Драйв Астарты

– Давай, опускай сюда эту штуку! – Крикнула ему младший лейтенант Фэй Лани. Она занимала позицию наверху нулевого яруса симметрично позиции Юн Чун.

Тино молча тронул поле на сенсорном пульте, и секция основного яруса медленно поползла по воздуху к точкам крепления… От площадки-терминала ВПП подкатил квадроцикл-погрузчик и скинул на стройплощадку очередной 20-футовый контейнер. Сидевшая за рулем суб-лейтенант Гвэн Нахара сходу оценила ситуацию.

– Ну, что, заканчиваем это грёбаное соцсоревнование?

– Угу, – подтвердила Лвок. – Типа, лучше поздно, чем никогда.

– Точно, – согласилась Гвэн и, развернув квадроцикл, просигналила фарами в сторону терминала, над которым возвышалась кабина второго автокрана.

Вспышка. Вспышка-вспышка. Вспышка. Вспышка. Через пару секунд прожектор на кабине автокрана замигал в ответ. Вспышка-вспышка. Вспышка. И ещё раз так же.

– Порядок, – констатировала она.

– Гвэн! Откуда ты знаешь слово «соцсоревнование»? – Крикнула сверху Юн Чун, не отрываясь от рутинных операций закрепления секции на стойках.

– Это было в школе по экоистории, – ответила меганезийка.

– Да? И что вы про это учили?

– Учили, что это один из видов подмены естественных мотивов конкуренции между людьми мотивом накопления суррогатных ценностей, не пригодных для потребления.

– Подмены? Суррогатных? Это в вашем учебнике так написано?

– Да, а что тебя удивляет?

– То, что это неправда! Взаимопомощь – это как раз самый естественный мотив. Вот посмотри, что мы сейчас делаем, а?

– Гайки крутим! – Отреагировала Мэй Лани, работавшая около другой стойки.

– Это в техническом смысле, – возразила Юн Чун. – А я про социальный смысл.

– У гайки, – объявила тайванька, – есть резьба и грани. А социального смысла – нет.

– Почему же? – Возразил Пири убирая электро-тестер в карман и садясь на стопку стеклопластиковых панелей, – очень даже есть. Гайка – это индикатор антигуманной индустриальной эпохи. Как только последняя гайка попадет в музей, можно будет с уверенностью сказать: вот теперь настал реальный постиндастриал.

– Не верю! – Объявил Кэн Инхэ. – Привинчивание, как и привязывание, прибивание и пришивание, вечны, как законы механики. Одним приклеиванием все не заменишь!

Юн Чун довернула последнюю гайку и уселась на балку.

– Ребята, я не о технике, а о людях. Гвэн по учебнику экоистории цитирует, что соцсоревнование – это суррогат, а конкуренция при капитализме – это нормально.

– Вот и нет! – Возразила Гвэн. – При капитализме просто другой вид суррогата. А взаимопомощь это другое, это симбиоз внутри одной из конкурирующих систем.

– О чем идеологический спор? – Энергично вмешался старший лейтенант Линси Ли, успевший подойти от терминала аэродрома к стройплощадке.

– О нашем соцсоревновании, прикинь? – Весело сообщил лейтенант Кабреро.

– Это ошибка, Тино. Для соцсоревнования нужны две бригады, а у нас только одна.

– Говняная жизнь! – Вздохнула Лвок и бросила монтажный пистолет в пенопластовую коробку, – Инструмент бьет током на корпус, соцсоревнования нет и, главное, не дают жрать! Хер с ним, с соцсоревнованием, но без хавчика я не играю!

– Прикинь, – сказал Пири, погладив её по плечу. – Там, у буньипов, уже гора хавчика.

– Я к этому и веду, – пояснила она. – Почему мы торчим тут, если хавчик там?

…

Молодой парень – буньип очень ловко выдернул из горок горячей золы двух крупных рыбин, бросил их на длинный лист пандануса и сообщил четверым китайцам.

– Мое имя Урра, я очень хитрый, чтобы приманить две женщины. Это Нзее. Много искусство уметь для хозяйство. Но лениво. И мало уметь говорить на «robobri».

– Хр, – произнесла девушка, лежащая на спине, заложив руки за голову и созерцая разгорающиеся в небе звезды. Каким-то образом она сумела вложить в пару фонем колоссальный заряд жизнеутверждающей лени. Урра невозмутимо продолжил.

– …Это Тйеп. Не лениво. Много говорить на «robobri». Но глупо и мало уметь.

– Уип-Нзее-кее-Урра-йой, – весело прощебетала вторая девушка, которая сидела по-индийски, на скрещенных ногах, и баловалась с мини-компьютером palm-top. Урра попытался влепить ей подзатыльник (вторично за последние полчаса), но Тйеп по некоторым соображениям ожидала такого развития событий и легко увернулась.

– Что она сказала? – Поинтересовалась Мэй Лани.

– Фигня, – лаконично ответил Урра.

– Нет, не фигня! – Пискнула она, вскочила, спряталась за спину Лвок и выразительно показала Ерро язык. – …Это Нзее приманила Урра, а я потом пришла сама. Ага!

…Сейчас бросалось в глаза значительное сходство Лвок с девушкой – буньипом. Вне сомнений, кто-то из ближайших предков меганезийки принадлежал к расе, близкой к «буньипам». Сама Лвок по этому поводу уже поясняла: «Моя мама откуда-то с юга Молуккских островов перебралась на Рароиа-Туамоту. Био-папа транзитный, фиг его знает. А получилась вот такая я». Что касается буньипов, то они признавали Лвок за сородича, хотя она была всё-таки чуть крупнее по габаритам.

– А что за язык «robobri», – спросил Кэн Инхэ.

– Спонтанное изобретение тичеров Кимби-колледжа в Новой Британии, – сказал Тино Кабреро. – Название от «Robotic Britain Nova». После присоединения Новой Британии вместе с северными ново-гвинейскими островами пришло много младших студентов совершенно без языковой подготовки. В смысле, они говорили только на каком-то из локальных папуасских языков и ещё знали десяток фраз по-английски. Ситуация. Но нашлись толковые ребята и предложили: давайте не будем тратить время на базовый инглиш, а возьмем микро-диалект, который для роботов, управляемых голосом. Это компактное удобное средство коммуникации, его можно выучить за неделю, и в него встроены процедуры расширения лексики для продвинутых киберов.

– Люди, – встряла Тйеп, – это очень продвинутые киберы. Большая сеть в голове.

– Тйеп, а чем люди отличаются от киберов? – Подколола Юн Чун.

– Проблемой с запчастями, – мгновенно отреагировала девушка-буньип.

Четверо канаков заржали и одобрительно захлопали в ладоши.

– Этим, и больше ничем? – Уточнила свой вопрос Юн.

– Еще… – сообщила Тйеп, – люди отличаются тем, что они под защитой Хартии. Если, конечно, они – foa. А если не foa, то больше ничем.