Драмы. Стихотворения
Шрифт:
Графиня
Я лишь затем пришла, чтобы поздравить… Неужто слишком рано? Быть не может!Валленштейн
(обращаясь к Терцки)
Ты муж ее. Так попроси уйти.Графиня
Я короля дала однажды чехам. [162]162
Я короля дала однажды чехам. — Графиня Терцки, Максимилиана (у Шиллера — Тереза), — свояченица Валленштейна (родная сестра его супруги, герцогини Изабеллы Фридланд). Шиллер перенес на нее, не проявлявшую особого интереса к политике, некоторые черты честолюбивой матери графа Терцки, якобы содействовавшей избранию на чешский престол пфальцграфа Фридриха V.
Валленштейн
Его уж нет!Графиня
(остальным)
В чем дело? Говорите!Терцки
Не хочет герцог.Графиня
Должен — и не хочет?Илло
Возьмитесь вы! А я сдаюсь, когда Мне говорят о совести и долге.Графиня
Ах, так? Ты был решителен и тверд, Когда вдали неясно цель виднелась И бесконечным к ней казался путь… Когда ж мечта вот-вот осуществится, Ты оробел, заколебался вновь? Выходит, ты лишь в замыслах отважен, В деяньях — нет? Что ж, Альбрехт, оправдай Своих врагов злорадные расчеты! Они иного от тебя не ждут. В злом умысле твоем уверен каждый, — Нетрудно им тебя изобличить, — Но в то, что ты дерзнешь, никто не верит, Иначе пред тобой бы трепетали. Теперь, когда зашел ты так далёко, Когда им даже худшее открыто И злодеяньем замысел сочтен, — Отступишь, так и не сорвав плода? При неудаче обвинят в измене, А победишь, бессмертьем увенчают. Известно: победителя не судят, Что ни случись — все божий приговор!Слуга
(входя)
Полковник Пикколомини.Графиня
(поспешно)
Не время!Валленштейн
Я не могу сейчас его принять.Слуга
Он просит только несколько минут, По делу неотложному…Валленштейн
С чем он пришел? Я выслушать хочу.Графиня
(смеется)
Что спешно для него, тебе не к спеху.Валленштейн
Как это понимать?Графиня
Потом скажу. Подумай, с чем ты Врангеля отпустишь.Слуга уходит.
Валленштейн
Нет выбора… Когда б другой исход Возможен был… я б на него решился; Я крайностей хотел бы избежать.Графиня
Когда сейчас за этим только дело, То путь открыт. Отправь посла назад! Забудь свои заветные надежды И, прошлое отбросив, будь готов Героем добродетели прослыть, А не героем славы и фортуны. Скорей, с казной — в столицу, ко двору! И в Вене императору открой, Что ты лишь слуг испытывал его И в дураках решил оставить шведов.Илло
Нет, поздно. Там уж слишком много знают. Он голову понес бы сам на плаху.Графиня
Чтоб осудить законно, нет улик, А произвола там хотят избегнуть. Тебе назад позволят возвратиться. А дальше вот как все пойдет: король Венгерский в лагерь явится, и Фридланд, Уж рад не рад, ему очистит место, Без объяснений все и разрешится. Король к присяге приведет полки, И все пойдет обычной колеею. Из лагеря отбудет Валленштейн, Чтоб на покое жить в своих владеньях, Охотиться, держать конюшни, строить, Ключи вручать придворным золотые, Устраивать пиры… ну, словом, станет Он королем в мирке своем ничтожном! И если осмотрительно и тихо Вести себя он будет, ни на что Не смея притязать, ему позволят Всегда казаться важною персоной. Да! Герцог Фридланд будет лишь одним Из выскочек, войною вознесенных И мимолетной прихотью двора, Которому ведь ничего не стоит Любого сделать князем иль бароном.Валленштейн
(встает, сильно взволнованный)
О силы неба, путь вы укажите Такой, чтоб он достоин был меня!.. Я тешиться надеждами не стану, Как краснобай или пустой мечтатель… Я не могу с беспечностью кичливой Сказать вслед ускользающему счастью: «Что ж, уходи, не нужно мне тебя!» Вдали от дел я мертв, опустошен. Все ж на любые жертвы я готов И всем рискну, чтоб крайностей избегнуть. Но заживо познать небытие, Блистательно начав, убого кончить, Попасть в разряд презреннейших существ, Поднявшихся по прихоти минуты, — О нет, пусть лучше обо мне с презреньем Потомки вспомнят, именем моим Преступника любого заклеймят.Графиня
Ужели в том, что ты задумал, Альбрехт, Есть что-нибудь противное природе?.. О, не давай ты мрачным суеверьям Брать верх над ясным разумом твоим! Враги тебя в измене обвиняют… Заслуженно иль нет, не в этом дело… Но ты погиб, когда не пустишь в ход Всю мощь свою!.. И слабое созданье, В отчаянии, силы напрягает, От гибели свою спасая жизнь. Неужто дерзость — отразить беду?Валленштейн
Как милостив ко мне был прежде Габсбург! Любил меня, ценил, я был ему Дороже всех. Кого так почитал Он из князей?.. И вдруг такой исход!Графиня
До мелочей все милости его Ты помнишь, но… забыл об оскорбленье! Ты ревностно ему служил. За это Как наградил тебя он в Регенсбурге? Любой ценой стремясь его возвысить, Ты на себя в Империи навлек Вражду сословий, ненависть народов, Проклятья всех, ты потерял друзей, Ты жил для одного лишь Фердинанда; И на него, на регенсбургском сейме, Где разразилась над тобой гроза, Ты все свои надежды возлагал… Но предал он тебя! Да, предал!.. В жертву Принес тебя надменному Баварцу! [163] Не говори, что он вину загладил, Вернув тебе всю отнятую власть. Он сделал это не по доброй воле, — Тут император уступил нужде, Иначе не призвал бы он тебя!163
В жертву // Принес тебя надменному Баварцу. — Максимилиан (1573–1651), герцог Баварский с 1573 года, с 1609-го — глава католической лиги, курфюрст (1623–1651 гг.), разбил 8 ноября 1620 года пфальцграфа Фридриха V, чешского «короля на одну зиму» («Винтеркёниг»), под Прагой, у Белой Горы; к нему перешел сан этого опального курфюрста, и ему досталась часть наследственных земель пфальцграфа (по Вестфальскому миру — Верхний Пфальц). В 1630 году на имперском сейме в Регенсбурге Максимилиан сплотил оппозицию Валленштейну и настоял на его смещении. Через два года (1632 г.) Валленштейн вновь стал главнокомандующим имперскими войсками и был наделен почти неограниченными полномочиями.
Валленштейн
Да, не по доброй воле государь Вернул мне власть! Ее употребить Во зло не значит обмануть доверье.Графиня
Доверье?.. Нет! Ты был необходим! Нагрянула беда, и не статисты, Не знать с ее пустыми именами Понадобились, — нет, напасть такая Не слов, а дела требует; в толпе Простых людей великого отыщет И у руля поставит; знай, бедою В сан полководца ты был возведен! Ведь до последней крайности монархи Услугами своих марионеток И рабских душ довольствуются; если ж Придет неотвратимое, то челядь Придворная им больше не защита, А твердая рука, могучий дух, Который сам себе законы ставит И признает один лишь договор: Державное веление природы!Поделиться с друзьями: