриб?

С этими мыслями я и уснула, чтобы спустя какое-то время проснуться от ужаса под взглядом демона. Из мрака ночи на меня смотрели огромные, отливающие всеми оттенками золота, нечеловеческие глаза, радужки которых пересекали вертикальные зрачки!

Мне стало нечем дышать, из груди рвался крик. Словно меня обуял кошмарный сон, который неизвестно как просочился в реальность. Сердце, казалось, вот-вот разорвётся. Потом я завизжала не своим голосом и сделала попытку соскочить с кровати и броситься наутёк, но при этом почему-то упала с табурета, который стоял у туалетного столика.

Я ничего не понимала. Лихорадочно озираясь, я попыталась найти обладателя ужасных глаз. В голове роились глупые мысли, что пришёл мой конец, и наступают последние секунды жизни. И вот-вот в горло мне вонзятся страшные зубы неведомой твари, а из груди вырвут сердце её когти.

Но я никого так и не увидела… Всё указывало на то, что я одна в комнате. По крайней мере, спустя и пять, и десять минут никто меня так и не съел.

Я потрясла головой. Что же это было? И как я оказалась за туалетным столиком, ведь совершенно точно я ложилась в кровать.

Дрожащей рукой я зажгла свечу и убрала со лба взмокшую прядь. Осмотрелась. Никого. Как и во всём остальном доме. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что на белилах в ближайшую неделю можно будет здорово сэкономить. Такой бледной я себя ещё никогда не видела.