Драмы и комедии

С т е б л о в. Та-ак… и что же?

Ч е р е д н я к. Вот здесь, в уголочке, вашу визу. Это пойдет на коллегию.

С т е б л о в. И что же, я спрашиваю?

Ч е р е д н я к. Даже и продолжать не хочется…

С т е б л о в. Если уж начал…

Ч е р е д н я к. Вдруг этого Мытникова начнут проверять? Хоть и отдаленно, а все же вас коснется… Вряд ли полезна сейчас возня вокруг вашей фамилии. Тем более — в предвидении больших перемен…

С т е б л о в. Ты — о каких переменах?

Ч е р е д н я к. Да все о тех же… Вы котируетесь на столь высокий пост — заместителя министра. А тут… мелочь, но может вам подпортить при рассмотрении вашей кандидатуры. Можно сказать, родственник, и кто он такой?

С т е б л о в. Думаю, это не приняли бы в расчет.

Возвращается В л а д и к. С т е б л о в выходит.

В л а д и к. Жизнь проходит, а в Африке я так и не побывал… Паршивая осень… Отрастить бы всем нам пух, как гагарам. Была бы решена социальная проблема.

Ч е р е д н я к. Стремись ближе к солнцу. Там теплее. Кстати, могу тебя поздравить, Влад. Тебя переводят в Центральный салон.

В л а д и к. Неужели? Владька Мытников принят в сборную страны?

Ч е р е д н я к. Завтра, прямо к десяти, поезжай туда. В отделе кадров уже лежит письменное распоряжение Вербочкина. Оформишься — и к нему самому. Как покажешься Вербочкину, так и определится на первых порах твое положение в Центральном салоне.

В л а д и к. Вы волшебник, Александр Степанович! Пойду обрадую маму. (Выходит.)

Входит А н н а.

А н н а (не поздоровалась с Чередняком). Я Нине и Якову комнату подыскала. Нина меня просила.

Ч е р е д н я к. О комнате можно было и по телефону позвонить.

А н н а. По телефону всего не скажешь.

Ч е р е д н я к. Чего — всего? Пожалуйста, не касайся этой болезненной темы — отношений моих с ней. Слышишь?

А н н а. Не лезь со своими указаниями.

Ч е р е д н я к. Что за тон, Анна?

А н н а. А какой ты хотел бы? Мне надоело покорно вилять хвостом, как Тяп. Тяп умирает. Он уже не ест и не пьет, реагирует только на стук лифта и шаги на лестничной площадке… А я умирать не хочу. Я еще могу доставить тебе кучу неприятностей.

Звонок телефона. Вошел В л а д и к.

В л а д и к (на ходу). Здравствуйте, Анна Николаевна… (Поднял трубку телефона.) Да, да… Родиона Ивановича? (Громко зовет.) Дед!

Входит С т е б л о в.

С т е б л о в (взял трубку). Стеблов. Кто? А-а… очень приятно, конечно, соединяйте… Слушаю Тимофей Васильевич… Когда звонит министр, надо не просто слушать, но еще и стоять по стойке смирно!.. Так себе… Пришла веселая пора гипертонии и горчичников… Да?.. С этим поздравлять негоже… Но спасибо за то, что сам позвонил… Ну, все-таки… Хорошо, к одиннадцати ноль-ноль буду… Есть. До завтра. (Опустил трубку.)

Ч е р е д н я к. Министр?

С т е б л о в. Да… Вот так… вот так…

Ч е р е д н я к. Видите, как важно сейчас вас уберечь, авторитет ваш…

С т е б л о в. Спасибо тебе, Александр Степанович. Мне авторитета хватит — для персональной пенсии. Ухожу я, милый, на покой.

Ч е р е д н я к. Вот уж, простите, не смешная шутка, Родион Иванович.

С т е б л о в. Серьезно! Седьмой десяток разменял. Дыхания в размахе уже не хватает. А дело требует: давай, давай!

Ч е р е д н я к. Главк без Стеблова?.. Да это же… все замрет!.. все строительство в нашей отрасли… Можно представить Стеблова без главка, но чтобы наоборот?.. Невероятно!..

С т е б л о в. Почему так уж невероятно? Пошел бы я на повышение — все равно управление возглавил бы кто-то другой.

Ч е р е д н я к. Нет, нет, нет, это не укладывается!..

С т е б л о в. А вот министр сказал: он возражать не будет против моего ухода на пенсию.

Ч е р е д н я к. Министр знает, кого вы рекомендуете на ваше место?

С т е б л о в. Знает. Я рекомендую Козорезова и тебя.

Ч е р е д н я к (расстроен). Как бы зарезать этого Козорезова?

А н н а (Чередняку, независимо). По-моему тебе пора кормить Тяпа. Можешь зайти сегодня, часов в десять вечера. (Выходит в соседнюю комнату.)

С т е б л о в. Слухи! Они — что следы на бетоне. Замечал? Пройдет кто-нибудь по незастывшему бетону — и навсегда отпечатается след… Уж когда мне этот высокий пост предлагали!.. Я и забыл. А слухи остались. Вот пенсию я оформляю — в строжайшей тайне! Будто в военное время строю секретный завод. Потому, чтобы до самого последнего дня — ра-бо-тать! Весь главк действует, как электронный механизм, четко. Никто не задумывается попусту, никто не задает мне вздорных вопросов, не соболезнует да и не посмеивается в спину…

Входят Н и н а и А н н а.

Н и н а. Нет, Аня, на Смоленщину я все-таки поеду, я уже и лекарства подобрала на всякий случай… Папа, я — с Аней, смотреть комнату. Выпей, не забудь, травки. Владик, подогрей, пожалуйста, это — в эмалированной кружке.

Н и н а и А н н а уходят.

С т е б л о в. Греть еще… Чего со стариком церемониться? Вон, где-то на островах, забыл каких, там стариков живьем закапывают в землю, чтобы не возиться с ними. Очень прогрессивный метод.

В л а д и к. Мы к этому методу пока не подошли.

Ч е р е д н я к. Отговорите вы Нину Родионовну ехать на Смоленщину!

С т е б л о в (Владику — к явному неудовольствию Чередняка). Александр Степанович развивает одну гипотезу… Будто бы твой отец… гм… будто он не совсем правдив… А его поездка на место последних боев сопряжена с какими-то загадочными обстоятельствами…

В л а д и к. Мама верит ему… Я верю маме. Но я верю и Александру Степановичу, он Мытникову не верит. Карусель… (Утрируя походку манекенщика, прохаживается, кланяясь.) Мадам, месье… месье… мадам… А мне завтра показываться самому товарищу Вербочкину. Надо быть в форме, джентльмены. Пойду, потренируюсь. (Выходит.)